Чтение 8–й страницы книги ~Любовник для двоих~

- Объяснить что?

- Ну, что мы любим друг друга!

- Ты думаешь, она еще в этом сомневается?

- Нет, конечно. Я хотел сказать, мы объясним ей, что это нормально, что
ты любишь мужчину и что она должна это понять и принять.

Элен, казалось, была в полной растерянности. Напрасно я успокаивал ее,
ничего не помогало.

- Она никогда не примет эту идею!

- Не говори глупостей.

Она в отчаянии заламывала руки и казалась мне еще более красивой. И,
клянусь вам, я был от нее без ума.

- Виктор... Виктор, нужно, необходимо, чтобы ты пошел сейчас к ней...
Чтобы ты... Чтобы ты объяснил ей все... Она, кажется, слушается тебя... Ты
сможешь ей объяснить...

- Завтра...

- Завтра, возможно, будет поздно. Ты не знаешь ее. Она способна.., она
способна...

- На что?

- На все, на все, что угодно, только бы отомстить... Если не хочешь ты,
то пойду я. Этого уж точно нельзя было допустить.

- Хорошо... Иди спать. Я переговорю с ней.

***

Коляска Евы была сконструирована так остроумно, что позволяла ей
максимально возможную свободу перемещений. Поднималось и опускалось сидение,
откидывалась спинка. Благодаря этому, Ева могла взбираться на кровать и
сползать с нее без посторонней помощи.

Когда я вошел в ее комнату, она была на кровати. Я впервые увидел коляску
пустой. Мрачный был у нее вид без Евы.

Должно быть, Ева ждала кого-то из нас - дверь не была закрыта на
задвижку.

Я приближался к Еве, она смотрела на меня насмешливо.

- Смотрите! - вскричала она. - Вот мужчина нашего дома!

Намек пронзил меня холодом, и я пробормотал что-то жалкое, кажется:

- Не делайте из меня идиота. Она помахала мне пальцем:

- Вам бы на ярмарках красоваться, господин Менда... Глядя на ваш
обнаженный торс, можно сказать, что вы атлет, разбиватель оков. Вы только
представьте себе зазывалу: "Спешите все, спешите все! Виктор Менда -
разбиватель оков!" - Ева хихикнула. - Хотя, на самом деле вы способны
разбивать только миф в доме.

Я присел на стул возле ее кровати.

- А девочка ревнива?

Она расхохоталась чуть ли не до слез:

- Я, я ревнива? Из-за вас? Да у вас, старичок, мания величия!

- Я люблю вашу сестру, Ева!

А вот это ее пробило. Она полагала, что я буду осторожен в словах, но моя
жестокая прямота смела всю ее иронию.

- Это не правда...

- Нет. Это правда. Я не могу ничего с собой поделать. И я не искал ее.
Все само собой произошло. Она тоже любит меня.

- Вы поженитесь, и у вас будет много детей, - нервно хихикнула она и
зарыдала, напрасно пытаясь сдержаться.

- Ева... Я смогу жениться лишь тогда, когда поправлю свои дела...

- Тогда это грозит стать вечным.

- Оставьте сарказмы. Вам лучше выплакаться.

- Смотри-ка!..

- Правда, вам это очень нужно...

И она заревела, словно только этого совета и ждала. Вздрагивала и икала,
зарывшись лицом в подушку. А я даже боялся утешить ее, погладив или обняв, -
помнил о вчерашнем поцелуе.

В общем, я ждал, когда все пройдет. Слезы многое вымывают.

Наконец она успокоилась. Но в ее покрасневших глазах был стыд, и она
избегала смотреть мне в лицо.

- Ева, можно сказать вам еще что-то? Она кивнула.

- Слушайте, у меня к вам...

- Чувство самой искренней дружбы, да? - вскрикнула она. - Давайте,
давайте, рассказывайте, а мы будем верить.

- Нет, Ева, это не чувство дружбы. Это что-то более тонкое... Я не хочу
разделять вас с Элен... Никогда, вы меня слышите? Я постараюсь создать в
доме добрую атмосферу... Вы увидите, чего только мы ни придумаем!

Она с удивлением посмотрела на меня.

- Помните, что я сказал вам вчера, до того, как мы.., до того, как мы
совершили это сумасбродство?..

Она усмехнулась:

- А вы представляете, что будет если, я расскажу об этом, так сказать,
сумасбродстве Элен?

С самого начала всей этой сцены я предчувствовал возможность шантажа с ее
стороны.

Я весь побледнел, но продолжал смотреть на нее спокойно, как будто бы
речь шла о незначительной шалости.

- Хорошо, предположим, - сказал я, напуская на себя веселый вид. Но голос
у меня был глухой.

- Вы знаете, что она сделает?

- Я слушаю.

- Она покажет вам дверь, и вам останется лишь прихватить ваш
чемоданчик... Я почувствовал, что должен немедленно что-то сделать, чтобы
исправить положение. Что-то неожиданное, существенное.

Я вышел в коридор и крикнул:

- Элен! Подойдите, пожалуйста, на минуту!.. Мне кажется, Ева нам хочет
что-то сказать!

Как только я опять повернулся лицом к Еве, я увидел растерянность в
глазах - теперь это был уже совершенно другой человек.

Элен пришла, смущенная, в бело-голубой ночной рубашке. Она остановилась у
дверей и смотрела на свою сестру с таким страхом, что мне стало больно за
эту взрослую женщину.

- Слушаю тебя, моя дорогая... Ева прочистила горло:

- Виктор мне все сказал...

- Кажется, вы любите друг друга и женитесь на днях... Когда он найдет
себе место?

Элен смотрела на меня с удивлением. Я заморгал ресницами.

Ева теребила в руке уголок своей простыни.

- Мне кажется также, - продолжала она, - что вы позволите мне остаться с
вами...

Элен подошла к кровати. Она взяла в руки золотистые волосы сестры и
убрала их с ее лица.

- Ну конечно, моя дорогая...

- Думаю, нужно, чтобы Виктор быстрее нашел себе место. И тогда все будет
чудесно, не так ли?

Элен кивнула.

Ева снова зарыдала. Рыдания были такие сильные, что я испугался. Кровать
вздрагивала. Девушка чуть ли не задыхалась. Элен побежала в соседнюю ванную,
принесла оттуда стакан воды, налила в него капель десять какой-то жидкости
из коричневого флакона на столике и заставила Еву выпить весь стакан.

- Спи моя дорогая, - обняла она ее по-матерински. - Поговорим об этом
завтра.

Какое-то время мы еще оставались в комнате. Ева постепенно перестала
икать, дыхание ее становилось все более ровным, и мы вышли. Я был весь в
поту - нервы.

- Спасибо, - прошептала Элен. - Страшно, наверное, было, правда? Я пожал
плечами.

- Только казалось, что страшно, Элен.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ИХ НОЧИ

Глава 7

Несколько дней прошли без происшествий. По сравнению с той сумасшедшей
ночью наступил чрезвычайно спокойный период. Элен и я вели себя как двое
обрученных - во всяком случае, делали все так, как это полагается в
приличном обществе. Мы снова стали называть друг друга на "вы", и речи даже
не могло быть о том, чтобы обменяться хоть каким-нибудь поцелуем. Ева,
казалось, радовалась вместе с нами и без конца говорила о предстоящей
свадьбе. Я даже вынужден был охлаждать ее пыл.

- Видите ли, Ева, - говорил я ей, - вы ведь должны понимать, что об этом
пока говорить рано...

Говоря так, я краснел: я ведь по-настоящему палец о палец не ударил,
чтобы найти себе место.

Элен молчала. Из нас троих она нервничала больше всех.

Однажды вечером мы, как всегда, сидели после ужина в патио и старуха
Амелия подавала нам кофе. Служанка по-прежнему терпеть меня не могла: я ведь
перевернул вверх дном всю жизнь в доме. В глубине души она чуяла во мне
авантюриста. Впрочем, в какой-то мере она и не ошибалась.

Когда она вышла, Ева набросилась на меня:

- Так скажите, Вик!

"Она уже начала называть меня Виком."

- Скажите, Вик, а не лучше ли вам вместо того, чтобы терзать себя в
поисках, может быть, несуществующего места, стать владельцем, например,