могло и не представиться. Сиганув через опрокинутый стол, он смаху ударил
"Джонни" по виску и еще раз прямо по вспухшему глазу. Парня крепко
мотнуло, но сознания он не потерял. Назвав его крепким орешком, Виктор
попал в яблочко. Левый кулак "Джонни" мелькал с потрясающей виртуозностью.
Дважды угодив по физиономии вцепившегося в него человека, он успел ужалить
и Виктора. Можно было спорить на что угодно, что парень серьезно работает
на ринге. Он был куда легче Виктора, и этим единственным преимуществом
последний поспешил воспользоваться. Прыгнув на мастера ринга и заработав
по пути еще одну плюху, Виктор обрушился на профессионала, захватив
мускулистую шею в жесткий замок и повалив на пол. Столы, стулья и чьи-то
дергающиеся ноги замелькали перед глазами. Возможно, статья инструкции,
воспрещавшая посещение подобных мест, была написана весьма умудренным
донором. Теперь в драке участвовало не менее десятка мужских особей. Били
и Виктора, и лежавшего под ним парня. Хуже нет, чем находиться на полу в
такой толчее. Гвозданув "Джонни" еще раз кулаком по кровоточащим губам,
Виктор не без труда поднялся. Кто-то немедленно повис у него на шее, и
оторваться удалось лишь у самого выхода. Обернувшись, Виктор с изумлением
рассмотрел хлипкого человечка, выглядевшего гномом в сравнении с прочими
участниками потасовки. Гномик и сам, по-видимому, был удивлен собственной
отвагой, потому что, стоило Виктору замахнуться, как он исчез. В сторону
дверей швырнули бутылку, и, проворно присев, Виктор спиной вывалился на
улицу. Мощные пружины вернули деревянные створки в исходное положение, и
хотя Виктор чувствовал себя еще вполне боеспособным, он не поленился
пробежать пару кварталов, остановившись только тогда, когда полностью
уверился в отсутствии преследователей.
автофургонов. Высоко над головой захлопали крылья. Стая голубей решила
сменить позицию, перелетая с одного карниза на другой, с перепачканного на
более чистый и потому более приемлемый для голубиного времяпрепровождения.
Виктор ничуть не удивился, когда на плечо ему в очередной раз что-то
капнуло. Отряхнувшись, он с осторожностью пересек дорогу.
изведать, как неуютно может быть на ночлежных улицах одинокому прохожему.
Следуя указанному на карте маршруту, Виктор все дальше уходил от центра,
погружаясь в рабочие кварталы, словно в омут глубокого пруда.
самостоятельно. Во второй раз ему брызнули в глаза и нос едкой жидкостью,
и пока он отпыхивался, прислонясь к кирпичной стене, по-обезьяньи ловкие
руки обшарили его немногочисленные карманы, изъяв договор, карту, деньги и
рацию. Пошатываясь, он попробовал было пуститься вдогонку за грабителями,
но по голове саданули чем-то тяжелым, и если бы не стальная, упрятанная
под фетр каска, на этом его семидневная миссия, скорее всего, и
закончилась бы.
Сегодняшних приключений с него было достаточно. Приходилось удваивать
осторожность. Крадучись, он перебегал от здания к зданию, напрягая слух и
ныряя в подворотни при малейшей опасности. А опасность таилась всюду: в
молодцевато-задиристых голосах, доносящихся из темноты, в неясном шорохе
за углом, в распахнутых окнах, из которых в любой момент могла вылететь
случайная железяка, цветочный горшок или иной гостинец, время от времени
пускаемый человеческой рукой в голову собрата.
размахивая зажатым в кулаке камнем, он атаковал их первый, сходу разбив
одно из оскаленных злобных лиц, ногой саданув в грудь второго. Трое, не
ожидавшие такой прыти от случайного путника, пустились от него наутек.
знаток и ценитель дешевых "люксов", определил сразу. В номера здесь
поселяли по четверо и по шестеро человек, белье выдавали лишь желающим,
никаких ключей от дверей номера не существовало. Стоило подобное жилье
чрезвычайно недорого, но и этой малостью в настоящий момент Виктор не
располагал. Здесь же в затхлом вестибюле ему пришлось уговаривать угрюмого
администратора дать ему возможность бесплатно воспользоваться телефоном.
Администратор выдавил из себя разрешение лишь тогда, когда Виктор поклялся
уплатить вдвойне, пообещав, что друзья вот-вот подвезут деньги, упомянув
при этом некоторые имена местных теневых воротил. Последнее, по-видимому,
оказалось решающим аргументом, и с желчной миной администратор просунул в
узенькое окошечко телефонный аппарат.
своем плачевном положении. Слово "донор" не было упомянуто, однако по
интонациям незримого собеседника Виктор сообразил, что и в этом участке об
отделе профилактики происшествий более чем наслышаны. Бодренький тенорок
блюстителя правопорядка ничего конкретно не обещал, но уже через
пятнадцать минут к ночлежке подкатил на мотоцикле заспанный фараон и,
опознав Виктора по кольцу на мизинце, без особых помех устроил ему место в
невеселом заведении.
фараона, - а может, найдем гостиницу получше?
разговору.
службе.
объясняло. Сказали помочь с жильем, вот и помогаю.
брезгливо пошевелил носом, и Виктор особенно остро ощутил собственную
неопрятность. К птичьему помету и пятнам апельсинового сока можно было
приплюсовать слезящиеся глаза и припухшую нижнюю губу. Самолюбие его
оказалось болезненно задето.
вежливо разговаривать?
какой-то ядовитой гадостью, огрели кирпичом по голове и обчистили самым
паскудным образом. Уверен, при желании ты мог бы мне посочувствовать.
него с усталым небрежением. - С ночлегом тебе помогли, больше я тебе
ничего не должен.
касается?
шагом двинулся к выходу. Стискивая и разжимая пальцы, Виктор проводил его
глазами.
знать, не будь на нем этой ладной формы и серебристой бляхи законников,
возможно, и он с удовольствием приложился бы к твоей физиономии чем-нибудь
потверже...
администратора. - Мы здесь таких не любим, заруби себе это на носу.
гостиничный волк его понял. Юркнув в свое логово, он что-то сердито
забубнил себе под нос.
номер.
туалете. После той едкой аэрозоли, пущенной ему в лицо, в гортани до сих
пор першило, глаза раскраснелись, максимально приблизив внешность к
стандарту похмельного синдрома. Бродяжка, алкоголик, наркоман - он походил
на всех троих сразу, а о том, чтобы полностью вычистить одежду, нечего
было и думать. Птичий помет оказался штукой довольно прилипчивой, и Виктор
всерьез усомнился, возьмет ли его самый крепкий растворитель. В довершение
всего неожиданно перестала бежать вода, и, плюнув на прачечные дела, донор
отправился в комнатку, где посапывало еще четверо. Ночлежка есть ночлежка.
В воздухе стоял тяжелый дух чужого спертого дыхания, запах немытых тел и
выставленной на просушку обуви, хорошо знакомой с такой радостью, как пот
и прелые ноги. Однако Виктор слишком устал, чтобы обращать внимание на
такие мелочи. Повалившись на койку, он почти тотчас уснул.
собой Викторовы ботинки. Наученный горьким опытом, донор сунул их далеко
под кровать, в самый угол, но принятой меры предосторожности оказалось
недостаточно. Здешний пронырливый люд назубок изучил все уловки наивного
обывателя. Подобным детским примитивом обмануть его было невозможно. Таким
образом утро застало Виктора в расстроенных чувствах. Он лежал на койке,
не двигаясь, сумрачно уставясь в серый неровный потолок. После того, как
обнаружилось исчезновение обуви, сил его хватило только на то, чтобы бегло
ополоснуться, разгрызть очередной из суточных брикетов и, спустившись
вниз, сказать все тому же мерзкому типу за администраторской конторкой
несколько колючих слов. Телефон ему на этот раз не дали, а на попытку
Виктора ворваться к администратору силой, тот молча показал
разбушевавшемуся гостю револьвер. Не очень крупного калибра, но вполне
способного провертеть дыры в его кевларовом панцире.
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Вронский Константин
Сертаков Виталий