фабрику.
названием Советский Союз, его отец, партийный функционер средней величины,
помог ему своевременно зарегистрировать строительный кооператив. В отчаянном
восемьдесят девятом году и начался путь Геннадия в бизнес.
приходил утром, надевал темно-синие сатиновые нарукавники и выполнял
порученную ему часть проема - рассчитывал и вычерчивал прохождение дымовых
газов по вентиляционным трубам какого-нибудь задолбанного цеха. А вечером,
болтаясь в трамвае и мучаясь изжогой от подливки, которую щедрой рукой
наливала в институтской столовой раздатчица Шура на осклизлые макароны,
возвращался домой в двухкомнатную хрущобу. Но еще около дома он покупал,
рассчитывая каждую копейку и стоя в длиннющих очередях сначала в кассу, а
потом в продовольственный отдел, батон, докторскую колбасу, пошехонский сыр,
творожный сырок с изюмом, десяток яиц и бутылку молока. А в их обшарпанной
пятиэтажке его ждала Ольга с двумя сопливыми пацанятами, его сыновьями -
одного она подхватывала из яслей, другого из детского сада И глаза у нее
были всегда запавшие от усталости. Вся та жизнь казалось нормальной, даже
тогдашний вождь страны, неуклонно впадающий в маразм и с трудом читающий по
бумаге свои речи, тоже казался нормой их жизни. И он, Геннадий, думал, что
так будет всегда. И отец его, партийный работник, тоже так думал. Отец его и
учил жить бедно, но честно. И сам после своих тягомотных совещаний тоже
возвращался в такую же хрущобу.
Тем более что нам противостоит сильный и изощренный враг, - говорил он
иногда сыну с таким важным видом, словно делился большой государственной
тайной.
втолковал, что они вдруг все сразу перестроились. И стали хапать ссуды.
предложил Геннадию зарегистрировать кооператив. Он и Ольге предлагал
организовать что-нибудь типа предприятия по биологическому уничтожению
отходов, - в первые месяцы кооперативного движения почему-то всех потянуло
на дерьмоуборочные занятия. Ольга же презрительно сморщила нос. ее чистая
наука интересует, а не презренные заработки, видите ли.
сориентировался бы. Так же, как без его влияния не провел бы через
чиновников регистрацию документов, а уж тем более, никогда не получил бы
ссуды.
Обменных пунктов тогда в помине не было. И быстро обесценивающиеся рубли
никто официально на зеленые не менял. Многие боялись и думать об этом - за
такой обмен еще год назад запросто могли посадить - как-никак незаконная
валютная операция. Отец в те месяцы почти не выходил из реанимационных палат
своей Свердловки. Он не мог поступиться принципами, отчего у него один
инфаркт догонял другой. Помощник уже шустрил где-то на стороне со своими
кооперативами, якобы превращающими дерьмо в конфетки. О нем даже была
большая статья в газете, где его называли первой ласточкой нового времени.
был коммунист. Жаль, конечно, не понял, что теперь другая эпоха, не сумел
перестроиться Помнишь, в школе проходили, "лишние люди"? Так вот он и есть
сейчас - лишний человек. А для нового времени нужны такие, как мы с тобой -
новые люди.
тогда говорили, командно-административную систему.
давали на чай мятые доллары и они их втихаря меняли. Халдей позвонил
подпольному миллионеру Корейко и в выходной привет этого Корейку к Геннадию
в хрущобу.
баксов. Такая сумма в тот год считалось просто грандиозной, он стодолларовой
купюры-то никогда не видел. Ему казалось, что миллионер должен подъехать на
шикарном лимузине. Однако тот пришел пешком и имел весьма затрюханный вид -
в старых дешевых сандалиях на босу ногу советских джинсах фабрики
"Большевичка" и мятой майке. Валюту он нес в полиэтиленовом мешке с затертым
изображением Адмиралтейства и надписью "Ленинград".
старый, с оторванной ручкой. Миллионер долго считал их складывая одну купюру
с другой, и Геннадий впервые увидел, как хранят и пересчитывают деньги
профессионалы. Потом пришелец вынул из брючного кармана редкий тогда
калькулятор "Касио", быстро произвел пересчет на баксы и вытащил несколько
тощих пачечек из полиэтиленового мешка.
пришло в голову их проверить хотя бы на ощупь. Возможно, фальшивые тогда и
не ходили по России. Эти первые доллары он хранил в батарее парового
отопления. То была его гордость - однажды во дворе он нашел ржавую, но целую
секцию и, действуя разводными ключом, закрепил ее и покрасил.
очередного вложения или выемки оттуда ценностей приходилось подкрашивать
батарею.
по дороге к Выборгу. Это был девяностый год, когда страна щедрой рукой
выдавала ссуды новоиспеченным дачникам. Некоторые сами мыкались на
стройбазах в поисках материалов и даже кое-что строили. Другие несли деньги
в такие же кооперативы, как у Геннадия. Несколько недель к бухгалтеру стояла
очередь из желающих немедленно избавиться от полученной ссуды.
Карелией о поставке пиломатериалов и даже сбил бригады из городских
хануриков Но события помчались с необыкновенной скоростью Пиломатериалы из
Карелии стали исчезать неизвестно куда, но только не в Россию. Точнее, куда
они исчезали - было хорошо известно. Туда же куда и бензин, а вслед за ними
цветные металлы. Но сердится на это было бессмысленно. Деньги, которые он
собрал, тоже скоро превратились в труху. Он-то, правда успел обменять и их
уже по другому курсу, но у того же миллионера. Но клиенты не поняли его и
стали подавать в суд. Выход подсказал все тот же отцовский помощник. Отец к
тому времени уже лежал на кладбище рядом со своими родителями и
последовавшей за ним материнской урной.
дожидаясь суда, должен с ними расплатиться. Сполна. Ты с них сколько брал?
выражении. Брали пять тысяч рублей - пять тысяч и возвращаем.
честно вернуть деньги, не доводя до суда. Тебе новая власть подает пример,
или ты не понял?
возвращения ссуд он призвал ту же бухгалтершу, которая когда-то их
принимала, и она назначала клиентам встречи на улице около метро, чтобы
труднее было скандалить.
его подставили.
Глава 9. Никто, и звать никак
раз попытавшись заглянуть в высокие проемы окон - ему хотелось увидеть, что
происходит внутри Это не удалось - этаж располагался слишком высоко, но по
перемещению людей можно было понять, что работа идет в нормальном ритме В
полуподвальном этаже, наверняка было то же, что и при нем, - склады сырья и
готовой продукции В свое время, - это было именно его время, - он закрыл
нижний этаж стальной дверью И все равно дважды воровали Причем он так и не
смог найти, кто это делал, хотя понятно было, что кто-то из своих В
остальных ДВУХ цехах, расположенных подальше от забора, свет тоже горел Его
фабрика работала, так сказать, в полную мощь Только теперь это была не его
фабрика Так же как и два обувных магазина в центре Питера - на Литейном
проспекте и Старо-Невском, и кафе на Садовой. И отличная "бээмвуха", на
которой он регулярно прикатывал сюда дважды в неделю. На электричке то он
сегодня приехал впервые и тащился пешком от вокзала по узким улочкам,
которые на машине когда-то проскакивал мгновенно. Да, опустили его
капитально.
планы у него были. Например, наладить что-нибудь похожее в другом областном
городишке типа Тосно. Там наверняка толчется несколько сот людей без работы,
и они будут счастливы приткнуться к любому занятию, которое даст им хотя бы
крохи заработка но зато с гарантией. Когда-то это была его личная идея -
открыть фабрику не в Петербурге, а в Луге, где у каждого работника по
огородику и можно платить им раза в полтора меньше Геннадий дошел до
проходной. Через нее он входил лишь раз, когда приезжал осматривать
пустующее здание. После этого его привозил сюда водитель Юра, останавливался
перед черными разъезжающимися в разные стороны воротами, сигналил, и
охранник, увидев начальственный автомобиль, нажатием кнопки открывал въезд,
поспешно выскакивал и отдавал что-то вроде чести, приложив руку к козырьку