Чтение 8–й страницы книги ~Арестант~

Александр Берг в соседнем номере не сделал ни одного лишнего движения. Он медленно, спокойно поднял руки вверх. Это спасло ему жизнь. Его ловко сбили с ног. Через секунду руки Берга были скованы наручниками.

Один из офицеров кивком головы показал старшему на радиостанцию с мигающим огоньком вызова. После секундного колебания тот взял изящную коробочку "уоки-токи" и нажал кнопку отзыва. В ответ доносилось только негромкое потрескивание. Станция была бытовая, диапазона Си-Би [От "citizen band" гражданский диапазон, не требующий разрешения], и в городе ее радиус действия не превышал семисот метров. Значит, третий террорист находился где-то рядом.

- Слушаю,- негромко сказал старший бесцветным голосом.

Скованный наручниками террорист вдруг громко что-то закричал на русском языке. Старший быстро отпустил кнопку.

В сотне метров от гостиницы "Старый мельник" Валентин Кравцов услышал сказанное по-немецки слово "слушаю", а затем громкий голос Сашки Берга проорал: "Козлы?"

Валентин выжал сцепление и тронулся с места. Все было понятно. Он не успел предупредить Сашку с Серегой. А вот Сашка постарался, обозначил опасность. Спасибо, Саня.

Кравцов ехал, выдерживая курс "подальше от отеля". Радиостанция, лежащая на соседнем сиденье, бормотала:

- Говорит старший офицер федеральной службы безопасности Карл Хавелка. Ответьте. Пауза. И снова.

- Говорит старший офицер федеральной службы безопасности Хавелка. Я предлагаю вам сдаться.

Кравцов выключил рацию, шепнул: "Жди" - и поддал газу. Через двадцать секунд на дисплее радиостанции, которую держал в руках Карл Хавелка, вспыхнул специальный символ. Он означал, что террорист вышел из зоны контакта.

Старший офицер положил радиостанцию на стол и внимательно посмотрел на Берга. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Сашка улыбнулся.

* * *

Резо праздновал победу. Конкуренты устранены, путь на вершину зеленого холма открыт. Оставалось только дождаться появления Вадима.

Кавказец даже не предполагал, насколько непрофессиональны его действия. Он не задумывался о том, что могло произойти, если бы захваченные "консультанты" начали давать показания. Или если бы венская служба антитеррора обнаружила пачки фотографий, запечатлевших клиентов банка "Австрийский кредит". И в том, и в другом случае банк попадал под плотный оперативный контроль. А это автоматически срывало операцию. Это могло повлечь замораживание счета покойника Гончарова. Это... да Бог знает, какие еще неожиданности могло повлечь "обдуманное" решение Резо.

Кавказец не был профессионалом, он был далек от тонкостей оперативной работы. На счастье (или несчастье?), ему повезло. Сашка Берг косил под придурковатого русского туриста. Никаких фактов против него не было. Убитый Вепринцев вообще представлял для полиции массу проблем - никаких доказательств его причастности к террористической и преступной деятельности не обнаружили... Получалось, что мирный (невооруженный!) турист застрелен сотрудниками полиции в гостиничном номере. В дикой, нецивилизованной Австрии такие номера не проходят.

В службе антитеррора понимали, что три загадочных русских туриста, один из которых, кстати, скрылся, не так безобидны, как могло бы показаться. Нехарактерное для туристов поведение, наличие в номере средств радиосвязи, фотоаппарата с мощным телеобъективом и бинокля говорило о многом. Однако с точки зрения закона вменить всем троим было нечего. Закон Австрийской республики не запрещает хранить вышеперечисленные предметы и безвылазно сидеть в номере гостиницы, вместо того чтобы наслаждаться посещением парков, музеев и театров Вены... Oh, du lieber Augustin!

Офицеры антитеррористической службы направили запрос в Интерпол. Полиция и спецслужбы негласно проводили розыск Кравцова. Интенсивно велся допрос задержанного Берга. Специалисты полиции и спецслужб нисколько не сомневались, что результаты будут. Для этого они обладали достаточными оперативными и техническими возможностями.

Пока же, во избежание ненужной огласки, пресс-служба полицайпрезидиума подготовила невнятное сообщение о том, что в гостинице "Старый мельник" застрелился некий польский наркоман. Возможно, он был убит своим приятелем, который скрылся и сейчас разыскивается полицией.

* * *

Цюрихский адвокат Дитер Фђгельзанг положил трубку на аппарат и сказал:

- Это Катя. Ее самолет сядет через час. Не передумал?

- Нет,- мотнул головой Аарон Даллет.

- Зря, Вадим.- Адвокат говорил по-русски очень правильно. Но с заметным акцентом.- Не нравится мне, что происходит вокруг.

- Ерунда. Что, собственно, происходит?

- Суета полиции вокруг "Старой мельницы" вчера вечером.

- Ну и что? Там застрелился какой-то поляк-наркоман.

Дитер покачал совершенно седой головой и аккуратно стряхнул пепел в пепельницу с изображением собора святого Стефана. Он прошелся по пружинящему паласу и остановился у окна. Отсюда был хорошо виден главный вход в банк "Австрийский кредит". А дальше вздымался изображенный в пепельнице собор. Его, впрочем, видно в любом из двадцати трех районов Вены. Он огромен.

- Поляк-наркоман? Das ist mo:glich [Возможно (нем.)]... А те кавказцы, которые поселились над нами?

- В России, Дитер, их теперь называют лицами кавказской национальности.

- Я знаю. При чем здесь это?

- А еще,- добавил, встав и подойдя к окну, Аарон Даллет,- их называют черножопыми.

- Это дурно пахнет,- сказал бывший офицер абвера.- Это пахнет нацизмом. Не так ли, Вадим?

Аарон Даллет молчал. Он смотрел на банк, где лежали его шестьдесят миллионов долларов. Он смотрел в бесконечное голубое небо... Скоро оттуда прилетит самолет, который несет его жену... Они не виделись почти шесть лет. Стоят ли шестьдесят миллионов баксов шестилетней разлуки?

- Может быть, все же останешься? - спросил адвокат.

- Нет, я хочу ее видеть, Дима. Постарайся меня понять.

- Но...

- Брось, Дитер. Все эти кавказцы, поляки... Херня! Про меня давно уже забыли. И про деньги забыли. Если бы они что-то знали, то уже началась бы такая суета!

- Она началась,- ответил старый немец.- Ты просто не хочешь это видеть.

- Ты что, боишься? - резко сказал Аарон.

- Чего мне бояться? - пожал плечами адвокат.- У меня за плечами почти шесть лет войны. Потом пять лет в сибирских лагерях. А потом без малого сорок сотрудничества с вами. Я старый уже, Вадим. Мне послезавтра семьдесят семь стукнет.

- А черт, действительно,- сказал Даллет.- Я и забыл.

Он пристально посмотрел в водянистые глаза старого немца, положил руку ему на плечо. Два этих человека прожили совершенно разные жизни... но все же их многое связывало.

- Я и забыл. Ну что ж... подарок в десять миллионов долларов будет как раз кстати.

- Зачем они мне теперь? - пожал плечами Дитер.- Ладно, поехали встречать Екатерину Дмитриевну.

Они вышли порознь. Первым - немец без Родины. Спустя пару минут - русский без Родины. Если бы порядок был обратным, то многое в этой истории произошло бы по-другому. В дверях отеля Дитер Фђгельзанг почти столкнулся с Резо. Они вежливо улыбнулись друг другу и - разошлись. Через две минуты в эти же двери вышел господин Даллет - он же Вадим Петрович Гончаров.

Сухопарую фигуру Дитера Фђгельзанга в жидкой толпе встречающих Катя увидела сразу. Цюрихский адвокат стоял несколько в стороне. Почему-то она подумала, что этот старик всю свою жизнь стоит "несколько в стороне". Катя даже не знала, насколько она права...

Они встретились впервые в начале августа девяносто третьего. Она была тогда почти сломлена... цепь потерь казалась бесконечной. За ее спиной уже была нелепая смерть Вадима. И смерть обоих Адвокатов. И страшные питерские "Кресты". И жуткое одиночество в Стамбуле. Не слишком ли много для одной женщины?.. Оказалось - это еще не все. Впереди были новые потери: нерожденный сын. И потерянный навсегда Андрей. Господи, прошептала она, помоги Андрею! Сейчас ему очень нужна помощь.

- Frau Dallet!

Дитер приветливо взмахнул рукой с букетом хризантем. Она улыбнулась через силу и легким шагом пошла через зал аэропорта к сухопарому цюрихскому адвокату. Старик церемонно вручил ей цветы, церемонно поцеловал руку. Он говорил какие-то слова, какие, видимо, и должен говорить солидный адвокат состоятельной клиентке. Она отвечала... и все время ощущала затылком чей-то внимательный взгляд... Да, спасибо, все хорошо... Долетели отлично. Погода в Стокгольме? Хорошая погода...

Катя давно привыкла к мужским взглядам: откровенным, восхищенным, раздевающим, робким... Этот взгляд в спину был другим. Каким? Она не могла объяснить. Но отчего-то забилось сердце. Катя резко обернулась и... не увидела никого. Какой-то араб таращился на нее. Но ТОТ взгляд был другим. Она обвела глазами зал аэропорта.

- Сюда пожалуйста, фрау Даллет,- сказал Дитер. Потом он внимательно посмотрел на нее и спросил: - С вами все в порядке?

- Да... со мной все в порядке.

Через две минуты они сидели в старомодном "мерседесе" Дитера со швейцарскими номерами. Старик вел машину уверенно, спокойно. Временами поглядывал в зеркало заднего обзора. Катя не знала, что старый разведчик проверяется и смотрит, не отстал ли Гончаров на прокатном "пассате". Черт его знает, какие тут машины дают напрокат? Сам Дитер прокатным автомобилям совершенно не доверял. Но Гончаров не отставал.

- Куда мы едем, Дима? - по-русски спросила Катя, когда "мерседес" проскочил поворот в пригородный райончик Вены, где у Кати имелся симпатичный двухэтажный особняк, купленный еще покойным мужем. Она бывала в нем редко. Предпочитала Стокгольм. Дом тем не менее всегда был в готовности встретить свою хозяйку: там постоянно жили садовник и горничная.

- Сейчас, фрау Даллет, мы едем в Вену,- спокойно ответил адвокат.- В отель "Роза и лев".

- Зачем? - удивилась она.- Что-то не в порядке?.. Мой дом сгорел? Или вы подарили его юной любовнице?

- О-о-о, любовнице! Я слишком стар, очаровательная фрау Даллет. Вы смеетесь над старым адвокатом.

- Вы не ответили на мой вопрос, Дима. Это тайна?

После некоторой - почти незаметной - паузы Дитер Фђгельзанг ответил:

- Теперь уже нет, Екатерина Дмитриевна. С вами хочет встретиться один человек.

- Что за человек? - спросила она. И вдруг побледнела. Цюрихский адвокат знал ее только под именем Рахиль Даллет. Назвать ее Екатериной Дмитриевной он мог только в том случае, если... если.. Не может быть!

- Вадим? - медленно спросила она. И уже знала ответ.

- Да, Екатерина Дмитриевна. Вадим Петрович вернулся.

"Мерседес" въехал в Вену. На выезде из города стоял полицейский автомобиль. Рядом с полицейским, проверяющим документы у водителя "рено", стоял мужчина в штатском. Дитер включил радио, и по салону поплыл звук клавесина:

"Oh, du lieber Augustin, Augustin, Augustin".

- Он был сейчас в аэропорту? - спросила Катя через минуту.

- Да,- ответил адвокат. И ей стал понятен тот странный взгляд. И собственное тревожное чувство.

- Где он сейчас?

- Едет за нами,- лаконично ответил Дитер. Он незаметно поглядывал на Катю: опасался сердечного приступа. Или истерики. Или... черт их, женщин, поймешь! На всякий случай в кармане у него лежали две упаковочки с лекарствами. Черт их, женщин, знает!.. Oh, du lieber Augustin...

"Мерседес" пересек Гюргель, проехал мимо Бургтеатра и, спустя еще три минуты остановился у гостиницы "Роза и лев".

- Мы приехали, фрау Даллет. Для вас здесь снят номер.

Адвокат Фђгельзанг посмотрел на Катю. Она выглядела совершенно спокойной. Черт их, этих женщин, поймет!

- Благодарю вас, Дитер. А вы... вы разве не подниметесь?

- Нет. Я вынужден откланяться... Но я приду через (немец посмотрел на циферблат "Лонжин")... через час сорок шесть минут.

Старый немец всегда был точен. Ах, как он был точен!

Катя вошла в отель. "Мерседес" со швейцарскими номерами отъехал. На его месте припарковался "фольксваген-пассат". Несколько минут из машины никто не выходил. Портье в холле несколько раз бросил в сторону автомобиля внимательный взгляд. На этом арендованном "пассате" ездил один канадец, который остановился в отеле два дня назад.

Человек уже не молодой... Может быть, ему нехорошо? Портье уже собрался пойти проверить, когда Гончаров вылез из салона. Он был бледен, но на ногах держался твердо. Портье успокоился.

...Катя сидела в кресле, сжав кулаки. Где же он? Дитер сказал, что он едет за нами. Минуты текли... Почти шесть лет прошло с того момента, как четырнадцатого сентября восемьдесят восьмого года Вадим поцеловал ее и вышел из дома. Больше Катя его не видела. Даже хоронили ответственного работника (без пяти минут заместителя министра!) в закрытом гробу... Раздался стук в дверь.

- Войдите,- сказала Катя и не услышала своего голоса.

Дверь отворилась. Катя подняла глаза... дверь медленно отворилась... И Катя подняла глаза. На пороге стоял незнакомый мужчина.

* * *

Резо начал беспокоиться. Шел четвертый день их пребывания в Австрии. Виза пятидневная - завтра, хочешь не хочешь, придется улетать... а покойного Вадима Гончарова все еще нет.

Резо позвонил в Москву, переговорил с Гургеном, доложил обстановку. Гурген выслушал, потом мрачно спросил:

- А ты не мог его упустить?

- Нет,- твердо ответил Резо, но неприятный холодок все равно потек вдоль позвоночника. Заныло простреленное три года назад плечо.

- Ждите,- ответил Гурген и отключился. Огромный кавказец вытер ладонью пот со лба и вышел из телефонной кабины на Западном вокзале. Он прошел мимо обменного пункта, про который земляк объяснил, что пункт очень хороший: и курс подходящий - не то что в гостинице,- и открыт с семи утра до десяти вечера... Резо почти не слушал. Все они здесь какие-то... гнилые. Земляку, конечно, помогут... но все равно гнилые. Нельзя от корней отрываться.

- Давай назад в гостиницу, брат,- дружелюбно сказал он земляку, усаживаясь в очень несвежий "мере". У самого Резо в Москве был новенький "шестисотый"... Если упустил Вадима - Гурген не простит. Не будет ни "мерседеса", ни квартиры. Вообще ничего не будет! Одному джигиту, который провалил дело всего-то на пол-лимона примерно, Гурген приказал отрубить ноги... А потом заставил собирать милостыню. Пока не отработает долг. Тот парнишка отработать не мог (а кто бы смог?) и бросился под панелевоз.

От этих мыслей было очень неуютно. Ныло плечо. Гнилой австрийский землячок нес ерунду. Резо его не слушал.

* * *

Дверь медленно отворилась.

На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина.

- Здравствуй, родная,- сказал он голосом Вадима. Она вздрогнула и заплакала... Ну что, вдова, ты наконец дождалась?

- Здравствуй, родная,- растерянно повторил мертвец Гончаров и сделал несколько шагов.- Ну что ты? Я живой... и все хорошо. Все уже хорошо. Родная... Катенька моя...

Вадим Петрович сделал еще шаг и опустился на колени возле кресла. Лица оказались напротив друг друга. Слезы текли, рассмотреть лицо Вадима Катя не могла. Оно дробилось, расплывалось, менялось...

- Но как, Вадим? Но... как? - выдавила она. И Гончаров тоже заплакал. Он не плакал давно. Жизнь на нелегальном положении, с чужими документами, не располагает к сантиментам. Вадим Гончаров был сильным человеком. В сентябре восемьдесят восьмого он сыграл свою игру. Ставкой в ней были свобода и деньги. Тогда, шесть лет назад, он выиграл. В закрытом гробу похоронили другого человека.

Да, тогда он думал, что выиграл... очень скоро жизнь доказала, что выиграть эту игру нельзя. Шесть лет он платил за свою победу одиночеством, тоской, бессонницей. Он перехитрил всех! Круче всех он перехитрил себя.

Мертвец Гончаров стоял на коленях, сжимал руки любимой и преданной им женщины и рыдал.

...Сначала его не узнал Дитер. Потом - Катерина. Так стоит ли загубленная жизнь холмика из зеленых долларов? Не могильный ли это холм?

Катя гладила седую вздрагивающую голову. Целовала мертвеца в состарившееся, высохшее, в морщинах лицо. Она верила - и не могла поверить. Она видела - и не могла узнать. Жгли губы терпкие соленые слезы из выцветших старческих глаз. Еще несколько часов назад она целовала этими губами другого мужчину.

Вадим потихоньку успокаивался. Плечи вздрагивали реже.

Огромные напольные часы в корпусе из красного дерева начали вызванивать мотив бедного Августина. Золотом сияла табличка у входа в банк "Австрийский кредит". В ослепительной голубизне над древней Веной ударил колокол на соборе святого Стефана. Бывший немецкий, бывший советский разведчик посмотрел на свой "Лонжин", удовлетворенно кивнул и вставил магазин в рукоятку "Вальтера П-38".

Было предчувствие, что без стрельбы не обойтись. Он попытался вспомнить, когда же ему в последний раз довелось реально использовать оружие. О Боже, как давно!.. В шестьдесят восьмом, в Гонконге, на улочке, где собирались голубые... четверть века прошло... Да, пожалуй, без стрельбы не обойдется. Ну что же, Gott mit uns, Genosse Dallet [С нами Бог, товарищ Даллет (нем.)]. Хотя, скорее, дьявол ведет тебя, Вадим.

Как бы там ни было, а старый цюрихский адвокат готов был пойти до конца. Все дела, за которые он брался, он всегда доводил до конца. И не важно - с Богом или с дьяволом заключен договор. Старик вложил "вальтер" в карман плаща.

Над колокольней собора святого Стефана метались голуби.

* * *

В 1892 году английский антропометролог Гальтон издал солидный труд под названием "Отпечатки пальцев". По его оценкам, вероятность совпадения отпечатка одного пальца с другим составляет 1:4. А если у человека снять следы всех десяти пальцев, то вероятность полного совпадения с отпечатками другого человека составит 1:64000000000. Очевидно, что численность населения планеты Земля абсолютно исключает даже однократное совпадение.

В служебном помещении банка "Австрийский кредит" эксперт-криминалист венской полиции пил кофе вместе с начальником службы безопасности. Его пригласили, чтобы произвести идентификацию дактилоскопических отпечатков клиента. Шесть лет назад один чудак затеял таким образом защитить свой вклад в швейцарском банке.

Двое солидных мужчин попивали кофе. Посмеиваясь, рассуждали о том, что разные бывают чудаки. Эксперт поинтересовался: велик ли вклад? Начальник службы безопасности загадочно улыбнулся. Эксперт понял свою оплошность и рассказал, что сегодня утром снимал отпечатки пальцев у трупа одного поляка-наркомана, который - вот совпадение - застрелился в отеле "Старый мельник". Это ж прямо напротив, через площадь. Начальник службы безопасности покачал головой и заметил, что эти наркоманы всегда кончают плохо. Эксперт согласился: наркоман, да еще и поляк... фу, гадость!

До визита загадочного клиента оставалось десять минут.

* * *

Пунктуальный цюрихский адвокат постучал в Дверь номера ровно в четырнадцать часов. Предварительно, однако, он позвонил из рецепции. Старый Дитер Фђгельзанг предполагал, что после шестилетней разлуки супруги могут увлечься друг другом... Он ошибся - никаких сексуальных отношений между Катей и Гончаровым не было. Да и не могло быть: Вадим уже давно был импотентом. Для возбуждения ему требовалось обильное грязное порно и услуги проституток.

Дело, собственно, даже не в этом. Внезапная встреча после долгой разлуки была наполнена нежностью. Пошло было бы оскорбить ее сексом. Катя и Гончаров долго сидели молча, прижавшись друг к другу. Слова казались лишними, бессмысленными, пустыми.

С необычайной ясностью Вадим Петрович понял, что он сам у себя украл шесть лет жизни. Эта мысль уже давно сидела глубоко в сознании, но он боялся себе в этом признаться. Теперь, когда он снова оказался рядом с Катей, не было никакого смысла кривить душой. Или тем, что осталось от души...

Дитер постучал в дверь номера ровно в четырнадцать часов. До подписания договора оставалось тридцать минут... Шесть лет - и тридцать минут! Цюрихский адвокат быстро объяснил ошеломленной Кате ситуацию со счетом. Предупредил, что не исключает возможность осложнений.

- Ерунда,- буркнул Гончаров.- Все будет оТкей.

Старый немец посмотрел на него внимательным взглядом и промолчал. До подписания договора оставалось двадцать минут. Дитер надел свою старомодную шляпу и вышел первым.

Спустя еще несколько минут гостиницу покинули Катя и Вадим Петрович. Дверь банка была через дорогу.

* * *

...В номер Резо, расположенный как раз над апартаментами, которые занимал Гончаров, влетел запыхавшийся Ваха.

- Резо,- выкрикнул он с порога.- Я ее видел!

- Кого? - медленно произнес Резо. Он смотрел неодобрительно.

- Ту бабу... ту, что на фотографии. С ней какой-то старик.

- Вадым? - быстро спросил босс и блеснул белым оскалом.

- Нет, не он,- ответил Ваха.- Но они вошли в банк.

- Когда?

- Сейчас. Я встретил их в вестибюле. Они вышли из гостиницы.

Резо, нахмурившись, посмотрел на наблюдателя у окна. Но потом понял, что не прав. Если Катя и ее старик-спутник вышли из гостиницы, опознать ее наблюдатель не мог. Он видел только спины. Да и вообще - людей ориентировали на Вадима, фотографию Кати дали на всякий случай.

- Ты их видел? - спросил Резо у наблюдателя.

- Мужчина и женщина вошли в банк только что. Мужчина - ростом примерно сто восемьдесят, седой. В светло-сером костюме. Женщина - блондинка, рост около ста семидесяти. Плащ стального цвета, такая же сумочка и туфли.

Глаза у Резо азартно блеснули. Похоже, подумал он, добыча сама идет в руки.

- Женщина, которую ты видел, точно - жена Гончарова? - переспросил он у Вахи. А сам уже чувствовал - она!

- Матерью клянусь, она!

- Значит,- сказал Резо,- она остановилась в гостинице. Что ж, тем лучше. Сюда же она и вернется. Здесь ее и возьмем. А пока - все внимание на банк. Гончар обязательно появится.

Наступал самый ответственный момент операции. Резо стал спокоен и собран. Он верил в успех. Он устранил конкурентов, двое в венской полиции, третий скрылся... но он не опасен. А добыча сама идет в сети.

Резо взял со стола радиостанцию. Щелкнул кнопкой вызова.

- Всем! - сказал он уверенно и веско. Он знал - его внимательно слушают двое земляков в фургоне "форд" с надписью "Пицца Хат" на борту, припаркованном в тридцати метрах от банка. И те трое, что стоят сейчас рядом с ним.- Всем! Готовимся. Вадым где-то рядом. Возможно, уже в банке.

- Вы,- добавил он, обращаясь к своим боевикам,- тоже вниз. Всем смотреть Вадыма. Появляется - берем.

Скрестив на груди руки, Резо застыл у окна. Сверху он видел площадь, вход в банк, мерцающую золотом табличку у вращающихся дверей. Он видел фургончик развозки "Пицца Хат" с двумя своими земляками внутри... Сейчас Резо испытывал к ним теплые чувства: хорошо иметь поддержку земляков на чужбине. Они помогли и советом, и транспортом, и оружием. Где бы он добыл оружие в этой Вене? Здесь не Россия - строго! А земляки достали... Резо видел зонтики открытого уличного кафе и того старика, с которым он сегодня едва не столкнулся внизу, в холле. Старик степенно пьет кофе и читает газету.

Все тихо в старой доброй Вене. Все респектабельно и пристойно. Легкий ветер с Дуная гонит в небе одинокое облако и шуршит стодолларовыми портретами Франклина на вершине зеленого холма... "Oh, du lieber Augustin", наигрывает старинная шарманка. У чисто вымытого окна стоит, скрестив руки на груди, огромный мрачный кавказец. С высоты десяти метров ему открывается вид на старинную, чистенькую венскую площадь. И на двери солидного венского банка с трехвековой историей.

Натан Когль, он же Валентин Кравцов, смотрит на двери банка из салона прокатного "фольксвагена".

...После своего бегства от блокированного службой антитеррора отеля Кравцов бросил засвеченный "фиат". Он стер свои пальцы внутри салона, вывернул наизнанку двухстороннюю куртку, заложил за щеки пластинки жевательной резинки. Из машины он прихватил только пачку фотографий - результат дневного наблюдения за клиентами банка "Австрийский кредит". На переднем сиденье брошенной машины осталась лежать обертка от жевательной резинки.

Кравцов спустился в метро и доехал до Баден-бергштрассе. Он дважды проверялся - слежки не было. Но настроение все равно было паршивое. Операция, бесспорно, провалена. Каким образом полиция вышла на них? С этим еще предстоит разбираться... Кравцов купил таксофонную карту и зашел в кабину телефона. Со своим собеседником он разговаривал около минуты.

- Понял,- ответил знакомый голос. С этим же человеком Валентин общался в девяносто первом, когда прилетал ликвидировать Банкира.- Понял. Ты где сейчас?

- На станции Баденбергштрассе.

- Понял. Там прямо напротив есть кафе. Жди. Я буду минут через двадцать. Подъеду на синем "ауди-100". Выйдешь.

Валентин вошел в кафе, заказал черный кофе с ромом. Молоденькая официантка принесла кофе и обязательный стакан воды. В ее речи Кравцов уловил славянский акцент. Он зафиксировал это машинально. Мозг капитана спецслужбы работал над решением другой задачи: почему они провалились? И что можно теперь предпринять?

Мимо витрины медленно проехал полицейский автомобиль. Валентин пил кофе, курил сигарету и ждал... Через двадцать три минуты у кафе остановился темно-синий "ауди-100". Кравцов положил на столик деньги и вышел на улицу. Он прошел мимо машины и свернул в переулок. "Ауди" притормозил рядом, "консультант" нырнул в салон.

...Сейчас Натан Когль сидел в салоне прокатного "фольксвагена" и ждал появления Гончарова. Он уже знал о причинах провала, знал и о том, что Гончаров нашелся. В той пачке фотографий, которую они отсняли накануне, удалось четко идентифицировать Вадима Петровича. Невероятно состарившегося за шесть лет, почти неузнаваемого. При традиционных в криминалистике методах фотопортретной идентификации эксперты используют двенадцать-четырнадцать топографо-анатомических точек лица "фас-профиль". При этом желательно использовать аналогичные по ракурсу и масштабу фотоснимки... Кравцов пользовался новой, высокоэффективной методикой, разработанной в недрах научно-исследовательской базы КГБ СССР. Вадим Петрович Гончаров был опознан стопроцентно. Накануне, в четверг восьмого сентября, он посетил банк "Австрийский кредит". Провел там всего шесть минут. За такое короткое время серьезные документы не подписывают. Это означало, что Гончаров появится вновь. Двадцать минут назад Вадим Петрович вошел в банк вместе с очень красивой блондинкой. Дождались!

Натан Когль сообщил об этом двум "консультантам", которые мирно попивали кофеек в салоне минивэна "шевроле". Они прибыли в Австрию только вчера поездом через Чехию. Это позволило доставить в Вену некоторый груз, который невозможно протащить самолетом... Рано Резо посчитал конкурентов неопасными. Профессионалы опасны всегда.

Старый адвокат Фђгельзанг сидел в открытом уличном кафе. Он снял и положил на стол свою шляпу. Было тепло. Легкий ветерок слегка шевелил седые волосы. Герр Фђгельзанг заказал двойной эфиопский кофе, заваренный с невозможно малым количеством воды. Ему бы не стоило пить этот зверской крепости напиток. Но он решил - сегодня можно. Он вспомнил, как тосковал по кофе в Сибири... Давно это было. Тогда еще казалось, что вся жизнь впереди. И вот она уже прошла... И -что?