Чтение 8–й страницы книги ~Бес в ребро~

следили за ними. Я опасалась, как бы он не выдумал
какой-нибудь глупой шутки, вроде вылетающей из объектива
птички вместо фотографии. А он серьезно спросил ее:

- Слушай, если тебе нужно фото на такой важный документ,
может быть, наденем тебе мою фуражку? Все-таки ты природу
будешь охранять...

- Не природу, а памятники, - поправила Маринка, но идея
ей явно понравилась, она с охотой нацепила его фуражку,
сдвинув чуть на затылок.

Ларионов быстро открыл футляр - обычный крупный
фотоаппарат. Навел резкость, а Сережка бормотнул завистливо
под руку:

- Темно здесь, ничего не проработается...

- Проработается, - уверенно сказал Ларионов. - Маринка,
смотри на меня, головой не тряси, не моргай - выдержка
большая, а то будешь на снимке, как сонная курица...

Нажал на кнопочку, короткая ослепительная вспышка блица,
шуршащий картонный шорох, и откуда-то из-под аппарата
выползла квадратная карточка.

- Прошу, фото готово, - протянул Ларионов Маринке
карточку.

- Так тут же ничего нет! - разочарованно воскликнула
она.

- Как говорит мой боцман: годи помалу! Ждем минутку...

Середина белой пластмассовой карточки стала наливаться
мутью, как будто заливало ее киснувшее молоко, в ней
появилась голубизна и прозелень, еле заметный вначале цвет
стал постепенно набирать силу и глубину. Из туманных
разводов цветового хаоса появились отчетливые линии, и вдруг
в центре пластинки вынырнуло Маринкино серьезное лицо в
фуражке. Ее смешная рожица словно выплывала к нам из
глубины морской воды: появились удивленные глаза, сжатые
строго губы, кокарда. Из сумрака небытия возникла она
натекла сочным цветом, появилось ощущение пространства и
тепла.

- Во зыко! - ахнул Сережка. Два бессмысленных кошмарных
слова выражают максимальный восторг, высшую категорию
качества: "Зыко!" и "Зыровски!". - А мне можно?

- На, работай! - протянул ему поляроид Ларионов. -
Учти, в кассете десять снимков, распорядись с умом...

Я на кухне высыпала на стол из мешка присланные Адой
фрукты. Огромные алые яблоки, золотисто-желтые длинные
груши. Из гостиной доносился Маринкин восхищенный визг,
значительно басил, срываясь на петушиный вскрик, Сережка, и
чуть тягучий голос Ларионова объяснял им что-то, наверное,
про необходимость соблюдать порядок. Потом я услышала
недоверчивый вопрос Сережки:

- И на Бермудах?!.

- Конечно, бывал...

- А око тайфуна - это не выдумки?

- Нет, не выдумки - кольцо шторма вокруг судна, а внутри
мертвая зыбь... Сухогруз "Тарасов" погиб...

Ах, как было бы хорошо, если бы с ними сидел там Витечка!
Шутил, подначивал вопросами Ларионова, строил свои обычные
несбыточные планы: "С завтрашнего дня строим плот с
парусами - отправляемся через Атлантику..."

Мы ведь, Витечка, готовы были поплыть с тобой на плоту
через океан по первому твоему слову. Нам и штурман Ларионов
для этого был не нужен. Мы твердо верили, что ты знаешь
курс к счастью. Зачем нам еще штурман? А ты нас завез на
необитаемый остров. А сам уплыл неведомо куда, обвязавшись
на дорогу спасательным поясом с надписью "Гейл Шиихи"...

Из мешка высыпались душистые зеленые огурчики фейхоа и
тугие оранжевые комья хурмы. Они были обтекаемо-острые, как
девичьи груди, и сочились изнутри светом вроде китайских
фонариков.

Маринка с жаром объясняла Ларионову:

- Это давно было, когда еще жили начальные люди, то есть
мартышки...

В дверях кухни появился смеющийся Ларионов. Я показала
ему на фрукты:

- Впервые слышу, чтобы в Одессе росли хурма и фейхоа...

Ларионов покраснел, заерзал:

- Понимаете, Ирина Сергеевна, глупость вышла с
посылкой... Я ведь ее уже поставил в такси, когда драка
началась...

- И что, за время драки помидоры превратились в хурму?

- Нет. - Он растерянно развел руками. - Когда драка
круто заварилась, таксист дал газ и укатил... И посылочка с
ним вместе тю-тю...

- Тю-тю... - бессмысленно повторила я за ним. -
Дороговато, боюсь, станет посылочка...

- Да что вы, Ирина Сергеевна! - взмок от неловкости
Ларионов. - Я днем заскочил на Центральный рынок - там и
выбор лучше нашего, и цены, можно сказать, дешевле... Пусть
ребята витаминчиков покушают... Хорошие у вас мальцы!..

Я махнула рукой:

- Да ладно! Все дети прекрасны, все старики почтенны...

У него, по-моему, есть перебои с чувством юмора, потому
что он совершенно серьезно ответил:

- Не знаю... Я не верю, что все дети прекрасны, а
старики заслуживают уважения. - Помолчал мгновение и
добавил: - Есть противные дети и презренные старики...

В кухню влетел Сережка с поляроидом в руках:

- Вот так стойте!.. Рядом!.. Ма, чуть-чуть ближе...
Вот так, стоп!

Полыхнула крохотная молния блица, с шуршащим шипением
выползла еще слепая карточка. Но грома небесного я не
услышала. Не услышала я беззвучного немого грома. В
сентябре редко гремит гром.

Так и стоим мы на той цветной карточке - рядом, у стола,
заваленного горой золотисто-оранжевых и зеленых фруктов.

К концу дня позвонил на работу Ларионов.

- Ирина Сергеевна, вы хотели передать Аде какие-то
книги...

- Да, да, спасибо! И отдать вам поляроид, вы его вчера
забыли у нас.

- Ладно, это успеется... Ирина Сергеевна, давайте пойдем
на Владимира Фаддеева - это очень интересно, билеты дают
только с нагрузкой... И заодно отдадите книги...

- А кто такой Фаддеев? - не поняла я.

- Это знаменитый телепат, гипнотизер. Психологические
опыты, называются "Познай самого себя"...

- Да ну, чепуха какая-то! - почему-то рассердилась я. -
У меня ужин для детей не приготовлен, а я буду с
гипнотизером познавать себя!

- Ирина Сергеевна, во-первых, интересно же проверить -
вдруг мы не все о себе знаем? Он ведь и экстрасенс в
придачу! Вдруг откроет в вас что-то неведомое?

- Нечего во мне открывать! Со мной дело ясное. А что
второе?

- Нет, это я так сказал, в смысле второго... Я имел в
виду насчет ужина ребятам. Я уже был у вас дома, привез им
биточки по-московски... - У него по-прежнему был странный
тон - застенчивый и уверенный одновременно.

- Что-что? Какие биточки?

- По-московски. В кулинарии от ресторана "Центральный"
продавались - знаете, лоток такой фольговый, а в нем уже
готовые замороженные биточки. С гарниром. Рис припущенный.
Только в духовку поставить - через пять минут можно есть. А
на сладкое торт "Марика". Ребята сказали, что им такой ужин
подойдет...

Какой странный, однако, человек! Ну, кто его просил? На
кой черт мне этот Фаддеев? Как всегда, в момент гнева и
растерянности потеряла дыхание, ком под горлом кляпом
придушил.

- Ирина Сергеевна, ну не молчите! - сказал он тихо, и
никакого упрямства и напора в его голосе не было. - Я
думал, что вас это развлечет...

И, наверное, потому, что я молчала, стараясь снова
поймать дыхание, он быстро заговорил:

- Я из милиции когда вышел, смотрю, народ клубится у
театрального киоска. Честно говоря, я тоже никогда не
слышал про этого знаменитого психосенса, Фаддеева этого
самого... Наверное, что-то вроде Вольфа Мессинга. А потом
подумал, может, откроет он мне что-то психологическое про
меня, о чем я раньше не догадывался. Сейчас это бы мне
пригодилось...

- А что у вас там с милицией?