Чтение 8–й страницы книги ~Серый кардинал~

силу проклинает себя.

- Но... выстрел...

- Похоже, что кто-то выстрелил как раз в тот момент, когда он упал
на камни, - пояснил я. - Но даю вам слово, что пуля его не задела. Крови
не было.

- Но, Бен, вы такой молодой. - Ее сомнения еще не прошли.

- Даже ребенок мог бы заметить, была кровь или нет, - поддразнил я
ее. Мое спокойствие, я видел, наконец убедило ее. Она пошла рядом за мной,
как флейтист в пестром костюме [герой одноименной поэмы английского поэта
Роберта Браунинга, уведший за собой весь город.], возглавляя процессию,
направлявшуюся к дверям штаб-квартиры. Там отец достал ключ, и все вошли в
помещение.

Отец пропрыгал по комнате и сел в свое вертящееся кресло за письмен-
ным столом. Посмотрев в список телефонов, он позвонил в местную полицию.

- Полиция уже получила несколько жалоб, - сообщил он, положив труб-
ку. - Они едут сюда. Огнестрельное оружие запрещено... нельзя нарушать по-
кой... и тому подобное.

- Но вам больше нужен доктор, - раздался чей-то голос. И тут же
кто-то еще отправился за врачом.

- Такая забота. Вы чертовски добры, - сказал отец.

Оставив позади гул и гвалт, я вышел в открытую дверь и посмотрел че-
рез площадь на отель "Спящий дракон". Вопреки названию там никто не спал.
Облокотившись на подоконники, одни с верхних этажей смотрели вниз, другие
стояли внизу в ярко освещенных дверях.

Я вспомнил свист пролетавшей пули и подумал о рикошете. Отец и я шли
по прямой линии от отеля к штаб-квартире. Если пуля была нацелена в него, и
если он споткнулся в тот самый момент, когда был нажат курок, и если траек-
тория пули начиналась где-то на верхних этажах "Спящего дракона" (потому
что внизу собралось слишком много народа), и если пуля разбила стекло, звон
которого я слышал, то почему не повреждено ни одно стекло в окнах фасада с
эркерами, в штаб-квартире?

Потому, ответил я, что все дело было чистым совпадением. Вовсе не
предполагалось, что пуля остановит политическую карьеру Джорджа Джулиарда
раньше, чем она началась. Конечно, не предполагалось. Драматизировать поло-
жение - ребячество.

Я повернулся, чтобы войти в офис, и увидел, как мгновенная вспышка
света упала на разбитое стекло, валявшееся на земле.

Разбитым оказалось окно в благотворительной лавке, вход в которую был
через соседнюю дверь.

Свист. Рикошет. Удар. Удар пули об изгиб камня мостовой мог вызвать
отклонение прямой траектории. Ружейная пуля, летевшая прямо, и это очень
похоже на правду, могла пробить в стекле дырку и двигаться дальше. Но ос-
лабленная пуля (летевшая рикошетом от камня) могла вызвать вибрацию, раз-
бившую стекло. Со стороны стоянки машин, противоположной фасаду, прибыла
полиция. И доктор. Говорили все одновременно.

Доктор наложил повязку и сказал, что это растяжение, а не перелом. Он
прописал приподнять ногу вверх и прикладывать лед. Полиция выслушала мнение
мужчины важного вида о ружейном выстреле.

Я стоял в стороне и заметил, что отец сквозь толпу смотрит на меня.
Взгляд у него удивленный и вопрошающий. Я чуть улыбнулся ему, и просвет
снова закрылся, когда люди начали выходить. Я сообщал молодому на вид поли-
цейскому в форме, что в благотворительной лавке разбито окно в эркере. Он
вышел на улицу, чтобы посмотреть. Но когда я на пробу упомянул о рикошете,
он насмешливо посмотрел на меня и спросил, сколько мне лет. Я немного зани-
мался стрельбой из ружья в школе, ответил я. Он равнодушно кивнул и сделал
пометку в блокноте. Полицейский вернулся в офис и присоединился к своим
коллегам. Я последовал за ним.

Драгоценная Полли стояла возле отца и озабоченно всех выслушивала.
Фотограф сделал несколько снимков со вспышкой. Хотя никто в действительнос-
ти не был застрелен, суета вокруг выстрела продолжалась очень долго. И было
уже два часа ночи, когда я наконец закрыл парадную дверь и черный ход на
засовы и выключил в пустых комнатах свет.

Отец, сидевший внизу, решил подняться наверх. Он принял от меня мини-
мальную помощь и, морщась от боли, сам вошел и вышел из ванной и лег на не-
широкую кровать в спальне. Предполагалось, что я буду спать в маленькой
гостиной на раскладной софе. Но я подумал и лег на вторую кровать рядом с
отцом. Спать мне не хотелось, и я остался полуодетым.

Двадцать часов назад я, напевая, ехал на велосипеде от дома миссис
Уэллс в конюшню, а потом легким галопом скакал по залитой солнцем траве Да-
унса. Моя жизнь оказалась разорванной на части, и я вошел в новый мир. Я
долго размышлял, а что было бы, если бы я получил пулю в спину. Как я мог
спать?

Я выключил свет сбоку от кровати.

- Бен, почему ты не убежал? - спросил в темноте отец.

- А почему ты велел мне бежать? - после паузы ответил я.

- Я не хотел, чтобы тебя подстрелили.

- М-м. Ну, поэтому я не убежал. Я не хотел, чтобы тебя подстрелили.

- Но ты же стоял на пути?..

- Это интереснее, чем гладить малышей.

- Бен!

- Я бы сказал, что это винтовка 22-го калибра, - немного спустя на-
чал я.-Я бы сказал, что это специальная пуля. Я хорошо знаю ее звук. Если
пуля "22" ударит в тело, то очень похоже, что она не убьет жертву. Если она
попадет в голову или в шею; то исход, вероятно, будет летальный. А я всего
лишь прикрывал твою голову. На второй кровати долго молчали.

- Я забыл, что ты умеешь стрелять, - наконец проговорил отец.

- Я был в школьной команде. Нас учил один из лучших в стране стрел-
ков. - Я улыбнулся в темноте. - Знаешь, ты платил за это.

ГЛАВА 3

На следующее утро еще не было девяти, когда я спустился вниз и в от-
вет на пронзительный звонок отодвинул засов. На пороге стоял мужчина и дер-
жал палец на кнопке. Невысокий, черноволосый, полный и мягкий, как подушка,
он держал в руке связку ключей и выглядел очень раздраженным.

- Кто вы? - требовательно спросил он. - Что вы здесь делаете? И
почему дверь закрыта на засов?

- Бенедикт... - начал я.

- Что?

- Джулиард.

Он с минуту смотрел на меня, потом взял щетку и недовольно принялся
наводить порядок после разгрома, оставленного событиями вчерашней ночи в
обоих кабинетах. И в том, что с окном в эркере, и в том, что выходил на
стоянку машин.

- Полагаю, вы его сын, - проворчал он, собирая рассыпанные конвер-
ты. - Джордж потратил вчера весь день, чтобы привезти вас сюда. Ну, раз вы
уже здесь, займитесь чем-нибудь полезным. - Он показал на беспорядок. -
Кстати, где Джордж? Радио раскалено от новостей. Что здесь вчера произошло?

- Наверху. Он растянул лодыжку. И... м-м-м... кто вы?

- Мервин Тэк, конечно. - Он нетерпеливо посмотрел на мое изумленное
лицо. - Я агент. Вы ничего не знаете?

- Не много.

- Я руковожу его избирательной кампанией. Я здесь для того, чтобы
втащить Джорджа в парламент. По радио сообщили, что в него ктото стрелял.
Это правда? - Мервина Тэка это вроде бы не взволновало, он продолжал рас-
кладывать бумаги.

- Возможно.

- Хорошо.

- М-м-м? - удивленно промычал я.

- Бесплатная известность. Мы не можем себе позволить покупать эфир-
ное время.

- Ох.

- Это избавит нас от Титмесса и Уистла.

- А это кто? - спросил я. - Независимые кандидаты. Нам не надо
беспокоиться из-за них.

- Доброе утро, Мервин. Вижу, вы уже познакомились с моим сыном, -
раздался голос отца, ковылявшего вниз по лестнице.

Мервин без энтузиазма стрельнул в меня взглядом.

- Повезло, что он здесь. Он будет возить меня по округе.

По дороге из Брайтона я рассказал отцу, что нанимался посыльным, что-
бы заработать деньги на уроки вождения, и получил водительское удостовере-
ние недель пять назад.

- Хорошо, - согласился Мервин.

- Но после экзаменов я не садился за руль.

- Все в свое время. - Ласковое выражение отца запрещало мне раскры-
вать свою неопытность. Я понял: между кандидатом и его агентом была терпи-
мость, но не теплота.

Появилась молодая женщина, угловато-костлявая, со строго уложенными
волосами, в деловом сером костюме с яркой розеткой "Джулиард", приколотой к
плечу. Она представилась как Кристэл Харлей, секретарь Мервина Тэка. В те-
чение утра я узнал, что только она и Мервин Тэк получают деньги за работу
для партии на дополнительных выборах. Все остальные - активисты, выполня-
ющие поручения на общественных началах.

Одна за другой приехали три вчерашние ведьмы-общественницы и начали
утешать отца, заботливо воркуя и пичкая его бесконечным кофе. Я забыл их
имена.

- Фейт, Мардж и Лаванда, - с ласковым упреком напомнила Фейт.

- Простите.

- Хороший политик запоминает имена, - строго проговорила Лаванда.