эти радикалы - и ничего не понимают в аристократическом обществе. У меня
сердце радуется, когда я услуживаю такому джентльмену, как капитан
Кингсблад, потому что уж это джентльмен так джентльмен".
казалось, что внимание его целиком поглощено салфетками. Когда Нийл и Вест
встали, Дрексель смиренно проводил их до дверей, приговаривая:
"Физоли", надеюсь, вы нам скоро опять доставите удовольствие служить вам.
долларовой бумажкой, но сдержался и не показал виду.
наступающим рождеством, а потом они занялись подарками. Вестл разыскала
где-то измятую оберточную бумагу, оставшуюся еще от довоенных праздников,
- красную, серебряную, лимонно-желтую; она разгладила ее утюгом, и теперь
куча разнокалиберных свертков под елкой выглядела очень нарядно.
минут, как наступило рождество, и ты дома, а не на войне, целый и
невредимый, и все нас любят, и мы будем счастливы всю жизнь.
гостиную разбирать подарки - красивая, спокойная, дружная пара, оба в
фланелевых халатах с красными кушаками; и Бидди, сияющая кубышка в белом с
голубым халатике, и Шерли, смуглая эскимоска, и Принц, который лаял и
вертелся волчком от восторга, вместе с ними принялись ворошить груду
пакетов под елкой. Вестл осталась очень довольна главным своим подарком -
меховой пелериной, потому что она была красивее, чем у Нэнси Хавок. На
завтрак ели вафли всем домом, включая даже Принца, что уж было совершенно
лишнее; слушали по радио рождественские гимны, а потом все бросились
одеваться и заканчивать приготовления к семейному торжеству, назначенному
на два часа дня.
всеобщее уважение в городе отличным качеством своих зубопротезных работ,
своими чтениями из библии (для взрослых) при баптистской церкви, меткой
стрельбой по тарелочкам и головоломками, которые он искусно выпиливал
лобзиком из фанеры. Он был рыжеватый блондин, высокий, худой, добрый и
нерешительный.
всегда такое впечатление, будто она побаивается жизни, будто недоумевает,
неужели эти четверо рослых здоровых людей в самом деле ее дети. Но темные
ее глаза горели таким же огнем, как у ее матери, Жюли Саксинар, разбитной,
пикантной француженки, которой только бубна да красного платка не хватало
для полного сходства с цыганкой. Глаза Фэйт словно жили своей жизнью,
отдельно от этого тихого неопределенного существа, которое никогда не
откликалось на то, что творится кругом.
Витавим, со своей женой Элис и тремя детьми, из которых меньшая, Руби,
была подружкой Бидди. Но Элис была не только женой Роберта Кингсблада. Она
приходилась родной сестрой Харолду В.Уиттику, чемпиону-тяжеловесу
рекламной поэзии.
младшим представителем этого поколения Кингсбладов являлась Джоан, которая
еще жила в родительском доме. Джоан была десятью годами моложе Нийла,
довольно хорошенькая, довольно умная, довольно неинтересная. Она думала,
что хочет уехать в Чикаго изучать искусство моделирования одежды, но в то
же время знала, что хочет остаться здесь и выйти замуж, предпочтительно за
своего жениха, приятного молодого человека, в данное время лейтенанта
военного флота.
считая Шерли и Принца, - и хотя разговор шел о России, а также о
химиотерапии, в доме царила атмосфера фермерской кухни не столь уже
далеких предков. Младшие женщины хлопотали у плиты и накрывали на стол
(почетное место было предоставлено хрустальной вазе с крюшоном), Нийл
заботливо угощал мужчин коктейлями, а у камина в глубоком синем кресле
восседала Фэйт Кингсблад и неопределенно улыбалась всем.
разместились все пятнадцать человек. (Пришлось подставить два ломберных
столика, но под накрахмаленной скатертью это было незаметно.) Он любовно
оглядел два ряда здоровых, цветущих людей, радуясь тому, какие они все
красивые и веселые. Потом он склонил голову и высоким задушевным голосом
прочитал молитву:
сохранил, и вот мы вновь собрались вместе, чтобы отпраздновать великий
праздник рождества сына твоего. Сохрани же нас всех, господи, и в
наступающем году и не оставь своим благословением детей моих, благослови
их, господи, благослови их.
его скользнул по всем этим дорогим лицам, задержался на морщинистом лице
отца, и у него вдруг перехватило дыхание.
вечер дом почтили своим посещением отец Вестл, Мортон Бихаус, и его брат
Оливер. Они принесли подарки, ненужные вещицы из кожи и из пластмассы под
слоновую кость. Доктору Кеннету приятно было видеть, как его сын просто и
непринужденно держит себя с легендарными Бихаусами.
Пожалуй, пора посвятить его в Тайну".
шарады, он не спускал глаз с младшего сына и, наконец, улучив минуту,
ласково сказал ему:
развлекаясь в семейном кругу, но все же позвольте старику отцу увести вас
в кабинет, поговорить о жизни.
фантазиями, и потому Нийл поднимался за ним по лестнице с легким чувством
недоуменного беспокойства.
8
шотландки Дженни Маккейл) свой жизненный путь протрусил мелкой благодушной
рысцой. Он гордился тем, что однажды ехал в поезде вместе с бывшим
президентом Гербертом Гувером, и тем, что завел у себя в кабинете новый
рентгеновский аппарат, а каждый из его четверых детей был для него все
равно, что золотая пломба. Он быстро утомлялся, чересчур быстро для своих
шестидесяти лет, и в сердце у него бывали перебои, и он думал, что,
пожалуй, в будущем году надо бы им с мамашей уехать во Флориду на март
месяц, когда в Миннесоте начнутся метели.
муниципальным деятелем и осуществит великие реформы - постройку новых
школьных зданий, сооружение запасного водохранилища, все то, что сам
доктор Кеннет мечтал совершить, но не мог, так как зубоврачебная практика,
сад и головоломки не оставляли ему для этого времени.
закурили высшего качества сигары, уместные лишь в рождественские дни или
на обеде в честь губернатора, доктор Кеннет, пуская клубы дыма, начал:
мальчик; ведь у нашей семьи есть особые основания интересоваться принцами.
это Тайной - тебе, наверно, кажется, что я говорю загадками, но,
понимаешь, я сам в это не очень верю, и из всей семьи я только тебе одному
решился рассказать, потому что ты один - человек с воображением и не
станешь смеяться надо мной. Но все-таки есть один шанс на десять тысяч,
что вся история может оказаться правдой, а если так, то, пожалуй, Бихаусам
придется гордиться родством с Кингсбладами, а не наоборот.
жилах течет самая подлинная королевская кровь.
каких-нибудь там французских или немецких правителишек - разных Людовиков,
Фердинандов и тому подобное, а настоящие высокородные английские короли.
Тебе никогда не казалось, что Кингсблад - необычная фамилия? Многим это
кажется, и не зря. По теории моего отца (верил он сам в нее или нет,
честное слово, не знаю), прозвище "Кингсблад" [King's blood (англ.) -
королевская кровь] было когда-то дано нашим предкам в знак того, что в
жилах у них течет королевская кровь, - а значит, и у нас с тобой тоже! Ну,
что ты на это скажешь?
Гранд-Рипаблик, чем в каком-нибудь старом дворце со сквозняками.
парового отопления нет. Но мне кажется, было бы приятно по-прежнему жить
здесь и заниматься своим делом и в то же время знать, что по праву мы,
возможно, законные английские короли. Твоей матери это польстило бы, и
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер