Райцентру, а потом скрутил дым в лохматый собачий хвост и направил его
прямо в морду Дома на набережной - на фасад, то есть. И стал водить черным
хвостом по фасаду, как маляр-художник кистью: туда-сюда, сюда-туда...
носы от вони; остальные, наоборот, бежали на запашок со всех концов
райцентра. Их обгоняли пожарные, но вонища не позволяла приблизиться к
эпицентру извержения. Подвезли противогазы. Натянув их, пожарники
направили струю на мусорник, но этим только спровоцировали его подземные
силы на новую пакость: мусорник тут же выдал такую черную дымовую завесу,
что Дом на набережной погрузился "во мглу", как сказал бы Герберт Уэллс.
сгорели?!
Райцентр был отдан во власть подземной стихии, весь мир заволокло. Солнце
напоминало черную раскаленную сковородку без ручки и жарило ровно час, -
именно столько времени понадобилось подземному дыму, чтобы перекрасить Дом
на набережной из бело-кафельного в иссиня-черный цвет и, вообще, все белое
в Мамонтовке превратить в черное: сахар - в уголь, потолки - в асфальт, а
население - в негров. Повезло лишь брюнетам, они так и остались черными.
Красные (пожарная машина) и зеленые (канадские елки перед райкомом партии)
тоже не спаслись. Флаг над исполкомом был очернен. Этот час потребовался
также для того, чтобы под мусорником полностью выгорела запеченная в
древней смоле туша мамонта - так определила причину черного дыма
авторитетная комиссия во главе с Мамой. Наверно, ничто никогда в мире так
не дымило-не воняло и не очерняло действительность, как подпортившийся
консервированный мамонт из ледникового периода!
зеркало, наконец-то ахнуло и удивилось, поняв причины и следствия
постигшей их экологической катастрофы:
мусорником! Древняя палеонтологическая стоянка! (Правильно:
"палеолитическая".) А мы и не знали! Не там копал краевед! Эх, не там! А
ему советовали! Мог бы сам догадаться - где стоянка, там и мусорник!
Дом на набережной таким жирным слоем въедливой копоти, что и зубами не
отодрать, - про книги не вспомнили. Ни полсловом. Таинственным
исчезновением Федора Федоровича не заинтересовались. Жил-был человек - и
не стало. Будто никогда не было.
высокое районное начальство, разглядывая свои закопченные потолки. - Ну,
люди отмоются... Ну, сахар завезем с Кубы... А с домом что делать?
следы, сваливала всю вину на неандертальцев и запоздало восхваляла
безумного краеведа:
упрятали нашего краеведа в желтый дом! Ох, зря! А неандертальцы, хоть и
славные ребята, но что-то они из глубины веков не продумали. Проявили
нашенскую бесхозяйственную расхлябанность - мамонта шлепнули, закоптили,
палеонтологическую стоянку бросили и ушли во Францию в диссиденты... Тьфу,
совсем обалдела!... В кроманьонцы!
знало.
Повесим ему мемориальную доску, если того заслужил после смерти. Все
понятно. Непонятно, кто поджег мусорник?
ущипнуть не за что. Ножки тоненькие, а жить тоже хочется. Она же про
мамонтов вообще ничего не знала - это ее прямая производственная
обязанность - палить позапрошлогодние листья.
Федоровича не вспомнило. Зато стихийные силы из ледникового периода хоть
немного отомстили за сожженную библиотеку.
Главный Штурман на минутку перепутал туманности: направил звездолет к
Андромеде, а следовало - к Крабовидной. Так объяснил ему белый робот. При
осуществлении маневра на сто восемьдесят градусов все обитатели
межгалактического корабля должны лечь в анабиоз.
Безвременье. Население ожидало хоть каких-то перемен после того, как оно
взглянуло на себя и ахнуло. Раздавались тревожные голоса:
потолок, чтобы повесить люстру. - Значит, все-таки, был мамонт?! Так в чем
же дело? Есть такой город Буденовск, а мы чем хуже? Выходит, Буденовск -
можно, а Мамонтовка - нельзя?!
Вову сантехник, гремя ржавыми трубами в совмещенном санузле. - Дальше
некуда. Надо что-то менять. Начнем с названия.
причине, хотя уже начинали понимать, что никуда от судьбы не уедут, а
будут, как и прежде, пить водку в кустах сирени.
на набережной, но лишь насмешили козу. Хотели перекрасить в первобытное
состояние - опять же, где взять товарный состав цинковых белил, чтобы
перекрасить копоть в белый цвет? Есть, правда, на складе две бочки ржавой
охры, но это же курам на смех!
в квартире Федора Федоровича продвигался успешно. Варвара Степановна с
Таисией и Анютой замазывали свою вину. Обои уже наклеили, люстру повесили,
входили и уходили молчаливые уголовники с топорами и рубанками. Дошла
наконец очередь до цветного телевизора, холодильника и югославского
гарнитура.
диссидента... Ну и что с того, что он диссидент? - спрашивало начальство.
Может быть Мама собирается отдать ему на откуп весь Райцентр для
экспериментального художественного оформления? Голубой, розовый и
фиолетовый период в разобранном состоянии? В стиле Сальвадора Дали? Не
бывать сему, пока живо начальство! У самих потолки копченые, а тут...
Мама, кажется, сошла с ума на почве иностранной валюты и загаженных
дверей. Ей надо помочь... Съесть ее! Съесть и отправить в стрелочники!
прибытия диссидента Кеши. Спасти ее от зубов начальства мог только
богатенький Кеша со своими художественными долларами для ремонта родного
Дома на набережной. Иначе - в стрелочники! Рельсы там, шпалы, железная
дорога... Маме не хотелось ремонтировать насыпь... Но как содрать с Кеши
тысяч десять валюты на нужды райисполкома? Отдать ему на откуп Райцентр?
Это, конечно, нонсенс.
продолжительную трехчасовую беседу. Аэлита после пожарного пикника
потеряла аппетит, перестала вышивать по Райцентру, возлежала прямо посреди
ремонта в раскладном кресле, читала спасенного Алексея Толстого. Процесс
чтения проходил с трудом - буквы она еще не забыла, но из букв туго
складывались слова. Вот что писал Алексей Толстой:
понятия - понемногу наливались соком жизни. Теперь, когда Лось произносил
имя - Аэлита, оно волновало его двойным чувством: печалью первого слова
АЭ, что означало по-марсиански - "видимый в последний раз", и ощущением
серебристого света - ЛИТА, что означало "свет звезды". Так язык нового
мира тончайшей материей вливался в сознание".
софе, решив - кровь из носу! - дочитать "Аэлиту" до конца.
продление жизни"... Так раздумывала Аэлита, и мысли были мудрыми, но
тревога не проходила. Тогда она вылезла из постели, надела плетенные
туфли, накинула на голые плечи халатик и пошла в ванную, разделась,
закрутила волосы узлом и стала спускаться по мраморной лесенке в бассейн".
шлепанцы и в чем мать родила пошла в современный санузел и приняла ледяной
душ - горячей воды в Мамонтовке отродясь не бывало. Потом опять улеглась
на софу и продолжила чтение.
ресницы ее помаргивали. По всему было видно, что - веселая девушка.
по-русски. - Дура ты, Ихошка, жизни настоящей не понимаешь".
также себя, чувствуя, что такая шикарная обстановка в квартире не к добру
- скоро ее отсюда выгонят".