подсудимых. Нет, местный люд хорошо знал, кто на что способен, и без помощи
суда, но им хотелось увидеть, как выпутается на этот раз из истории
всесильный Суюн Бекходжаев. Он уже не один год, подвыпив, орал на
колхозников: "Закон -- это я!" -- и показывал жирным пальцем на Звезду Героя
и депутатский значок. И вот представился редкий случай проверить, не
переоценивает ли свои возможности их председатель. Хотя мало кто сомневался
в силе Бекходжаевых, но иным казалось -- а вдруг? Суд все-таки, и убили не
какую-то темную кишлачную бабу, за которую и заступиться толком некому, а
жену областного прокурора, говорят, ученую, известную даже за границей.
оглядкой: не дай Бог, дойдет до депутата...
заседании не предупреждал, не извещал, более того -- его отстранили от дела,
посоветовали подальше держаться от этого случая, правда, официально
поблагодарив и поощрив за скорую поимку преступника. Но его, опытного
розыскника, трудно было сбить с толку: сценарий, который разыграют на
суде, он уже знал наперед. Предугадал он и тактику районного суда, точно
высчитав, что заседание будет несколько раз откладываться, а затем пройдет
на день-два раньше последнего объявленного срока.
города и попросил дежурных дать ему знать, когда кавалькада машин, номера
которых он назвал, потянется завтра или послезавтра из города. Номера машин
Бекходжаевых, всех без исключения, начинались с двух нулей, и такое их
количество вряд ли осталось бы не замеченным милицией -- не те люди, чтобы
таиться.
привлекая внимание, спрятав под просторным плащом небольшой плоский
японский магнитофон, одолженный у соседа. Всего трех кассет хватило, чтобы
записать катившееся без сучка и задоринки судебное заседание.
у капитана имелась возможность снимать этого человека скрытой камерой, а
затем показать ему самого себя, его реакцию на записанные Джураевым
выступления участников заседания, трудно было бы тому объяснить свое
странное отношение к происходящему в зале. Этого человека капитан "вычислил"
еще в день убийства и обязательно встретился бы с ним в ту же ночь, если бы
не беда с Азлархановым. В том, что он поступил правильно, не оставив
прокурора ни в районе, ни в области, капитан ни на секунду не сомневался.
базаре, слонялся из чайханы в чайхану -- везде говорили о сегодняшнем суде.
Последние часы, пока не стемнело, он провел в чайхане при автостанции, куда
когда-то отрядил порядком струсившего лейтенанта Мусаева. Жуткий портрет
убийцы он тогда нарисовал лейтенанту; впрочем, не сочинял -- в прошлом году
взял такого на одной квартире. А что ему оставалось делать? Он быстро понял,
что и старики в чайхане, и другие люди, с кем он успел пообщаться, видели
кого-то у чайханы, но боялись назвать, а это могло означать только одно --
что человек этот местный. Из области ему сообщили, что в райцентре постоянно
не проживает ни один уголовник, ни один рецидивист, вернувшийся из мест
заключения, а только бывшие растратчики да казнокрады. Значит, боялись они
не местного человека с преступным прошлым, а человека, с которым связываться
было нежелательно.
что лейтенант Мусаев, которого знают все в округе, ему не помощник, и даже
наоборот, в его присутствии вряд ли кого расположишь к откровенности. Так
оно и оказалось. Обратил он внимание и на дом на взгорке, наискосок от того
двора, где нашли Ларису Павловну, -- с его веранды хорошо просматривались и
улица, и весь двор за дувалом. Но к дому он вернулся позже, уже вечером.
Время бежало, а у Джураева не было никакой ниточки, за которую можно было бы
зацепиться, и он решил еще раз начать все сначала -- со встречи с
мальчиком, нашедшим Турганову. Ему казалось, а точнее, хотелось, чтобы
мальчик забрал второй фотоаппарат, "Кодак", если он находился у Ларисы
Павловны в сумке.
никакого фотоаппарата не видел, хотя, конечно, он его так в лоб и не
спрашивал. Чтобы как-то оправдать свое вторичное появление в доме, капитан
просил еще раз рассказать, как тот нашел убитую женщину. Может, в такой вот
интуиции и таился его талант сыщика. В который раз мальчик говорил: играли
уже в поздних сумерках в футбол, тут, прямо на улице, мяч залетел во двор,
и старшие ребята, как обычно, послали его за мячом... Джураев на всякий
случай дотошно расспрашивал, какие мальчики, после чьего удара мяч улетел за
дувал. И тут-то мальчик и вспомнил, что мяч поначалу влетел во двор
напротив, к Суннату-ака -- он как раз копался у себя в огороде. Обычно
Суннат-ака возвращал мяч ребятам, перекинув рукой через дувал, а тут
запузырил его ногой во двор через дорогу и добавил еще: "Ищите теперь во
дворе бабушки Раушан, пока окончательно не стемнело".
нужно позвонить в милицию. Телефон на этой улице был только у Сунната-ака,
но он, оказавшийся во дворе со всеми, объявил, что телефон неисправен, и
попросил ребят на велосипедах доехать до милиции. Вроде несущественная
деталь, но восточному человеку говорит о многом: здесь поостерегутся
сообщить неприятную весть, даже если к ней и непричастны, или, как говорят
на языке юристов, имеют стопроцентное алиби. Мог, мог видеть со своего двора
случайно Суннат-ака то, что совершилось в этот день на пустынной улице,
может, хоть самый конец, может, крики слышал, оттого и направил ребят во
двор, чтобы наткнулись на убитую. Но Сунната-ака в тот час дома не
оказалось, а чуть позже Джураев уже вышел на фотографию, сделанную
"Полароидом", и точно знал, кто убил жену прокурора. В суде Джураев не
спускал глаз с Сунната-ака -- вроде оправдывалась и вторая его версия. Вот к
нему и направился капитан, как только стемнело.
капитан, встретил он его без всякого замешательства и суеты, хотя ночной
гость, предъявляющий милицейское удостоверение, заставит растеряться любого,
тем более человека сельского. Он провел капитана на открытую веранду, откуда
действительно хорошо просматривалась улица и двор напротив, и усадил за
стол, над которым свисала яркая, без абажура, лампочка. Потом, тут же
извинившись за оплошность, сказал:
айван в саду.
что с улицы освещенная веранда дома на взгорке тоже хорошо просматривалась.
нескрываемой иронией заявил:
пустит в такое время, поэтому сделал вид, что не заметил иронии, и начал
мягко:
двор, где нашли убитую, и почему не позвонили в милицию, хотя телефон у вас
работал, это я знаю точно, потому что звонил к вам и разговаривал с вашей
женой. Понимаю, вам не хотелось иметь дело с милицией. Не знал я одного,
когда и как вы узнали или увидели, что во дворе напротив находится убитая
женщина. Может, это случилось за час перед тем, как ребята начали играть в
футбол, а может, несколько раньше, а может, даже в тот же час, когда ее
убили, с вашей веранды улица и усадьба Раушан-апа как на ладони -- в этом я
убедился сейчас еще раз. Так вот, до сегодняшнего дня я не мог ответить
себе, что же вы знаете об этой истории: какую-то малость или все.
всякого волнения спросил Суннат-ака, но чай ночному гостю все-таки налил.
суде меня не интересовало, я знал ход заседания наперед, к тому же я его
записал на магнитофон.
например, вот это, -- и капитан включил то место, где судья задавал вопросы
Анвару Бекходжаеву.
ясно: убийца пойман ведь и осужден? -- не то спросил, не то подытожил,
закругляя разговор, Суннат-ака, но былой неприязни в его голосе уже не
было.
что вы знаете, имеет. Ваша реакция меня убедила, что не Азат Худайкулов
затеял разбойное нападение, и не он, пусть даже по неосторожности, убил жену
прокурора.
и порядка! Вы что же считаете, я тут один сомневался? Вы что, всерьез
думаете, что Азат Худайкулов мог угрожать, заставлять и даже поднять нож на
сына Суюна Бекходжаева? Да он глаз на него не смеет поднять в самом сильном
гневе, он у него в холуях чуть ли не с пеленок. Умные люди рассудили за них:
зачем отвечать вдвоем, когда лучше одному, к тому же несовершеннолетнему.
Конечно, наобещали Азату, что не оставят в беде, а тому почему не поверить?
Если видит, что идет все, как и разыграли у него на глазах, значит, его и
вытащат потом, года через два-три, как только история утихнет. Понятно, не
задаром выручал дружка -- Бекходжаевы люди не скупые, тем более когда им это
позарез надо.
сельчанами, дорога правда, истина, справедливость...
понять, что считает разговор оконченным, и, не скрывая неприязни к капитану,
сказал:
Андреев Николай
Березин Федор
Василенко Иван
Флинт Эрик
Сапковский Анджей
Зыков Виталий