Москвой, - но тут, когда закричали, обернулся.
если бы от ужаса перекосился ну, скажем, ковш экскаватора.
военной раскраски, с тридцатимиллиметровыми авиационными пушками и блоками
неуправляемых реактивных снарядов, мертво скалившимися по обе стороны
тупого носа, и с двумя кассетами, из которых торчали головки "Штурма" или
еще какой ракеты "воздух - поверхность". Вертолет медленно сделал круг
почета над остолбеневшей публикой, спустился ниже и завис в двух метрах
над головами бандитов.
выдуло из кармана небрежно засунутые туда "деревянные"... За спиной Камаза
кто-то истерически вскрикнул. Вертушка подалась еще ниже к земле, дверца
технического отсека распахнулась, и из нее спрыгнул невысокий человек в
деловом прикиде, подошел к беседующим.
попытался сохранить лицо. И это бы ему удалось, если бы не растерянный
шепот его подручных и хлопанье дверец "БМВ".
есть. А то на моей земле стоишь, а носа не кажешь...
вертушки на Черягу и обратно. Ему было велено стрелять, если все стреляют,
и не стрелять, если стрельбы нет. Ему не было дано никаких ценных указаний
насчет появления в районе стрелки боевого вертолета новейшей модификации.
Поразмыслив, он решил, что ситуевину следует отнести ко второму
обговоренному случаю: случаю отсутствия стрельбы.
месте непременно пригодится.
мог опознать типа вертушки.
неожиданно он сорвался за полтора часа до стрелки. Сейчас он стоял и
попеременно глядел то на "БМВ", улепетывающий к переезду, то на
ощетинившуюся стволами летающую морду.
полета?
шестьсот плюс двести километров подвесных баков. Они на полигоне были под
Рязанью.
неделю выставка в Абу-Даби, а железяки все нет...
пришлось?
техническом отсеке сидел, он не вооружен. А боеприпасов у пушки десять
цинок... Поехали!
директору Конгарского вертолетного завода, сказали, что новая
сверхсекретная вертушка будет участвовать в бандитской разборке на стороне
генерального директора АМК Вячеслава Извольского по кличке Сляб, он бы
хрупнул по столу старческим кулаком и вскричал: "Да я самого Сляба грохну!
Сталина на него нет!"
было можно себе вообразить. На фоне нынешней России он гляделся не
мамонтом даже - трилобитом.
году. К 1993 году завод стоял, как член в брачную ночь, новый директор
пропал бесследно в милых его сердцу оффшорах, а трудовой коллектив,
который на тот момент еще имел право избирать директора, пошел к
пенсионеру, как киевляне к варягам, и с плачем предложил ему венец и
державу. Трудовой коллектив руководствовался одним здравым соображением:
Сенчяков был семидесятилетним вдовцом, без детей и племянников, и воровать
ему было просто не для кого.
ветеран Великой Отечественной, один из учеников знаменитого Миля, Сенчяков
так и остался насквозь убежденным коммунистом - несмотря на то, что годы
1950-1954 провел за колючкой в "шарашке". По взглядам, манерам, характеру
Сенчяков безнадежно отстал от времени и порой до ужаса напоминал завитого
французского придворного времен Людовика XIV, с опаской карабкающегося на
борт реактивного лайнера. Сенчяков так никогда и не понял, что
военно-промышленного комплекса больше нет, и что никогда, ни при каком
правительстве, Россия больше не будет продавать нефть на Запад, чтобы на
вырученные деньги оплачивать Конгарскому вертолетному заводу строительство
двухсот винтокрылых барракуд в год...
портрет Сталина, директор, призывавший голосовать за коммунистов, не украл
у завода ни копейки. И именно он бросил во всеуслышание на митинге
губернатору-коммунисту, избранному его стараниями: "Ты - не красный! Ты
красно-зеленый!" И на вопрос о том, кто такие красно-зеленые, пояснил:
"Это красные, у которых руки по локоть в долларах". Площадь грохнула
смехом, кличка "красно-зеленый" намертво приклеилась к главе региона,
следующие выборы он проиграл нынешнему губернатору Дубнову.
метлой гнал воров. На пустующих площадях он организовал производство
медицинских инструментов и запчастей для "жигулей". Выточенные из
оборонных материалов компоненты двигателя стали покупать "Рено" и
"Даймлер-бенц". Другие директора тоже крутились, с одной лишь разницей:
когда они организовывали экспортное производство, цеха сдавались за
копейку в аренду фиктивным компаниям, и все, что было сделано на заводском
оборудовании заводскими рабочими, продавалось от имени этой самой
фиктивной компании, на деле принадлежавшей директору. Получалось, что за
станки платил завод, за электроэнергию платил завод, за материалы платил
завод, а доход от продажи изделия получала фирма директора. Промышленный,
так сказать, вариант басни про вершки и корешки.
- и на строительство величественных вертолетов, которые Павел Сергеич
Грачев лично обещал оплатить. Дело было в 1994 году, оборонный заказ не
был утвержден, объемы были неизвестны. "Это наши проблемы, - сказал
министр обороны, - стройте! Заплатим! Ваш завод - надежда России".
губернатора), коммунист Сенчяков добился в Минобороны выгоднейшего заказа:
по соглашению с американцами один из гигантских цехов был переоборудован
под разборку и уничтожение баллистических ракет. Американцы платили живыми
баксами, из ракет можно было попутно извлекать драгметаллы, смешанная
американо-российская комиссия навестила завод и приняла оборудованный цех
на "ура".
ни заплатят. Директор бросился в Москву, в Миноборонпром. "Когда вам
давали заказ, - объяснили ему в департаменте авиационной промышленности и
судостроения (да-да, департамент назывался именно так), - все думали, что
военный заказ будет на двадцать триллионов рублей, а Дума утвердила только
пять триллионов". - "Но мне обещал сам Грачев!" - "Ну что ж, поговорите
с..." - и чиновник назвал очень известную фамилию из Минобороны.
поговорил мордастый референт. Референт внятно объяснил Сенчякову
следующее: что он, Сенчяков, конечно, может получить деньги за вертолеты.
Но только при одном условии - если он сдаст оборудованный американцами цех
по разделке ракет в аренду некоему ТОО "Сатурн" с уставным капиталом в
двести рублей. Стоимость аренды составляла ноль целых хрен десятых.
Пайщиками ТОО "Сатурн" были два ракетных генерала, один зам военного
министра, жена зама и чиновник из Минфина. Сенчяков возмутился, и
референт, неправильно истолковав его возмущение, предложил включить в
число пайщиков еще и Сенчякова. Сенчяков поднялся со стула, на котором
сидел, взял стул за ножки, и начал этим стулом бить референта с криком
"При Сталине бы тебя к стенке!" - Это была любимая фраза директора.
осознал, что положение завода безвыходное. Либо завод отдаст забесплатно
американский контракт, либо он не получит денег за боевые вертолеты. И в
том и в другом случае в балансе зияла гигантская дыра, которая даже не
позволит зарплату выплатить.
остались стоять в цехах: двенадцать МИ-28 и новая разработка КБ,
двухвинтовой четырехместный "Ястреб". Боевой вертолет - это не такая
штучка, которую можно вывезти на рынок в базарный день и продать. Завод
нашел покупателей - каких-то арабов. Но торговать самостоятельно он права
не имел, весь экспорт оружия шел через госкомпанию "Росвооружение".
Референт важного лица не забыл скачек со стулом в собственном кабинете.
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Самойлова Елена
Рыбаков Вячеслав