заняться таким важным делом? Валявшийся на полу паспорт заставил мальчика
временно прервать работу. Он брезгливо поднял этот документ, зачем-то
удостоверяющий его личность. Раскрыл, в который раз обнаружив свое
изображение. Кроме того, первый листик содержал фамилию, имя и отчество.
Совсем недавно в памяти сохранялись только они, эти пустые никчемные
сочетания звуков, теперь же к ним приложился и весь он целиком, - с
отлаженной, наивернейшей биографией, с тщательно ухоженной грязью, -
однако фамилия-имя-отчество так и остались для него пустыми никчемными
звуками. Горько... Мальчик решительно выдрал жалкий листик. И сжег его без
колебаний. Вместе с деньгами.
раб? Ну и ладно! Ну и хрен с вами!
ее где-то посередине, обмирая от томительного страха, и тут же увидел
слово "любовь" - более из фразы ничего не понял. Поднял голову. Оконные
рамы были распахнуты, а перед окном сидел на табуретке... он сам!... и с
упоением предавался чтению.
Полный недоумения, он попытался вспомнить бурные эпизоды своей жизни,
связанные с любовью, вспомнить подружек, вечера встречи, но эти сценки
телесного цвета ничего не объяснили ему. И тогда узник заплакал во второй
раз. Почему-то он ощущал сейчас неудержимую потребность в слезах.
удастся найти ответы ему - живущему в Келье мальчику?
парня кликуха? Не помню...
На, возьми, заслужил! - он вытащил монетку и бросил ее на скамейку. Там
звякнуло. Затем уверенно направился к парадной. По пути обернулся:
поясница, день явно заканчивался, никаких планов, никаких надежд, ничего
хорошего... На скамейке рядом с ним лежала газета. На газете - горстка
мелочи. Откуда? - он удивился. - Из кармана выпали? Или... - вдруг
ужаснулся. - За что? - его захлестнула обида. - Они все... За что? За что?
Она странно приплясывала на ходу. Понятно: причиной тому наушнички на ее
голове.
поданные ему монетки, рассовал их по карманам, и только потом торопливо
зашагал домой, сгибаясь под горящими взглядами окон.
на самый верх. Что ж - молодая, сил много. Зато сзади топал парень не
менее сочного вида. Парень молча сопровождал Холеного до пятого этажа, и
пока тот, остановившись перед дверью квартиры, занимался поисками ключа,
он перегнулся через перила и щедро плюнул в лестничный пролет. Снизу
донесся красивый шлепок. Когда же хозяин открыл дверь, парень неспешно
вошел следом, не проронив ни звука.
многолюдно, дюжину гостей квартирка могла бы еще вместить. Так что
дышалось пока легко. Впрочем, накурено было жутко.
комбинезоне. Комбинезон, конечно, на голое тело.
сзади. - Привет, проходи, - и вновь Холеному. - Сказал бы, что спать
хочешь, мы бы тебя уложили. Постелили бы Надьку, а укрыли Веркой! - он
самозабвенно гоготнул. - А это Любка, знакомься. Ее можно не кормить, дай
только потусоваться вволю.
его сверху донизу. - Оригинальный! Откуда ты такой?
общался, смотрел видеомагнитофон, откупоривал бутылки, жрал яблоки, тыкал
окурками в мебель. В воздухе витал разнообразный шум. Мальчики и девочки
отдыхали - все поголовно босоногие и расслабленные - разогревались,
готовились к настоящему вечеру. Люмпа здесь не было.
спиной о газовую плиту, и забавно раскачивался из стороны в сторону.
Одежда Люмпа состояла из одних плавок, а на голове его... Полиэтиленовый
мешок был напялен на голову! Холеный бросился к нему:
бессмысленные глаза.
безвольную голову. Надо было что-то говорить.
ненавистная дверь! Или слаженное ржание, рвущееся сквозь стену? Трудно
разобраться. Стена-то во всяком случае была очень кстати, без нее верный
провал... На яростный шепот: "Держись!" Люмп реагировал беспрерывными
кивками, сам же держаться не желал, норовил сползти на пол, оседал
неумолимо, целеустремленно, и каким же гнусным издевательством казался
этот тяжкий путь! Вот оно, испытание - мельтешило в голове.
карманам. И только найдя требуемый предмет, сообразил - чтобы изнутри
открыть дверь, ключа не требуется. Он аккуратно прислонил друга к стене и
попробовал дрожащими пальцами справиться с замком. Получилось.
парнишка. В полной тишине он странно дергался, производил забавные
телодвижения, сгорбившись, завесив глаза шикарным чубом, он мычал что-то
нечленораздельное и сладостно постанывал. На шее его болтался
магнитофончик. На голове были наушнички. Парнишка танцевал под музыку,
слышимую только им, и выглядело это на редкость глупо и противно. Человек
схватил его за одну из конечностей. Танцор вскинулся в испуге.
свободной рукой в разинутый зев квартиры. - Туда, туда!
свои наушники и послушно удалился, продолжая дергаться. Очень заводная у
него была музыка. Человек ногой захлопнул дверь.
и впрямь была нелепой до крайности. Впрочем, ничего особенного не
происходило, поэтому он вел себя пристойно.
его. Сам рухнул на ступеньку рядом.
и уютно поджав ноги. - Холодно.
его безмолвие. Он не проклинал тот миг, когда увидел выход из Кельи. И
даже не плакал. Просто сидел на ступеньке, обнимая чугунную решетку,
вытирая лбом вековую пыль - просто ждал. Иногда он поворачивал голову и
окидывал взглядом чужие неопрятные стены. Дверь... Дверь, украшенная
вызывающей надписью. Вот она, стоит только протянуть руку! Приоткрыть ее,
вдохнуть сыроватый воздух...
Проклятый насмехающийся колодец!
отдуваясь, задевая сумкой ступени, ощутимо наваливаясь на перила, кто-то
карабкался сюда, усталый и равнодушный, чтобы мимоходом оборвать ниточку
надежды. Да. Это женщина. Остановилась, не решаясь двинуться дальше. Глаза
ее округлились.
Господи!... Каждый вечер, каждый вечер!
щелей поддержать или полюбопытствовать. Лестница расслабленно позевывала.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Прозоров Александр
Муркок Майкл
Прозоров Александр
Перумов Ник