останавливалась.
огромной стеклянной двери. - Дело в том, что "Вилла Ларио" принадлежит мне.
Боже, да ты бы мог шантажировать пол Италии!
гость. Подожди здесь, пожалуйста.
здания или расположенные на его крыше.
смокинг.
завтрак. Иранская икра, рулет из дичи и "Вдова Клико" двадцать восьмого
года.
добавил портье. - Здесь сейчас нет никого из ее окружения.
экстренных случаев. Но вам звонили из вашей приемной.
произнесла графиня, лежа рядом с Витторио на пуховой перине. Она прикрылась
гагачьим одеялом до талии. - Ты великолепен. И так терпелив.
подоткнув подушку под спину и смотрел на подругу.
тебе не отложить сигарету?
ведру на треноге. Откупоренная бутылка. Обернутая белым полотенцем, утопала
в груде колотого льда.
миновав живот Витторио, устремились ниже. Потом подняла одеяло и склонилась
к любовнику. Одеяло упало, накрыв ее голову. Она застонала и забилась.
огонь и разлил бренди.
часто бывать?
конечно!
кресла перед камином и подошел к тумбочке у кровати. Сняв трубку, он резко
сказал:
если бы она не дала мне этот номер. Можете завтра же меня уволить. Я ваш
рабочий, но в первую очередь я партизан.
опасности. Вся ваша семья в опасности. Немедленно поезжайте в
Кампо-ди-Фьори. Отец велел вам воспользоваться дорогой к конюшне.
готово. Собрались, его сыновья и дочери, зятья и невестки и шумный гомонящий
выводок внуков. Слуги разносили горячее на серебряных блюдах. В углу у стены
стояла высокая, до потолка, сосна - рождественское дерево, - украшенная
мириадами огоньков и яркими игрушками, разноцветные блики от которых
сверкали на гобеленах и полированной мебели.
застыли четыре автомобиля. Их освещали прожекторы, установленные на крыше.
Машины можно было вполне принять за чужие, а этого Савароне как раз и
добивался. Так что, когда сюда нагрянут карателя, они обнаружат лишь
невинный семейный сбор. Праздничный ужин. И больше ничего. Не считая
преисполнившегося царственным гневом патриарха одного из могущественных
итальянских кланов. Главы семейства Фонтини-Кристи, который потребует
ответить, кто повинен в столь бесцеремонном вторжении в его дом.
которые породят другие вопросы. Неуступчивый Витторио, презирающий их тайное
дело, может стать мишенью для неоправданных подозрений. Что же это за
праздничный семейный ужин без старшего сына, главного наследника? К тому же
если Витторио появится здесь после прибытия карательной экспедиции и
надменно откажется - как это ему свойственно - давать объяснения по поводу
своего отсутствия, могут возникнуть неприятности. Его сын не признает этого,
но Рим и в самом деле находится под пятой Берлина.
стоял рядом с женой, которая что-то выговаривала их сынишке.
когда здесь уже будут фашисты, пусть он объяснит свое опоздание делами на
заводе.
Надо, чтобы он все точно уяснил. Средний сын послушно кивнул:
такого, отчего Рим посмел подняться на Фонтини-Кристи?
что многие из них уже старики, что их уже ничем не прошибешь, и понимал, что
может добиться от них большего пряником, чем кнутом. Не все ли ему равно,
как какие-то Савароне обделывают свои мелкие делишки? Их время уже прошло.
ужасную роль, роль символа. Со своими дурацкими - будь они прокляты -
партизанами. Безмозглые дураки, безумцы, которые рыщут по лесам и полям
Кампо-ди-Фьори, словно кровожадные дикари, охотящиеся на тигров и львов.
рассердил дуче, он вмешается. Два года назад Витторио прямо заявил Савароне,
что, раз он взял в свои руки бразды правления в индустриальной империи
Фонтини-Кристи, вся власть перейдет к нему.
дней в Цюрих. Во всяком случае, сказал, что едет в Цюрих. Кажется, так - он,
Витторио, слушал вполуха. Именно в те дни возникла необходимость получить
подпись отца на нескольких контрактах. Дело было настолько срочное, что он
обзвонил все отели Цюриха, пытаясь отыскать Савароне. Но не нашел его. Никто
его там не видел, а ведь Фонтини - заметная фигура...
сына из себя своими секретами, твердя, что объяснит все через несколько
дней. В Монфальконе должно кое-что произойти, и когда это произойдет,
Витторио все узнает. Витторио должен знать.
происходящее в Монфальконе должно иметь к ним отношение?
занимался какими-то спекуляциями в Цюрихе? Может быть, он перевел из Италии
в Швейцарию крупные суммы денег? А теперь это запрещено законом: Муссолини
считает каждую лиру. Бог свидетель: у семьи и так большие вклады в банках
Берна и Женевы, в Швейцарии хватает капиталов Фонтини-Кристи.