Чтение 8–й страницы книги ~Не стрелять~

- По каким Виталий Иванович? - спросил кто-то из ребят.

- Ну если они тебе не понятны значит ты дурак! - очень кстати ответил Крыса.

А Свинцов будто вообще не услышал этого диалога. Пока мы обязаны, продолжал он хорошо освоить приемы драки приемы нападения.

- А защиты?

- Бей первым, - он ответил не спеша, - и бей крепко, никакая защита не понадобится. Жить будем в лагере среди лесов. Два раза в неделю - выезд на боевые учения.

Немало исходил он на лыжах, прежде чем нашел поляну и заброшенный лесной хуторок дом, банька, сарай. В доме он решил жить сам, а вокруг поставить палатки для народа.

Но в результате ничего не вышло! И победили их такие сущие мелочи, как комары которых в мае всегда, что называется навалом. А тем более в майском лесу, а тем более ночью. И потом оказалось, что есть круглые сутки одни бутерброды - никакая армия не выдержит. А готовить они не умели. А котла, хотя бы для чая у них тоже не было.

И Свинцов тогда поступил совершенно по наполеоновски, хотя и не знал про это. На второй день он просто бежал из лагеря предоставив Крысе разбираться с народом.

Дома однако Свинцов опомнился. Команда ему была нужна. С командой своей он был все, а без команды - просто странный ханурик, вроде тиранов, которых вышибут из родной страны коленом под одно место и они сидят в Нью-Йорке или Лондоне - пишут пасквили про свой народ.

И Свинцов сидел бы. Даже еще хуже. Те хоть миллионы обычно успевают награбить.

В школе и вообще среди поселочного народа были разные выдающиеся личности. Они выделялись чем-то именно своим, что только им могло принадлежать, чего у них не отнимешь. Тот по бадминтону кандидат в мастера. Тот по химии лучше всех соображает. Тот по стихам. Хоть стихи - вещь непонятная и даже глупая, но и по стихам выделяются люди. Даже очень заметно.

А Свинцов выделялся только своей командой. У него была странная слава, какая-то особая, какая-то немного опасная. И теперь он ее терял!

Тогда Свинцов сообразил нужна война: "Небольшая но победоносная..." Нет конечно он не такими известными словами подумал. Он просто сообразил, что хорошая драка сплотит его толпу, его "Новых Крепких". "НОК" - так они будут называться в сокращении.

При помощи Крысы-верного он каждому из "ноковцев" вручил послание напечатанное на машинке (что конечно тоже поднимало его акции). "Секретно! Испытания в лагере пройдены тобой успешно. Поэтому приказываю будь в среду на станции в 17 часов. Кисти рук и плечи размять! В.И. С-ЦОВ"

А когда начнут спрашивать, что это за "Кисти рук и плечи размять". Крыса должен был ответить:

- Что же ты не знаешь? Это же сигнал "Готовься к драчке!"

Свинцов вот, что решил сделать они садятся в поезд. Проезжают какое то количество остановок находят двух или трех подходящих парней. Свинцов объявляет, что "это враги" и "ноковцы" их метелят. Сразу пойдет другое настроение. Общий успех общая тайна. У себя на Скалбе Свинцов этого ничего делать не хотел узнают, милиция то се...

Они погрузились в поезд (явилось человек семь) отъехали малость, стояли в тамбуре курили, но как незнакомые. А Свинцов все поглядывал в вагон. Наконец сели два подходящих парня. И возраст как раз совпадал. Тогда Свинцов ткнул Крысу пальцем в бок. А тот уже и сам "присмотрел" эту же парочку.

Крыса вошел в вагон, перекинулся двумя-тремя словами с одним из мальчишек. Тот сразу встал - лицо нахмуренное и удивленное. За ним встал и приятель... Отлично! Потому, что, если одного метелить всемером, все же не то.

Но Свинцов оказался плохим полководцем. В тамбуре эти двое поняли, что против них не один Крыса, а вся семерка. И тогда они как-то очень умело прижались спиной к дверям и начали махаловку. А так как в тамбуре было тесно, "ноковцы" не могли развернуть свои ряды - использовать преимущество в живой силе.

А тут и поезд начал останавливаться, двери зашипели. Двое неизвестных выскочили на перрон. И по тому, как они не побежали, а решительно так начали приглашать Свинцова и его компанию немного прогуляться, стало ясно: здесь их родная территория, навалом друзей и вылезать никак нельзя.

Двери закрылись... Парни сказали скалбинцам еще несколько ласковых слов, и на том история закончилась, плюс, к сожалению, несколько вполне профессионально поставленных "ноковцам" синяков и чувство огромного неудовлетворения.

- Чего они тебе хоть сделали-то, Свинцов? - спросил один из тех, кому досталось. Спросил нарочно без "Виталия Ивановича", нарочно таким наглым тоном.

- Что они - не твое собачье дело! А вот, что я сейчас с тобой сделаю!

- Да плевал я на тебя! - И парень ушел в другой вагон. Но не потому, что трусил, а потому, что злился и презирал. За ним двинулись еще двое. И тоже не для того, чтобы врезать тому или хотя бы задержать.

Прошел месяц. Примерно, стало быть, до середины июня время докатилось. И вдруг Крыса заговорил!

Свинцов, что-то творил у себя в мастерской. Он любил повозиться с инструментами, только не любил, чтобы об этом особенно знали: как-то нелепо - он такая личность, и вдруг, как простой пэтэушник, скрипит подпилком. И тут явился Крыса, человек, естественно, посвященный в свинцовские пристрастия, тихо сел в углу - действительно крыса крысой, вернее, мышь мышью, потому, что с таким старанием ему до крысы еще расти и прорастать!

Но вот Свинцов перестал молотком постукивать, Крыса и говорит, что, мол, есть план... Свинцов так и сел..., чтобы сразу не умереть от хохота, чтобы все-таки прожить еще какое-то время.

Крыса предлагал разогнать старую гвардию "ноковцев", а вместо нее создать новую организацию - "свинцовские береты". Четыре абсолютно надежных гладиатора - рядовые и он, Крыса, командир. Цель - охрана Свинцова от всего!

Свинцов удивленно смотрел на Крысу и вдруг понял один непреложный закон джунглей: подчиненный рано или поздно хочет командовать сам!

Чтобы они были абсолютно надежны, эти свинцовские береты, продолжал Крыса, им надо платить. В месяц рублей сорок. Червонец ему, Крысе, а тридцатник на остальных...

- Ну, ты изложил? - осведомился Свинцов почти приветливо. Руки у него буквально вздрагивали, как у пианиста перед началом концерта, - до того хотелось врезать. - А где я эти деньги, например, найду?

Оказывается, Крыса "прошурупил" и этот вопрос. Например, он считал, можно украсть у Ивана Витальевича - у него часы японские, светящиеся, со всеми там делами, с калькулятором... Их с рук продать (чтобы там разные люди не спрашивали, откуда такие) можно рублей за двести.

- Сегодня какое число? - поинтересовался Свинцов.

- Семнадцатое июля...

- Это я, чтобы ты его запомнил лучше! - Свинцов врезал Крысе так, что тот улетел на диван.

Ни слова не сказав, не огрызнувшись, но и не посмотрев на Свинцова с обычной преданностью, Крыса встал и ушел. Свинцов остался один. И так сидел день, и два, и три... Ему как-то отвратительно казалось воровать у отца часы. Он бы, может, и украл их, но уж не по крысиному указу!

Не знал Виталий Иванович, что и адъютант его тоже думал о Свинцове! Виталий Иванович не очень знал, куда девать ему свою армию. А Крыса-то отлично знал. Хотя бы, например, "батонов" будет куда проще клеить. Так Крыса довольно-таки устарело называл лиц женского пола. А с этим полом у него тоже не все было удачно. Потому, что уж он-то истинно был "не очень красивый" и прозвище досталось ему недаром.

Можно при случае и денежки из граждан потрясти - когда у тебя под командой такой отряд... А то, что отряд будет у него под командой, Крыса был уверен. Свинцов, что? Свинцова только "охраняй", устраивай ему этот глупый почет, а реальная власть... Но Крыса, естественно, не знал таких терминов. Хотя мыслил вполне правильно. То есть, конечно, по-крысиному правильно. Судьба сама, как говорится, подсунула выход. Крыса возвращался из магазина, вдруг его окликнули:

- Ты! Как тебя? "Старый", что ли? Крыса аж вздрогнул. "Старый" была его, извините за повторение, старая кличка - по древнейшему школьному обычаю от имени или от фамилии: Старостин - значит, "Старый".

Он оглянулся и вздрогнул во второй раз. Перед ним стоял Генка Гарусов. Это был чудо-человек: семиклассником он сумел загреметь в колонию, и с тех пор, видно, ничего хорошего с Гарусовым не произошло. Он учился когда-то со Свинцовым и Крысой, хотя и был старше их годика на два, на три...

- Здорово, Градус!

Градус стал за эти годы заметно здоровее, выше, матерей. Может быть, даже и стройнее. А вот с лицом его произошла какая-то странная перемена. Его словно на время сняли с Градуса и повесили где-то отдельно. Потом, через некоторое время, когда лицо это успело измяться и запылиться, его опять надели на бывшего ученика седьмого "В" класса Гарусова Геннадия, словно противогаз. Но если противогаз налипает на человека очень плотно, то это лицо приклеилось как-то неудачно, неровно, с дефектами. Да плюс еще помятость от долгого висения, да плюс еще запыленность...

- Ну, крендель? Чего ты матраешь?

- Н-ничего, - ответил Крыса, догадываясь, что "матрать" - это значит "смотреть".

- Помнишь, где моя хата? - Градус усмехнулся. - Да ты про это и не знал никогда... Бегать не разучился? Значит, бежи к Свинцову, скажи, у меня улица Льва Толстого, дом восемь. А я бутылку куплю.

Было известно, что Гарусов вор. Было известно, что, когда к ним домой пришли с обыском, он, пятнадцатилетний мальчишка, саданул понятого железной кружкой по голове и потом орал на всю улицу, что его мучают, что его забирают невинно. Вообще он был легендарной личностью!

Сейчас Свинцов и Крыса застали его за очень странным - для вора! - занятием. Градус подметал пол. Причем этим странным занятием он и занимался странно. Наметя в комнате сор, он его вдруг хоп веником и под диван. Свинцов и Крыса не решились спросить, зачем он это так делает.

А вообще-то в комнате было довольно чисто - если бы только не знать, куда тут сор девается. Может, от этого и пахло не очень...

- Здорово. Свинца! Кореш родной! - Градус обернулся, хохотнув, показал на Крысу пальцем и произнес уже совсем иным, слабым и тусклым голосом: - Тихо выйди, тихо дверь закрой, котлета!

Ни "Свинца, кореш родной", ни Крыса такого приема не ожидали и потому невольно переглянулись. Затем Крыса быстро перевел глаза на Градуса. И, словно обжегшись, тут же вышел из дома, прикрыл дверь. Градус поставил на стол бутылку заграничного вермута.

- Уважь товарища?

Они выпили, и Градус сразу отставил бутылку: мол, все. Потом закурил, стал не спеша рассматривать Свинцова.

- Ну и чего дальше-то? - спросил Свинцов.

- Дальше... - Градус прищурился, - Я тебя сколько не видал? Три года?.. Откуда я знаю, какой ты стал пацан!

- А какой тебе нужен?

- Который тогда пистоль делал? И которому я по заказу тир рисовал?! - Он усмехнулся. - Как будто мне судьбу тогда подгадал!

- Чего ты?!

- Кто этой мишенью-то оказался?.. Тут кружочек, там кружочек... - Вместе со стулом пододвинулся к Свинцову. - Можешь опять такой пистоль сварганить?

- Не знаю...

- Десять штук заработать хочешь? - Горячую свою шершавую руку Градус положил Свинцову на тыльную сторону ладони.

- Десять штук чего?

- Штука - значит тысяча... Может, не десять будет. Там штук двадцать пять, тридцать. Треть твоя. За пистоль!

То, что сумма уменьшилась с десяти тысяч до восьми, даже обрадовало Свинцова - он понял: это все правда!

- Сроку две недели!

Что-то подкатило Свимцову к горлу и к сердцу:

- Я с тобой не пойду!

- Да на кой ты мне там нужен! - В голосе у Гарусова прозвучало такое презрение, что Свинцов сразу испугался: обманет! Видно, и Градус это понял. - У тебя свое дело, у меня свое, понял? Пистоль работай!

- А если тебя?.. Они сразу узнают, что это мой пистолет!

И опять ему ответил взгляд не то удивленный, не то презрительный:

- Я тебе плачу, нет?.. Чего же ты хочешь: я плачу, ты рискуешь! А по правде - там верняк... - Он замолчал на секунду, непроизвольно, порывисто вздохнул, словно представил себе, как все это будет. Поглядел на Свинцова, усмехнулся уже спокойно. - Ты железки-то старые не выкинул?

- А зачем их выкидывать?

- Ну тогда успеешь, - кивнул Градус.! - Только это... - Он поднял предостерегающе палец.

И снова подкатило Свинцову к сердцу и под горло. Риск - благородное дело. Градус придумал какую-то там аферу а Свинцов должен "благородно рисковать"! Вспомнился этот Градус в школе. Конечно, с ним каждый старался "вась-вась". Градус - гроза вселенной. Но по-честному-то дубина! Какую он там замыслил операцию "Ы"?

- Дрожишь макаронишь, Свинца? Правильно чего ж...

Если можно одновременно уважать и презирать, то вот этим самым взглядом и одарил Свинцова его бывший приятель. Потом Градус сразу стал рассказывать. И по мере того как он подходил к самому главному сердце Свинцова все больше наполнялось Страхом. Он глядел на Градуса и понимал, что тот ничего не замечает, не знает почему Свинцову надо бояться и продолжал рассказывать. У него все оказалось обдумано. Каждая подробность на учете! Выходит он лишь в школе был идиот. А в преступниках - гений! Вот как бывает.

Они выпили еще. И крепко сжимая камень страха, чтобы он не слишком сильно ударялся по сердцу Свинцов вышел на улицу. Сейчас же рядом оказался Крыса безмолвный, почтительный. Они подошли к свинцовскому дому Свинцов показал место на траве у калитки.

- Вот здесь будешь сидеть когда и сколько прикажу. Ни одну живую душу не пропускать. Потом получишь сотню. Все Садись!

В мастерской Свинцов быстро нашел ящик с пыльной крышкой заглянул внутрь. Поржавело малость. Но не то было худо! Главное не хватало многих важных деталей. На дне Свинцов нашел чертежи. Вернее эскизы но с размерами. Сделанные еще рукой отца!

Ладно не о том сейчас надо думать! Конкретной работой он старался отвлечь себя от того камня, что сидел в груди. Десять тысяч, десять тысяч! Он принялся сравнивать чертежи с имеющимися железками. Нет без токарного станка не сделаешь! Но как-то нужно выходить из положения значит, выйдешь!

Никто в сущности, не знал об этом, а сам Свинцов не придавал никакого значения тому, что он был человеком исключительно способным к слесарным работам. И дед его слесарил и отец в молодые годы. Но основной талант породы проявился как раз в нем в Свинцове Виталии. Такая штука... Да и дед по материнской линии тоже был не абы кто, а хороший деревенский кузнец. Ему дай время он бы трактор сделал своими руками- была у него такая странная мечта жизни. Однако времени ему не дали. И погиб он в тысяче девятьсот сорок втором году защищая Ленинград.

Самозабвенно трудился Свинцов. Но выше себя не прыгнешь. Он уж и трубку стальную подыскал для дула, хорошо забил ее медной пробкой, все пригнал, приладил все, что мог. Но чего-то без сверла, без токарного станочка... к отцу же не пойдешь!

Камень у него в груди качнулся, ударил... Да, это был страх. Но и еще, что-то... Ведь Градус хотел ограбить женщину которую Свинцов знал! Потому, что она выдавала зарплату у отца в Мастерских! Для Градуса она была просто кассирша чем толще и хромее, тем лучше! А для Свинцова "Здравствуйте Иван Витальевич. Так это и есть ваш наследник?" И отцу даже вроде говорили надо ее заменить - какой она кассир? Теперь Градус хотел воспользоваться тем, что она неповоротливая, что отец ни с кем не любит ссориться... Тетя Наташа старая кочерыжка. Уже двенадцатый день. Свинцов делал пистолет и все время вел с собой беседы на тему "Я мог и ошибиться. Это совершенно не она!" Или: "Отцу ничего не сделают, отец- то не виноват!" Но в голове сверкали десять тысяч - богатство на всю жизнь!

И вот сегодня Свинцов окончательно понял: нет не получится без токарного. И почувствовал страшное облегчение... Вернее так злость, но и облегчение... Теперь он просто вынужден будет: "Извини Градус". А, что он действительно святой - ногтем будем обтачивать? И привет!

Но жизнь решила по-своему Крыса который изголодался сидеть тут одинокий и несчастный подумал, что неужели он не имеет права сходить выпить чаю в нормальной невоенной обстановке. Тут и пожаловал Солдат-Юдин.

Как все быстро меняется в человеческой душе. Особенно в душе не закаленной совестью. И вот Свинцов летит к бежавшему с поста Крысе. А тот и в самом деле чаи гонял но увидев Виталия Ивановича сидел разинувши рот, словно щука перед смертью.

- Заткнись! - предупредил его Свинцов. - Думаю! Дальше он рассказал Крысе только, что явившийся план. Из-за одного очень секретного обстоятельства он сейчас увезет Солдата-Юдина в бывший лагерь "ноковцев". Туда же пусть отправляется Крыса. Он будет держать Юдина в бане под стражей три дня, потом отпустит. Солдатовым родителям пусть они скажут, что идут в поход.

Что было дальше мы знаем. И только не знаем мы куда мчался сейчас на своем мопеде Свинцов. А он мчался, чтобы скорее приспособить патроны от малокалиберной винтовки к этому старинно-иностранному револьверу. Такие дела.

Был вечер. Люба в коротком сарафанчике, босая, обирала с грядки огурцы. И думала о том... эх... о том. как эти двое мальчишек сидят в кабинете напротив нее. А Николай Егорович запрятался где-то совсем в углу за сейфом. Так, что не только ребята, но и Люба, кажется, забыла про него... Входит Сережа Камушкин.

- Привез?

- В поход ушел с какими-то товарищами... - Сережа ездил к тому, которого все зовут "Солдат-Юдин", а на самом деле он Валентин Сомов... И сорок рублей совпадают. Теперь Люба почти уверена: это был тот самый, которого она засекла на станции...

Мальчишки перепуганы... и не как маленькие дети, которым показали милиционершу - злую тетку, а по-настоящему: понимают, что сильно могут загреметь!

- Так зачем же вы это сделали?

Бормочут, что-то невнятное... Такое странное ощущение - Что и правду говорят, и в то же время врут!

- Четыре глаза - и ни в одном правды! - Шутка Николая Егоровича заставляет мальчишек вздрогнуть. Они и правда забыли про дядьку в сером костюме, тихо сидящего в сером углу.

- Ну? Сказать, о чем вы нам врете? Или вы сами скажете? Вас сколько было-то, а? - И не давая им наврать: - Вас же трое было! - Любе: - В третьем дело!

Правильно! И моряк будто бы видел троих. И три папироски за кустом на Школьной дороге... Главное, они совершенно не могут объяснить, что хотели делать с этим револьвером.

Говорят, в истории с пострадавшим Глебовым просто тренировались на смелость. Чушь какая-то! И поэтому похоже на правду.

Но для чего бывают "тренировки"? Для "соревнований"! Стало быть, они все-таки готовили, что-то серьезное?.. Зубов как услышал Любины мысли:

- Ребята! Имейте в виду. Теперь вся ответственность за совершенное этим револьвером лежит на вас!

И вдруг, уже не в мыслях, а наяву. Люба услышала очень знакомый голос:

- У вас собаки нету? Мне надо войти!..

- Заходи! - ответила Люба громко. - Заходи. Соловьев!

И удивилась: как он меня нашел?.. А дело в том, что Люба носила им молоко, когда была совсем молоденькой девушкой. А потом бабка стала сама "к лесникам" ходить. Ну и Славка там был раза три. И видел Любу.

Они кое-как приплелись с Деминым из милиции, Сели на террасе. И когда молча съели все, что - тоже молча - дала им Славкина бабка, Демин с сомнением предложил:

- Ну, что? Пойдем, посетим, что ль?

- Предательницу?.. Ну, пойдем.

Аленина мать листала каталог цен на товары легкой промышленности, изданный в ФРГ в 1978 году. Отец дышал лунной праной: четыре такта вдох, два - задержать дыхание, шесть тактов выдох.

- Здравствуйте, мальчики. - сказала мать приветливо. - А, к сожалению, Алиски нет. Она уехала к подружке. - И добавила своим легким, как у опереточной героини, голосом: - К какой-то Лере Черниковой...

- Это она вам сама сказала? - напряженно спросил Славка.

- Нет. А, что?.. Она записку оставила... в почтовом ящике... - И тут Аленина мать сама чуть удивилась, зачем это дочь оставила записку не дома на столе, у в ящике почтовом - словно чужая.

- А! Ну тогда все в порядке! - Голос у Славки был неправдоподобный, будто у той кошки, которая мышонка спать укладывала.

Они вышли за калитку.

- Чего? - спросил Демин. - Ты чего?

- Беги за мной! - прошептал Славка.

Записка как записка., что же так напугало в ней Славку Соловьева? Для этого надо вернуться на несколько часов назад, когда Алена полная удивлении и опасении вышла из калитки "солдат-юдинского" дома постояла-постояла. Ну, что ж будем брать врага за рога!

Сперва она хотела потрясти Крысу а потом к чему эти крысотрясения? Надо сразу к Свинцову.

Итак еще раз, что мы имеем? Юдин отсутствует сутки? Думаю не исключено и похищение. Она конечно отлично знала, что похищение исключено. Да ведь хотелось, чтобы оно не исключено было, чтобы - пусть не совсем но хоть немножечко - как в кино.

Неужели она во все это только играла? И потом будет играть - направляя тяжелое дуло пистоля на девчонок из компании неизвестной нам Маши Селезневой? В чем же суть этой сведшей всех с ума акселерации?! Просто в том, что дети стали играть во взрослые игры?, что они сделали поступки ранее полные смысла лишь игрой?1 Полные любовного смысла полные трагического смысла полные веры полные надежды. Игрой?!

Она вошла в калитку. Никого не было кругом. Прошла к дому. Подергала дверь - заперто. Вспомнила как она обнаружила - и сегодня же кстати! - Демина. Обошла вокруг дома. Увидела сараюшку с окном. И рядом удочки!

Она конечно не знала какие именно удочки у Солдата-Юдина, а все же могла бы поклясться, что это те самые.

И здесь Алена совершила ошибку - постучала. Секунда и Свинцов, который тщательнейшим образом наматывал кольцо за кольцом на малокалиберный патрон тонкую медную проволоку, чтобы патрон этот не вихлялся в гнезде револьверного барабана. Свинцов успел накрыть все куском ветоши.

Не дождавшись приглашения, Алена вошла сама.

- Привет!

А Свинцов был слишком напряжен, чтобы ответить. Потом наконец до него дошло, что это Алена! Они вообще то не особенно были знакомы Но Свинцов замечал, что Алена им интересуется. Вернее, по своей неуверенности мог лишь подозревать об этом.

И еще плюс Крыса рассказывал известный юбочник, как она прыгает выдрючивается, а у нее под "мини" трусы в мелкий цветочек. Или какие-нибудь иные подробности в этом же роде. Свинцов потом, когда проходило волнение под каким-нибудь предлогом врезал своему адъютанту и тот никак не мог понять чем опять не угодил Виталию Ивановичу.

Несколько секунд Свинцов и Алена смотрели друг на друга, а нервы их работали на повышенном напряжении. "Чего ты пришла все таки - думал Свинцов - поговорить?.." Сумасшедшая мысль его посетила, что если его взгляды возымели действие и Алена пришла "сама" как некоторые девчонки якобы приходят к некоторым мальчишкам.

- Рыбу удишь? - вдруг спросила Алена. Это было просто до смерти не то чего ожидал Свинцов. Ему стало страшно а вернее обидно вот и еще одна девчонка плевала на него. Алена в это время подумала: "Надо сразу взять власть!"

- Виталий Свинцов! Мы с тобой можем крепко подружиться. - Она улыбнулась ему, чтобы окончательно обезоружить. - Но сперва, где вещь, которую он тебе принес? Он принес не только удочки!

Теперь совсем иной страх наполнил душу Свинцова. Много раз уже тут мелькало слово "деньги", являлся образ денег. Но в этом моменте действия образ хрустких бумажек встал, так грозно и огромно, что для Алены уж не осталось места. И если бы она могла сейчас заглянуть Свинцову в душу, она бы ужаснулась сколь малым микробом существует там.

Револьвер - десять тысяч. И надо было скорее спасаться от этой лягушки которая собиралась все поломать!

Сейчас скажу "Какая еще тебе вещь?" Нет скажу. А ну вали отсюда!! И матерком как шарахну! Не поможет!

При том, что на лице его не отразилось ни тени.

- А зачем тебе эта вещь?

- Значит надо! - ответила она властно и важно.

Он постоял изображая мучительное раздумье:

- Ладно! Поехали!

- Куда это еще?

- Туда куда надо. Она у Юдина. Мне то лично, а это путаться неохота!

Припутаешься - подумала Алена - припутаешься как миленький! Ей теперь хотелось взять за хобот этого "главаря" и вести куда пожелаешь. К Машке Селезневой! А ведь неплохо будет с ним туда войти.

Свинцов гнал мопед круто объезжая лужи нисколько не жалея мотор и колеса. Это всегда приятно в людях - когда они не обожают железки как родную бабушку. Когда вернее они могут себе это позволить. И куртка на Свинцове была кстати очень не Слабая., чтобы приручить его Алена покрепче обняла лихого Виталия Ивановича- скользкая дорога вполне к этому располагала.

А он все время чувствовал у себя за спиной лишь опасный груз рюкзак со взрывчаткой.

Наконец Алена увидела поляну среди леса и три строения. Адъютант Крыса бежал к ним готовый сделать то, что ему прикажут. Это все понравилось Алене. Она не чувствовала никакой опасности.

Свинцов однако проехал мимо остановился у низенького приземистого строеньица так, что Крысе пришлось возвращаться.

- Там? - спросил Свинцов Крыса кивнул.

Свинцов отвалил железную щеколду "Во каземат! - подумала Алена. И вдруг оказалась внутри! Это Свинцов сильно взяв ее за руку ввел за собой. В свете идущем из двери Алена увидела Солдата-Юдина, который сидел на широкой лавке под низким и закопченным потолком. Огромная как танк, стояла печь. И тогда Алена догадалась, что это бывшая баня. И услышала едва уловимый уже почти забытый этим помещением запах дыма.

Юдин встал Физиономия у него была не с обычным лисьим оттенком а какая-то испуганная и бледная. Впервые Алену царапнула тревога. Она оглянулась на Дверь. В ней стоял Крыса И такая поза у него была. Если бы Алена сейчас захотела выйти он бы пожалуй не пустил!

И тут Свинцов вынул из-за пояса пистоль - совершенно оттуда где его таскал Славка!

- Почему она все знает? - И свободной левой рукой Свинцов дал Солдату-Юдину оплеуху. Солдат сразу заплакал но молча без криков и всхлипов а лишь тихонечко тонко: "Ннн". Так наверное мухи плачут попав в гости к пауку.

Алена еще не верила, что мухой сейчас станет и она. И поэтому она не могла не восхититься выдержкой Свинцова. Спокойненько ее обдурил, приволок сюда. Однако Алена еще не позволяла себе бояться.