я сомневаюсь, умеют ли сомалийцы обращаться с подобной техникой...
интересующему его вопросу.
обращаются хорошо. Вчера я опубликовал официальное заявление Белого
дома... Они не уступят, чего бы это ни стоило... Поэтому я пытаюсь
выиграть время, я бушую, я деру глотку, но сомалийцам начхать.
русские грузовики, битком набитые красно-желтые такси. Много
велосипедистов и пешеходов.
Взглянуть, нет ли новостей.
развевавшимся американским флагом.
посетителей, охранник бросился к нему.
красив, со своим правильным профилем, слегка вьющимися волосами,
энергичным подбородком. Ньютон прочел заявление и молча протянул его
Малко. Это было очень короткое заявление: "Перед лицом циничного отказа
империалистов ФОПС решил казнить одного из заложников, если американские
империалисты не изменят своего решения".
мое заявление. Нас приперли к стене. Надеюсь, вы захватили с собой свою
суперменскую коллекцию оружия. Она вам пригодится. Потому что я не уверен,
что они блефуют.
мозаикой, укрытый в тени лимонных деревьев, с хромированной вышкой для
прыжков в воду. Отсутствовала лишь одна деталь - вода, а так бы все было
отлично! Бассейн был безнадежно пуст. А если учесть кучу строительного
мусора, сваленного на дне, то становилось ясно, что его никогда и не
заполняли... Маленький недостаток социалистической системы.
В комнате энтузиазма у него не прибавилось, помещение напоминало скорее
камеру, чем номер в роскошном отеле, своей облупившейся зеленой краской,
астматическим и шумным кондиционером. Что же касается ванной, то своей
суровой аскетичностью она вызывала аналогии с душевыми в Освенциме, а
полотенца, казалось, были сделаны из крокодиловой кожи. Комната выходила
во двор, и за садом виднелся порт, где без дела стояли несколько ржавых
йеменских грузовых судов.
Полностью построенной народом, без помощи буржуазных архитекторов...
плечики заменяли ржавые гвозди. Он не взял с собой никакого оружия. В
Сомали шутить не стоит. Шпики СНБ только и ждут, когда гость выйдет из
номера, чтобы обыскать его.
поручено при возможности вести переговоры об освобождении похищенного
дипломата и остальных заложников. Впрочем, это заведомо безнадежное дело,
но надо было сохранить лицо. Его миссия лишь в последнюю минуту получила
"зеленую улицу" от Белого дома, ее вырвал в упорной борьбе шеф ЦРУ. Он
аргументировал это так, что, поскольку Президент решил ни в коем случае не
отступать перед шантажом террористов, следовало попробовать тайную
операцию, даже если у нее только один шанс из тысячи на спасение
заложников.
неизвестной пока причине, и это мешало Президенту уступить.
комплекс зданий напротив почты на главном проспекте Могадишо Ваддада
Сомалиа.
спасения заложников. Один, безоружный, без помощников, во враждебной и
закрытой стране. Малко умирал от жажды. Вместо того, чтобы напиться воды
из крана, в которой наверняка был миллион микробов на кубический
сантиметр, он решил спуститься в бар на первом этаже.
Сиада Барре висела над неработающим лифтом. Усмехнувшись, Малко подумал,
что строители забыли о тросах, и пошел вниз пешком. Едва он оказался в
холле, как его аэропортовский "гид" возник из одного из кресел с
приличествующим обстановке выражением лица.
жадным видом голодного стервятника.
послании. - Это гнусный шантаж. Мне кажется, что ваша милиция не очень-то
расторопна.
скрываются. Могадишо - большой город.
предвещало ничего хорошего для его миссии... Холл "Джаббы" был достаточно
пустынным. Полдюжины северокорейцев, оживленных, как осенние мухи, ожидали
бог знает чего, чинно сидя в ряд на диване. Шпики из СНБ торчали за каждой
колонной, украдкой бросая жадные взгляды на барменш за стойкой, острые
соски которых угадывались под белыми нейлоновыми блузками.
седыми волосами, коренастый и краснорожий, с вульгарным и одновременно
приветливым лицом, пытался объясниться с сомалийцем, который говорил
только по-английски... Настоящий диалог глухих. Малко подошел и спросил
по-немецки:
фотолабораторию, чтобы проявить снимки.
договорились, и сомалиец ушел, унося кучу пленок, которые ему вручил
немец. Он, наверное, был фотографом, судя по его огромной сумке.
Почувствовав облегчение, немец взял Малко под руку:
произнес немец. - Я из Берлина. Хельмут Ламбрехт, журналист из "Цайт им
Бильд". Делаю репортаж из Сомали. А вы?
Восточной Германии.
правительство.
отказывали в визе.
все-таки не осмелился сесть за их столик, но наблюдал за Малко, усевшись
на табуретке буквально в двух метрах. Бар был совсем маленький, он
располагался в глубине холла и выходил прямо в сад. Малко попросил рюмку
водки. Хельмут Ламбрехт остановил его.
от нее слепнут. На худой конец - ананасовый сок.
новый приятель показал пальцем бармену на бутылку коньяка "Гастон де
Лагранж", чудом затесавшуюся в батарею бутылок на стойке.
- признался Малко. - Он был похищен с пятью другими людьми
террористической группой, которая угрожает его казнить. Это люди из ФОПС,
- добавил он.
знаю этих ребят, делал репортаж о них год назад. Они уже похищали автобус
с детьми на границе с Джибути, чтобы оказать давление на французское
правительство. Присутствие иностранцев, должно быть, раздражает
сомалийцев.
наивен или хитер.
ни словом не упомянула о похищении. Любопытная сдержанность.
делают вид, что не знают о деятельности ФОПС. Мне представляется, что в
это трудно поверить.
Белов Вольф
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Акунин Борис
Каменистый Артем
Шилова Юлия