собственностью моего нового шефа; он всего лишь поставляет им товар.
Словом, кроме лавочки с галантереей и эротическим бельем да винного
подвала, все торговые предприятия на Дрейк-стрит видимо или прямо
принадлежат или косвенно подчиняются Дрейку.
ознакомиться с этой улицей, так что обстановка отчасти мне знакома. И даже
пожелай я сейчас обогатить свои впечатления, это мне не удастся, потому
что сопровождающая меня леди явно спешит. Речь идет о мисс Линде Грей,
которой шеф доверил деликатную миссию - провести меня по кварталу, чтобы я
мог привести в порядок свой гардероб.
с джентльменского тона или изменить жизненной правде. А применительно к
мисс Грей задача еще труднее, потому что здесь слишком много неясного. Во
всяком случае, она заслуживает особого внимания. Это я понял в ту минуту,
как она появилась в кабинете Дрейка.
главным образом на ноги. Часто бывает: смотришь на ноги женщины и
заявляешь, что глаза у нее необыкновенной красоты, поскольку нас еще в
школе учили, что именно глаза, а не ноги - зеркало души. Но у Линды
действительно красивые глаза, и если бы не заученно-высокомерная маска на
лице, они были бы еще выразительнее. Не могу сказать, что у этих глаз
необыкновенный разрез или какой-то особый цвет; но в их голубовато-зеленой
глубине угадывается нечто затаенное, недосказанное - словом, нечто такое,
чего лучше не искать, - того и гляди утонешь. Может, именно поэтому я тут
же переключился на ее ноги - объект куда более надежный и устойчивый;
недаром люди ходят на ногах, а не на голове.
предупреждая, чтобы я не совался куда не следует. Этот столь старомодный в
наше время жест прямо тронул меня, напомнив годы юности, когда такой жест
все еще был обычным рефлексом защиты или вызова.
ничем не обнаруживает, что замечает мое присутствие; все ее внимание
обращено на Дрейка, но, целиком отданное Дрейку, это всего лишь холодное
внимание.
мисс Линда Грей очень даже ничего, как говорится, все при ней, - по
крайней мере, на мой элементарный вкус, - женственность форм выразительно
подчеркивает летний сиреневый костюм. Словом, с чисто внешней точки зрения
мисс Линда Грей вполне заслуживает положительной оценки, и я мог бы
сказать ей об этом - теперь же или позднее, - но так и не собрался ни
тогда, ни позднее, потому что когда у женщины столь высокое мнение о себе,
она наверняка не нуждается в комплиментах для поддержания бодрости духа.
не так давно вытолкали Борислава, - шагаем по Дрейк-стрит к широкой улице,
в широкий мир. Линда молчит. Ее быстрая походка и весь вид красноречиво
говорят, что у нее нет времени на бесцельные прогулки и лишние разговоры.
Мне тоже не до разговоров, и чтобы это показать, я отстаю от нее на
полметра.
широкую оживленную улицу.
прибавить шагу.
замедляет ход. Впрочем она, кажется, заранее решила, что наш маршрут
кончается на следующем перекрестке.
указывает рукой в сиреневой перчатке на магазин по ту сторону улицы.
что хозяин магазина задался самолюбивой целью собрать под его крышей всю
безвкусицу Лондона.
разгула красок я не заслуживаю.
Чего же вы, в сущности, хотите?
конечно, знаете, что это означает.
за ней.
универмаг на Риджент-стрит. Мы поднимаемся в мужской отдел, где я выбираю
два серых костюма разных тонов, пять рубашек, галстуки и белье. Мисс Грей
с явным нетерпением ждет, когда я кончу покупки, что не мешает ей с
любопытством посматривать, что именно я беру. Расплатившись из суммы,
выданной мне шефом, я беру картонные коробки и объемистые пакеты.
покупать чемодан? - холодно интересуется моя дама.
будет.
верхний этаж, где, если верить указателю, находится отдел дорожных
принадлежностей. Линда со скучающим видом следует за мной, воздерживаясь
от замечаний.
заявляет:
от меня.
администратора в "Аризоне". - Секретарь мистера Дрейка сказал, что вы
будете жить у нас. Я вам дам номер двадцать второй, это и впрямь удобная
комната.
имеется секретарь, а во-вторых, что мое болгарское имя получило английскую
транскрипцию. С этого дня вся Дрейк-стрит будет называть меня "мистер
Питер".
следовало ожидать, он находится на втором этаже и не представляет собой
ничего особенного. Анонимная гостиничная комната со старомодной, сильно
потертой мебелью, с видом на задымленные фасады Дрейк-стрит. Облик хозяйки
как-то не вяжется ни с этим зданием, ни с этой улицей - не потому, что у
нее массивная фигура без претензий на модную элегантность; но она излучает
добродушие и очень услужлива - черты, не соответствующие здешнему образу
жизни.
чемодан в специальную стойку.
брат. Вам и впрямь следует заняться своим лицом.
купить пижаму. Большой пропуск, если учесть, что в ближайшие дни я
собираюсь главным образом валяться в постели.
выношу тесных, как смирительные рубашки.
имени...
все называют меня Дорис.
плотное покрывало и устанавливая, что белье чистое.
ногах. Приходится принимать меры. После многократного чередования
холодного и горячего душа я оказываюсь в кровати. Удобная кровать в
неудобной ситуации - не такая штука, чтобы ею можно было пренебречь.
компрессам раны затягиваются, а отеки спадают до такой степени, что я могу
бриться.
начале рабочей недели, надеваю белоснежную рубашку, скромный серый галстук
с белым узором, облачаюсь в один из новых костюмов и как ясное солнце
появляюсь на Дрейк-стрит, готовый к трудовым подвигам.
горячего кофе в угловом кафе, у стройных ног красавицы из Реммон
ревю-бара. Надо подкрепиться, пока шеф не вызвал меня к себе. Но шеф,
кажется, вообще забыл о моем существовании. Я сижу в кафе до десяти часов,
но никто меня не спрашивает, никто мной не интересуется. Тогда я
вспоминаю, что на меня возложены известные инспекторские обязанности, а
именно надзор за притоном картежников в другом конце улицы. Минуя витрины
специализированных книжных магазинов и клубы стриптиза, я неторопливо
прохожу всю Дрейк-стрит и вступаю в закусочную.
расположились картежники с сигаретами в зубах, выстроенные вдоль стены
игральные автоматы звякают в полную силу. Я направляюсь к стоящему у кассы
человеку без пиджака, в одном жилете, и скромно заявляю:
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Шилова Юлия