Чтение 8–й страницы книги ~След бумеранга~

- Неувязочка, - вполголоса ответил Костя. - Твои ребятки погорячились. Вот
это, - указал он большим пальцем на Стаса, - мой человек. Он платит мне.

- Да? - безразлично спросил авторитет. - И кто ты у нас такой? Что за Рембо?

- Он контуженный, Паша, в Афгане малость повредился, не обращай внимания. -
Гамид налил рюмку. - Костик, ты там ларек на проспекте видел? Значками
торгует. Сходи купи самый большой, самый белый. С надписью "Мудак". Повесь
и не приставай к нормальным людям. Эй, Макс! Выведи товарища, он пьяный.

Один из быков схватил Костю за шиворот, намереваясь оторвать от стула и
спустить с лестницы, но вдруг замер, увидев жест Михайлова.

На фарфоровую тарелку, где только что нежился последний маринованный
огурчик, с мелодичным звоном упало маленькое колечко.
Закрутилось-завертелось и, сделав финальный оборот, замерло в центре.

- Ой, колечко, - благодушно улыбнулся один из качков.

Паша, однако, не улыбался. Он опустил вилку, вытер губы салфеткой, причем
сделал это по возможности плавно и медленно, не отрывая взгляда от колечка.
Затем так же медленно и осторожно поднял глаза на Костю.

- А где остальное?

Костя вытащил руку из кармана и, не разжимая кулака, поставил рядом с
тарелочкой рифленую, темно-зеленую "лимонку".

- Боевая? - уточнил Паша.

- А то. "Ф-1". Радиус поражения - двести метров. Эй, Стас! Вали в машину и
сиди там. Я сейчас! Договорюсь пока.

Стас, не видевший происходящего, покинул зал. Костя второй рукой подцепил
колечко и, размахнувшись, швырнул в приоткрытое окно.

- Так спокойней. Я вижу, ты знаток в оружии. Устройство этой штучки знаешь?
Я отпускаю вот эту скобку и через четыре секунды мы всей семьей разлетаемся
по стенкам. Лично мне такой вариант до глубокой задницы, ведь я
контуженный. Верно, Гамид?

Несколько человек, въехав в ситуацию, поспешили на выход.

- Руки у меня, кстати, не железные, - продолжал Костя. - Немеют. Долго
скобку я держать не смогу, а перекладывать опасно, поэтому время у нас
ограничено. Ну, а если потасовка начнется, сам понимаешь...

Паша жестом велел бойцам отойти от Кости.

- А ты, парнишка, не динамишь? Может, в твоей машинке карамель вместо
заряда?

- А ты проверь.

- Ну, и что тебе надо?

- Я ж сказал. Вы ошиблись адресом.

- Слышь, кореш, мы ж тебя завтра на кусочки нашинкуем, - с ненавистью
прошипел сидящий рядом с авторитетом Гамид.

- Ты, джигит, сначала доживи до завтра. А если доживешь, сходи на проспект,
там ларек есть, значками торгует. Купи такой большой, белый. С надписью
"Везучий мудак". Повесь и радуйся. Я так вижу, что базар не получается.

- Погоди, погоди. - Паша растопырил пальцы. - Сейчас все уладим. Гамид, не
пыхти. Гера, вы вчера "крышу" ставили? Не надо больше к ним ходить. Они
рассчитались. Ну вот, доволен? Только помни, сегодня - это сегодня, а
завтра - это завтра.

- Так я могу абонемент на полгода выписать. Паша неожиданно громко и
благодушно расхохотался.

- Люблю безголовых. Ладно, корешок, никто твоего дружбана не тронет. Эй, -
Михайлов посмотрел на своих, - учитесь, как разбираться надо. Лихой ты
парнишка, а лихость уважения заслуживает. Но ты не думай, что я твоей
машинки приссал, я тоже контуженный. Этак все бы с гранатами в кабаки на
разборки ходили. Ума большого не надо. Но ты мне понравился. Только давай
уж до конца пойдем. Чтоб все по понятиям. Если твоя "лимонка" настоящая -
базара нет. А если фуфло тряпичное - извини. Идет?

Костя хмуро улыбнулся:

- Идет. Поехали.

Рука потихоньку немела.

- Гера, съезди с парнишкой, проветрись. Но поосторожней там.

Костя встал из-за стола и, не сказав больше ни слова, направился к выходу.
Гера и Буратино двинулись за ним.

Вместе с Герой Костя сел в машину Стаса. Буратино пристроился в хвост на
"семерке". Гера осторожно поглядывал на уже посиневшую кисть Константина.
Что у этого контуженного в башке?

- Быстрей, Стас. Гони к железной дороге, там насыпь.

Стас и так мчался на пятой передаче. Проскочил переезд, свернул на
грунтовку, тянущуюся вдоль железки и вновь набрал обороты. Костя велел
остановиться где-то через километр. Оглядевшись и прикинув, что до
ближайшего строения всяко больше двухсот метров, он сказал:

- Пошли.

Взбежав на насыпь, он посмотрел по сторонам, убедившись, что собаководов,
влюбленных и просто прохожих на пустыре не наблюдается, размахнулся и
швырнул гранату в поле. Посоветовав военным наблюдателям поступить точно
так же, скатился за насыпь. Карамель все-таки.

Те, правда, по Костиному падению догадались, что машинка на ходу. Взрыв
заложил уши, никто не услышал свиста промчавшихся над головой осколков. "А
город подумал - ученья идут".

Костя встал с насыпи, отряхнулся.

- Как машинка? Хотите - повторю?

Буратино, потирая ухо, пошел заводить "семерку".

- Ты Бэтмена из себя не строй, - зло посмотрел на Костю Гера. - Паша завтра
протрезвеет, тогда и разберется по существу. Это он по-пьяни любит в
благородство играть. А гранаты и у нас имеются. Захотим, через час от
вашего корыта одни "дворники" останутся. А если не захотим, через месяц
сами к нам прибежите под крылышко. Только ставочка уже поднимется. За
борзоту. Долг платежом красен.

- Не пугай, не боюсь. Мы в долг у вас не брали. - Костя сел в машину. -
Погнали, Стас.

Минуты три ехали молча.

- Откуда у тебя граната? - наконец спросил обалдевший Стас.

- Сувенир армейский. Про запас.

- Может, зря ты это... Он, слышал, что сказал?

- Одно дело сказать, другое - сделать. Хоть уважать будут. А дали бы
слабину - присосались бы, пока бы все не выдоили. Я не знаю, как ты, а я
дойной коровой быть не собираюсь.

На другой день встретились с Витькой. Тот, выслушав историю, покачал
головой:

- Это вы не правы. Платить все равно придется, все платят. Обязаловка. Без
"крыши" бизнеса нет. А это чистой воды ребячество. Паша не вечен. Либо
сядет, либо грохнут.

Костя курил, глядя в небо. Витька продолжал наставлять:

- Леху из 10-в помните? Коровина? Он тут "девяточку" купил. Новенькую, муха
не срала. Гаража нет, хранит во дворе. И тоже выпендриваться стал. Нет,
чтоб обычную сигнализацию поставить, с сиреной там или, на крайний случай,
с собачьим лаем. Какой-то радиолюбитель ему специальную штучку сварганил -
матом трехэтажным кроет. Мол, на сирену никто из окон даже не выглянет,
привыкли, а тут... Интересно, кто ж так громко? Да если что, не очень
обидно. Моральное удовлетворение. Психология. Ну и получил,
изобретатель-психолог.

Ночью поддатый мужичок через двор полз. Облокотился передохнуть на Лехину
"девятку". А та как понесет, ватт на двадцать. Мужик аж охерел, кто это его
так и, главное, за что? А хмель в головушке бродит, осерчал. Видит, это ж
тачка! Ах ты, корыто! Схватил кирпич и так Лехину "девятку" разрисовал,
будто с крыши уронил. Это я к чему - не надо, Костя, выеживаться, дешевле
выйдет.

Стас согласно кивнул.

Костя ничего не ответил, продолжая смотреть в осеннее небо, где никому не
подвластный ветер рвал пузатые, тяжелые облака.

Звучала тревожная музыка.

Глава 4

Белые платочки, шапочки, сумочки, футболки, взлетевшие вверх как по
команде, закружились, затряслись в руках публики, обуяв Плацца-дель-Торрес
снежной каруселью. Дикий рев восторга, визг прыгающих и рвущих на себе
одежду молодых девиц, даже детей. Настоящее безумие.

К ногам матадора летели с трибун кошельки, веера, цветы. Он, грациозно
обходя арену, посылал воздушные поцелуи, поднимал букеты и швырял их назад
публике, чем вызывал еще больший восторг. Убитый только что бык с номером
на черной шкуре, повернув рогатую голову к небу, лежал в центре арены,
утыканный пестрыми бандерильями.

- Да они сумасшедшие, - оглядывая толпу, произнес Стас. - Тоже мне подвиг,
ткнуть пикой в еле стоящего быка. Дикий народ. А почему они не хлопали
прошлому матадору? По-моему, он завалил животинку не менее эффектно.

- Каждый сходит с ума по-своему.

Костя поправил специальную подушечку, купленную при входе на корриду.
Стадион был старый, с каменными сиденьями.

- Все равно, что тут красивого? - не успокаивался Стас. - Полчаса мытарят
рогатого, а потом кончают. Вот попробовал бы этот клоун парчовый сразу со
своей шпажонкой выйти, пока бычок свежий да резвый, вот мы бы порадовались
от души.

- А ты спроси у испанцев, чего они так визжат?

- Я и так знаю. Сумасшедшие, вот и визжат.

Тем временем на арене заменили мертвого быка на живого, и спектакль
продолжился.

Костя внимательно следил за событиями, прикрывая от солнца глаза - трибуна
была выбрана неудачно, - иногда прикладывал глаз к объективу видеокамеры.

По рядам ползали продавцы с огромными ящиками сладостей и сувениров,
навязчиво предлагая свой товар.

- Вот смотри, смотри, - опять завозмущался Стас. - Бедный бык уже не
шевелится, на фига его гасить?