Чтение 8–й страницы книги ~Честная игра~

двадцатью тысячами. Честно говоря, все подробности мне неизвестны. Я только
знаю, что все адвокаты этих фирм готовы перегрызть друг другу глотки из-за
этого дела. Не могут решить, кто виноват. Похоже, тот парень, что их вез,
был курьером как раз того банка, который приобрел пакет оборотных облигаций.
Так что вроде это была доставка. А если бы курьер был на службе у той
корпорации, что продала пакет, так это бы не считалось доставкой, правда?
Впрочем, их сам черт не разберет!

Пол Прай лениво вытащил сигарету изо рта и медленно стряхнул серый
столбик пепла, угодив в самую середину пепельницы.

- А что, если я предложу поступить с этим вознаграждением как и с
предыдущими?

Челюсть у инспектора отвисла, и он едва успел подхватить выпавшую сигару.

- Так вы нашли их?

- Нет, конечно. Как бы я это сделал, хотелось бы знать? Только что-то мне
подсказывает, можете назвать это шестым чувством, что все эти облигации в
чемодане мирно лежат в камере хранения в одном из больших универмагов,
которых полно в нашем городе... Больше того, - с видом заговорщика продолжал
Пол, - я даже могу шепнуть вам, в какой именно универмаг вам стоит
заглянуть. Ну а если вы попросите, то и сообщить номер ячейки, где стоит
чемоданчик. Тогда вы сможете отыскать эти драгоценные облигации, а потом
громогласно объявить, как в этом деле отличилась наша доблестная полиция.
Она, мол, нащупала конец ниточки, ведущей к разгадке, благодаря
перехваченному сообщению голубиной почты, а после этого, пошевелив мозгами,
докопалась и до тайны клада. Увы, самим преступникам, как обычно, удастся в
самую последнюю минуту ускользнуть. Но это уже не так важно - ведь облигации
будут у вас. А вы, мой дорогой инспектор, получите свою долю всеобщего
восхищения - да еще десять тысяч наличными в придачу! Это, кстати, неплохо
дополнит и вашу коллекцию собранных за этот год вознаграждений! Естественно,
- заключил Пол, - я был бы рад, если бы мое имя нигде не упоминалось в связи
с разгадкой этого дела! Не то наша доблестная полиция глаз с меня не
спустит!

Инспектор Оукли шумно вздохнул. Его маленькие глазки загорелись алчным
огнем.

- Ну что ж, об этом стоит подумать! Вы хорошо провели это дело, чисто! Да
я бы мог поклясться в этом и на Библии и без ваших объяснений! Конечно,
бывало и так, что вы давали мне не так уж много информации. И мне
приходилось немало попотеть, чтобы отработать свои денежки. Но вот тут дело
другое. Ничего не скажешь - чистая работа!

Пол Прай усмехнулся:

- Ваша правда, инспектор! Чистая работа! А что касается этого
чемоданчика, то вам сообщат по телефону, где он находится. Само собой,
звонок будет анонимный. Через пару минут после полуночи вас устроит? Тогда
это появится уже в утренних газетах.

- А почему именно в это время? Как-то странно - через пару минут после
полуночи, - подозрительно пробормотал инспектор Оукли.

- В этом случае у вас будет время позаботиться, чтобы при этом звонке
кто-то присутствовал. Ну же, инспектор, ведь должен же кто-то подтвердить,
что вы получили информацию. Ну а как она попала в ваши руки: от неизвестного
доброжелателя или с голубиным пометом - это уж, извините, ваше дело.

Инспектор Оукли с жаром потряс ему руку.

В одном из наиболее фешенебельных пригородов высился особняк, поражавший
показной роскошью и дурным вкусом. Принадлежал он Бенджамину Франклину
Гилврэю. Дом стоял почти посредине прекрасно ухоженной лужайки. Гилврэй был
хитер, он решил, что особняк должен стоять на открытом месте, посчитав, что
так будет безопаснее. Он еще хорошо помнил те времена, когда и ему
приходилось дрожать за собственную шкуру.

Сейчас Гилврэй лежал в огромной постели, укрывшись покрывалом из
тончайшей ангорской шерсти. Но подушки под головой сбились в какой-то
бесформенный комок - по-видимому, толстяк провел беспокойную ночь. В тонкую
щель между портьерами пробивались бледные лучи утреннего солнца.

Да, Большой Форс Гилврэй и в самом деле не сомкнул глаз.

Из передней части дома до его слуха донесся какой-то неясный шум.
Надеясь, что все стихнет, гангстер попытался снова закрыть глаза, но шум
нарастал, становился все отчетливее.

Гилврэй раздраженно заворочался и, приподнявшись, отдернул штору.

Что там за дьявольщина? Ведь его люди знают, что босс требует абсолютной
тишины в доме.

Он выглянул во двор, освещенный первыми лучами утреннего солнца, и увидел
странную картину. Посреди лужайки расхаживала толстая курица, привязанная за
лапу к вбитому в землю колышку. Она подняла голову, выпятила грудь и
настороженно оглядывалась по сторонам.

На куриной шее красовался металлический ободок, а из-под него торчал
сложенный листок бумаги.

Гилврэй яростно позвонил.

Двое охранников нерешительно отвели в сторону винтовки. Черт ее знает,
эту курицу, выглядит на первый взгляд вполне невинно! А может, это ловушка?
В конце концов, адскую машину можно приладить к чему угодно. На всякий
случай оружие оставалось под рукой.

Курица рылась в траве, разбрасывая в разные стороны кусочки дерна. Едва
слышно щелкнул выстрел, полетели перья, и убитая птица беспомощно
распростерлась на траве.

Под прикрытием снайперов один из охранников ползком добрался до курицы и
приволок мертвую птицу в дом.

Это была ничем не примечательная курица. Если не считать одной маленькой
детали - на шее у нее было нечто вроде ошейника, а под ним белел сложенный
вчетверо листок бумаги. Это была записка, адресованная Гилврэю, и даже самые
близкие ему люди потом признавались, что никогда прежде не видели своего
главаря в такой ярости.

"Дорогая курочка! Спасибо за очередное бесценное яичко!"

В конце записки стояли только инициалы - "П.П.". А все утренние городские
газеты вышли с кричащими заголовками на первой полосе: "Инспектор Оукли
вновь доказал, что нашей полиции по зубам самые хитроумные загадки!",
"Найдены похищенные облигации на сумму около трети миллиона долларов!",
"Инспектор Оукли получит заслуженную награду!"

Когда газеты показали Гилврэю, он побагровел от ярости и его чуть не
хватил удар. Особняк огласился хриплыми воплями бешенства, а сам Гилврэй
швырнул окровавленную тушку несчастной птицы через всю комнату. Курица
шмякнулась об стену, обрызгав кровью аляповатые дорогие обои, а белоснежные
перышки веером разлетелись по комнате.

Разорвав газеты на мелкие кусочки, Гилврэй швырнул их на пол и принялся
яростно топтать ногами. Охранники, держась на всякий случай поодаль, только
с недоумением переглядывались. Дело в том, что Гилврэй, всегда такой
самоуверенный, не часто выходил из себя. Поэтому сегодняшняя сцена несколько
подорвала их уважение к главарю.

- Слышать больше не хочу о проклятом ублюдке! - вопил Гилврэй. - Пусть
его прикончат, и как можно скорее!

А в это время Пол Прай все еще мирно спал сном изрядно потрудившегося
человека. В сладком сне он грезил о том, как его банковский счет пополнится
еще десятью тысячами долларов. Ему и дела не было до того, что его соперник
обезумел от ярости.

Как совершенно верно отметил инспектор Оукли, чистая была работа!