Чтение 8–й страницы книги ~Огонь на поражение~

- Как!.. Он что, умер?

Доктор ухмыляется - он или имеет склонность к черному юмору или выпил
лишнего во время утомительного полета.

- Красавица, труп не может умереть, дальше уже некуда.

- Да прекратите! Я имею в виду...

- Ну естественно. Полагаю, перед тем, как стать трупом, это джентльмен
скончался. Это очевидно.

- А... От чего?

- Полагаю, острая сердечная недостаточность. - Глаза доктора проясняются,
но ненадолго. Но он успевает еще раз внимательно оглядеть покойника. - Да.
Думаю, именно так. В клинике я считаюсь лучшим патологоанатомом.

- Так вы не доктор?

- Отчего же? Успокойтесь, красавица. Лечить его уже не от чего. От смерти
не лечат.

- Вы говорите, сердечная недостаточность?

- Да... Острая. С пожилыми полнокровными людьми это случается. И гораздо
чаще, чем думаете вы, молодые. - Доктор извлек из заднего кармана плоскую
фляжку: - Прошу...

Кристина отрицательно мотает головой.

- Напрасно. Отменный коньяк. Пока моя старушка не видит.

- Похоже, она не видела ничего в течение этого полета...

- Берите больше, дитя мое: в течение всей нашей совместной жизни! В этом,
если угодно, мудрость женщины: не замечать того, чего замечать не следует!
Запомните и проживете с мужем до золотой свадьбы! Ручаюсь!

- Если его удар не хватит.

- На все Божья воля.

- Прошу вас, присядьте, уже посадка...

"Боинг" подкатывает к зданию аэропорта. В салон входят люди в белых
халатах, представители инстанций быстро и ненавязчиво опрашивают пассажиров,
летевших первым классом. Высадка проходит скоро и без осложнений.

Молодой человек из переднего ряда, по документам - генеральный
представитель фирмы "Юнион трек" в России, господин Ирвин Ф. Стилберг, вышел
одним из последних и направился к автостоянке. Его ждала "вольво".

- Ну что? - Анжела смотрит на подругу. Та вздыхает.

- Похоже, этот ковбой был прав. Доктор тоже определил: судя по всему,
острая сердечная недостаточность. Я сказала, что этот господин, Майкл
Фемминг, - у него был страх полетов.

- Ну да. У сердечников это обычное дело. Они вечно чего-то боятся: работу
потерять, СПИДом заболеть, умереть во сне. Адреналин, что ли, лишний в
крови, вот и боятся; я читала в каком-то журнале.

- Тогда у нас вся страна - сердечники.

- Налить? Тебе нужно...

- Давай.

Кристина выпила порцию двумя глотками, позвенела кусочком льда о стенки
бокала.

- Анжелка...

- Да?

- А что теперь с часами-то делать?

- Хм...

- Понимаешь, я хотела сказать, но сначала вся эта суматоха с врачами,
потом... Потом, я боялась, начнутся дурацкие вопросы: почему да отчего... И
вообще... Он же мне их подарил...

- На память...

- Ну да. Получается, я последний человек, с которым он разговаривал...
Может, он просто знал, что умрет, - сердце болело, а он терпел... Налей-ка
еще.

- Сердечная недостаточность не приключится?

- Не-а. Я девушка крепкая. Так что с часами делать будем?

- А ничего. Пусть полежат. Я вот тут подумала, Кристинка: если бы мой
Серега нашел на дороге бумажник с десятью штуками и отнес его в отделение,
как придурок... Что бы я с ним сделала?

- Значит, оставляем?

- А как же! Тут за каждый бакс улыбаться - щеки сводит...

- Ладно. Пополам?

- Не соблазняй. Это же твой профит. Хотя я ведь тоже подставляюсь...
Значит, три штуки из десяти - будет честно.

- Ну ладно. Но мне что-то все равно неспокойно...

- Это от нервов. Давай по маленькой - и смену сдавать.

Ирвин Ф. Стилберг подходит к "вольво". Дверь не заперта, он садится за
руль, достает из-под сиденья ключи.

Его профиль - в прорези ночного оптического прицела. Щелчок, голова чуть
дернулась и откинулась назад.

К машине подходит человек в длинном черном плаще, черной шляпе, темных
очках. Открывает дверцу. Берет с пассажирского сиденья "дипломат" -
единственный багаж, с которым прибыл господин Стилберг. Заваливает труп на
бок, чтобы машина казалась пустой. Поднимает стекло. Захлопывает дверцу.

Из аэропорта в сторону Москвы мчится "БМВ". На огромной скорости. За
рулем - человек в черной шляпе и темных очках. Даже если было бы светло,
разглядеть его лицо нелегко. Трудно даже определить, мужчина это, женщина
или подросток.

Глава 5

- Не спеши, - услышал Низами за спиной. Рука с зажигалкой застыла на
месте. Лоб, щеки, спина - все тело мгновенно покрылось липкой холодной
испариной. Низами узнал голос.

- Хлыст, отвяжи девочек и уведи отсюда. Пусть Лейла присмотрит за ними.
То, что здесь будет, - не для их глаз.

Низами неловко повернулся на постели, встретился взглядом со стоявшим,
прошептал посеревшими губами:

- Ахмед...

Хлыст - здоровенный мужчина, Иван Хлыстов, телохранитель Ахмеда и
начальник его "тайного приказа" - перерезал шнур, каким были связаны
девочки, глянул быстро на Низами - у того кожа на спине стала "гусиной",
плечи и руки пробила судорога и смертельно захотелось помочиться. Острая,
как ожог, боль пронзила спину.

- Гад!.. - Одна из девочек пантерой бросилась на "экс-эмира", сдирая
острыми коготками полоски кожи со спины, Хлыст спокойно и заботливо
подхватил девчонку под мышку, другую - могучей ладонью под живот, словно
щенка или котенка, вынес обеих из комнаты и через мгновение вернулся.

- Хорош красавец, а? - хмыкнул Ахмед. Хлыст усмехнулся в ответ. Недобро
усмехнулся. И - очень спокойно.

Низами потянулся за халатом. Там, в кармане - маленький никелированный
браунинг.

Хлыст носком сапога опрокинул стул с халатом на пол.

- Это тебе больше не пригодится. - Подошел, больно свел руки за спину,
вытолкнул с кровати к дверям:

- Пошли!

В большой гостиной Низами, голого, усадили на массивный ореховый стул
спиной к закрытому жалюзи окну, лицом к камину. Поленья горели ровно и
мощно. В камине, чуть с краю, стояла жаровня, где накалялись металлические
щипцы, штыри, клещи...

Лицо Низами сморщилось, слезы покатились по щекам, он плакал в голос,
подвывая тонко, словно попавший в западню шакал...

- Ахмед... Ахмед... - Слова сливались в протяжный, полный смертельного
страха вой.

Ахмед подошел и влепил затрещину громадной пятерней. Вой как обрезало.

Один из охранников поглядел на Ахмеда, тот кивнул, охранник подошел к
Низами с полным стаканом водки.

- Пей!

Низами выпил жадно, как воду. Перевел дыхание... А может, его еще не
убьют? Может, Ахмед не знает всего и мстит только за то, что он избил
мальчишку и позарился на девок? А кто бы не позарился...

Но почему Ахмед жив, почему? И Хлыст - они же уехали в первой машине, от
нее один остов остался, а от людей - пшик, ничего, даже не трупы - обгорелые
лохмотья непонятно чего... Непонятно чего?..

- Ахмед, дорогой, что ты собираешься?.. Просто, как только пришло
известие о том, что ты попал в засаду... Эти охранники, они хотели... Мне
пришлось самому с ними разобраться... А девчонок - у тех могла истерика
случиться, ну я и... - Низами умолк на полуслове, сам вдруг поняв, что несет
полную ахинею... Страх, ужас, похожий на неотвязный ночной кошмар, овладел
его телом, мозгом, - он не мог ни думать, ни говорить. Только предощущение
дикой, нечеловеческой боли... В его расширенных зрачках плясали отблески
пламени камина - алые язычки в черной глубокой влаге...

- Ты знаешь, Низами, я всегда был уверен, что предашь именно ты. Я не
знал кому, я не знал когда, но в главном - даже не сомневался. А когда ты
начал создавать свой мост из Азии через Москву на Запад, когда начал
потихоньку оттеснять старых и ставить своих людей, я понял - скоро. И не
мешал тебе. Дел у меня, ты знаешь... А лишняя "линейка" под рукой всегда
пригодится.

- Ахмед...

- Заткнись! Я говорю. Ты вот мнишь себя умницей, а главного не учел:
нашим растительным наркотикам без хорошей переработки - грош цена... Я
понимаю, тебе прежде всего нужно было убрать меня, взять дело в руки... Как
будто тебе его кто-то отдаст...

Пока ты копошился - я не мешал. От твоих действий тоже прибыль, это
лучше, чем ничего. Но главного ты не углядел, умник: будущее за
синтетическими наркотиками! Они круче забирают, они много дешевле, их легче
транспортировать. И заниматься этим можно только там, где есть аппаратура, -
в НИИ, в крупных городах... Вот этим я и занимался. Мою активность заметили.
И активизировали тебя, чтобы от меня избавиться. Если бы это даже удалось,
ты вряд ли бы прожил много больше. Хотя больше - это лучше, чем ничего.