Чтение 8–й страницы книги ~Шпион, вернувшийся с холода~

— Это не имеет никакого отношения к этической стороне вопроса. Просто он вроде хирурга, уставшего от крови. Предоставляет оперировать другим.

— Послушайте, а вы абсолютно уверены в том, что это приведет туда, куда нам надо? Откуда вы знаете, что это именно восточные немцы, а не чехи? Не русские?

— Давайте предположим, — с некоторой торжественностью произнес Контролер, — что все это учтено.

Когда они подошли к выходу. Контролер слегка коснулся плеча Лимаса.

— Это ваше последнее задание, — сказал он. — Потом вы сможете уйти с холода. А что касается этой девицы, не хотите ли сделать какие-нибудь распоряжения? Деньги или что-нибудь еще?

— Когда все будет позади. Но тогда я сам обо всем позабочусь.

— Вот и прекрасно. Было бы крайне неосмотрительно предпринимать что-нибудь прямо сейчас.

— Только пусть ее оставят в покое, — с нажимом повторил Лимас. — Я не желаю, чтобы ее впутывали. Заводили на нее досье и всякое такое. Лучше всего просто забыть о ней.

Он кивнул Контролеру и скользнул в ночь. В ночной холод.

ГЛАВА 7

КИФЕР

На следующий день Лимас опоздал на встречу с Эшем на двадцать минут, и от него пахло виски. Однако это ничуть не убавило радости Эша при виде Лимаса. Он заявил, что сам приехал только что, задержавшись в банке. И протянул Лимасу конверт.

— По одному фунту, — сказал Эш. — Так, наверное, лучше?

— Спасибо, — ответил Лимас. — Давайте выпьем.

Он не побрился, и воротник его рубашки был грязноват. Он подозвал официанта и распорядился насчет напитков: большое виски для себя и джин с тоником для Эша. Когда напитки были уже на столе и Лимас начал наливать в стакан содовую, рука у него дрожала так, что он едва не пролил через край.

Они хорошо поели и основательно выпили. Разговор вел главным образом Эш. Как Лимас и ожидал, он для начала пустился в разглагольствования о себе самом — трюк не новый, хотя и неплохой.

— Сказать по чести, дела у меня нынче идут совсем недурно, — начал Эш. — Статьи по договору на английские темы для зарубежной прессы. После нашей встречи в Берлине чем только мне не приходилось заниматься! Корпорация не возобновила контракт, и я пошел работать в тошнотворный еженедельник, занимающийся проблемами досуга, причем для тех, кому за шестьдесят. Можете себе вообразить, как это было мерзко? Там я вкалывал до первой забастовки печатников. Представляете, какое облегчение она мне принесла? Затем некоторое время жил вместе с матерью в Челтенхеме — у нее антикварная лавка, кстати говоря, весьма прибыльная. А потом получил письмо от старого дружка — его зовут Сэм Кифер, — который основал новое агентство, специализирующееся на внутренней жизни Великобритании с расчетом на зарубежного читателя. Ну, вы понимаете, о чем я говорю: шестьсот слов о танцульках у Морриса и тому подобное. Однако в работе у Сэма было и кое-что новенькое: он продавал материалы уже в переводе на иностранные языки, а тут, знаете ли, большая разница. Всегда кажется, что можешь нанять переводчика или перевести сам, но когда получаешь полстолбца для своей статьи, просто не хочется тратить время и деньги на перевод. Идея Сэма состояла в том, чтобы вступить в непосредственный контакт с издателями — он мотался, бедняга, по всей Европе, как цыган, но это окупилось с лихвою.

Эш сделал паузу, чтобы дать Лимасу возможность поговорить теперь о себе самом, но тот не воспользовался ею, а лишь кивнул и сказал:

— Не слабо.

Эш хотел было заказать вина, но Лимас заявил, что по-прежнему предпочитает виски, и к тому времени, когда подали кофе, пропустил уже четыре порции. Похоже, он был в скверной форме: у него появилась типичная для пьяниц привычка присасываться во время питья губами к краешку стакана, словно боясь выронить или разбить его.

Эш ненадолго умолк.

— Вы ведь не знакомы с Сэмом? — спросил он.

— С каким еще Сэмом?

— С Сэмом Кифером, моим шефом. С тем парнем, о котором я рассказывал сейчас. — В голосе Эша послышались нотки раздражения.

— Он что, тоже был в Берлине?

— Нет, не был. Он превосходно знает Германию, но в Берлине никогда не жил. Сэм изрядно повкалывал в Бонне внештатным корреспондентом. Там вы могли с ним встретиться. Сэм просто миляга.

— Не припоминаю.

Они снова замолчали.

— А чем вы, старина, собственно, занимаетесь? — спросил Эш.

Лимас пожал плечами.

— Меня поставили на полку, — сказал он с дурашливой ухмылкой. — Взяли со стола и поставили на полку.

— Я что-то запамятовал, чем вы занимались в Берлине. Кажется, вы были одним из таинственных рыцарей «холодной войны»?

«О господи, — подумал Лимас, — ты слишком напрямик рвешься к цели». Вздохнув, а затем, покраснев, он возразил:

— Просто занимался конторской работой для этих поганых янки. Как и большинство из нас.

— Знаете ли, — сказал Эш, делая вид, будто собирается изложить итог длительных размышлений, — вам надо бы повидаться с Сэмом. Он вам понравится. — И вдруг озабоченно добавил:

— Алек, я ведь даже не знаю, как в случае чего с вами связаться.

— Это у вас и не получится, — бесхитростно заявил Лимас.

— Не понимаю, старина. Где вы живете?

— Где придется. Так, мотаюсь туда-сюда. У меня сейчас нет работы. А эти сукины дети нагрели меня с пенсией.

Эш с ужасом уставился на него.

— Но, Алек, почему же вы мне ничего не сказали? Ну, например, вы могли бы пожить у меня. Квартирка так себе, но вдвоем поместиться можно, если вас устроит раскладушка. Вы же не можете ночевать в кустах!

— Ну, теперь-то я в полном порядке, — возразил Лимас, похлопав себя по карману, в котором лежал конверт с деньгами. — Работу мне обещали. — Он кивнул, как бы в подтверждение собственных слов. — Через недельку или дней через десять. И тогда вообще никаких проблем.

— А что за работа?

— А черт ее знает. Работа — и точка.

— Нельзя так швыряться собой, старина! Вы же говорите по-немецки не хуже немца, я сейчас вспомнил. Это открывает перед вами огромные возможности.

— У меня уже были огромные возможности. Я торговал энциклопедиями в какой-то дурацкой американской фирме, разбирал книги в библиотеке по психиатрии, вешал табельный номерок на вонючей клеевой фабрике. А что еще я могу делать?

Он не глядел на Эша, уставившись глазами в стол, а его повлажневшие губы быстро шевелились. Эш, почувствовав его волнение, перегнулся к нему через стол и заговорил с убежденностью, близкой к ликованию:

— Но, Алек, вам нужны связи, разве не так? Я хорошо понимаю, как это бывает, сам оказывался в переплетах вроде вашего. Главное — понять, к кому обращаться. Не знаю, чем вы занимались в Берлине, да и знать этого не хочу, но ведь это была не та работа, где можно встретить влиятельных людей, верно? Если бы я не встретил Сэма пять лет назад в Познани, я по-прежнему сидел бы в дерьме по самые уши. Послушайте, Алек, поедем ко мне. Поживите у меня недельку-другую. Мы потолкуем с Сэмом и, может, еще с парочкой газетчиков из Берлина, если кто-то из них сейчас в Лондоне.

— Но ведь я не журналист, — возразил Лимас. — Писать я не умею.

Эш положил руку ему на плечо.

— Не суетитесь. Давайте-ка делать все по порядку. Где ваше барахло?

— Мое что?

— Ваши вещи: одежда, пожитки и всякое такое.

— У меня ничего нет. Я все продал, кроме того, что в свертке.

— В каком свертке?

— Коричневом бумажном пакете, который вы подобрали на скамье. Который я собирался выкинуть.

Эш жил на Дольфин-сквер. Квартира была именно такая, какую и ожидал увидеть Лимас, — маленькая и безликая, с подобранными на скорую руку вещицами из Германии: пивными кружками, крестьянской трубкой и несколькими второсортными фарфоровыми безделушками.

— Уик-энд я обычно провожу у матери в Челтенхеме, — сказал Эш. — Здесь бываю только по будням. Тут очень близко, — добавил он примирительно.

Они поставили раскладушку в крошечной гостиной. Было примерно половина пятого.

— Давно вы здесь живете? — спросил Лимас.

— Год или чуть больше.

— И легко сняли?

— Эти квартиры, знаете ли, не проблема. Даете объявление, и однажды утром вам звонят и называют адрес.

Эш приготовил чай. Лимас пил угрюмо, как человек, не привыкший к комфорту. Даже Эш, казалось, был чем-то подавлен. После чая он сказал:

— Пойду куплю чего-нибудь, пока не закрылись лавки. А потом решим, что делать дальше. Попозже я позвоню Сэму. Думаю, чем скорее вы с ним увидитесь, тем лучше. Советую вам немножко поспать — у вас очень усталый вид.

Лимас кивнул.

— Вы чертовски добры ко мне. — Он описал круг рукой. — Со всем этим.

Эш похлопал его по плечу, надел плащ и вышел.

После того как Эш, по расчетам Лимаса, вышел на улицу, Лимас выскользнул из квартиры и спустился в нижний холл, где были две телефонные будки. Он набрал номер в Майда-Вейле и попросил к телефону секретаршу мистера Томаса. Ему тотчас же ответил женский голос:

— Секретарь мистера Томаса у телефона.

— Я звоню по поручению мистера Сэма Кифера, — сказал Лимас. — Он принимает приглашение и намерен встретиться с мистером Томасом сегодня вечером.

— Я передам это мистеру Томасу. Ему известно, где вас можно найти?

— Дольфин-сквер, — сказал Лимас и назвал точный адрес. — До свидания.

Проделав определенные разыскания у стола привратника, он поднялся в квартиру Эша, сел на раскладушку, крепко сцепил ладони и опустил голову. Потом прилег, решив последовать совету Эша и немного отдохнуть. Закрыв глаза, он представил, что находится на Бейсуотер-стрит и рядом с ним лежит Лиз, и на секунду позволил себе задуматься о том, что с ней сейчас.