Джими,- говорит она, указывая на коляску.
поставить рядом с ее ногами ноги Софи Лорен, мы услышим плач и скрежет
зубовный последней.
кормилица?
конфетти. Но, что вы хотите, если я не могу себя сдержать, когда в поле
моего зрения появляется персона сорок второго размера.
разоряющего продавцов мороженого.
черта не улавливаю из того, что она мне заливает.
думать".
Лавми1?
актер Голливуда! Герой стольких знаменитых фильмов, среди которых называю
наугад: "Возьми двоих, другого съедят", "Страдающие запором из Ларфуйе" и
особенно этот экранный монумент, который принес ему "Оскара",- "Нет букета
для креветок". Помните его? Это фильм, рассказывающий о приключениях
Хлодвига в Техасе, роль которого мастерски исполняет Фред, а партнершей его
выступает Гертруда Тюбар2, получившая первую премию санатория в
Ватерпруффе3. И я еще раз проникновенно и с упоением повторяю:
подлинный коклюш для публики.
незнание.
сдаваемых внаем домов... Патрон мне ничего не уточнил. Но если бы я знал...
Лавми. Он прибыл со своей женой, своим сыном, своей нянькой и своим
секретарем последним рейсом "Свободы". И поскольку он парень очень простой,
то снял этаж в отеле "Ритц" для себя, этаж в "Карлтоне" для жены и виллу в
Мэзон-Лаффите для своего малыша... И если он не снял Дворец спорта для
хранения своих автомобилей, то всего лишь по одной причине: там слишком
много пыли.
замечаю, что ее улыбка становится шире.
машине.
работе мечтает любая домохозяйка.
персонал, и отдают в их распоряжение тачки, которых нет и у министров!
но наставники, вам это хорошо известно, никогда не вызывали доверия.
просыпается и негодующе кричит. Я откланиваюсь, извиняясь, в то время как
няня занимается наследником Фреда Лавми.
может быть общего между всемирно известным актером и каким-то похитителем?
Венеры, по-прежнему возлежит на сиденье с пледом на спине, когда я тактично
возвращаюсь.
что ее глаза налиты кровью.
ящике при кроватной тумбочки.- Моя дорогая, здесь что-то не так.
предпочтение словам из пяти букв1.
младенца, которого он пожелал растить на свежем воздухе. Он не имеет ничего
общего с бандюгами, похищающими девочек.
весят.
руке, она настойчиво бормочет:
кардинала Фелтена, я останусь при своем мнении. Кстати, пока я была под
пледом, я категорически опознала этот дом.
нее короткого замыкания. Но она выглядит вполне серьезно и даже
квазипатетически... Волосы ее бородавок встали как антенны спутника, а ее
прожектора горят в полный накал.
трудом. Однако я узнала запах. Я забыла. Запах лавровых кустов. И
посмотрите, вот лавровая изгородь, которая окаймляет аллею до самого дома.
лавровый запах.
домой, обнаруживает своего лучшего приятеля голым в шкафу. Я пересекаю парк
и мчусь прямиком в агентство Уктюпьеж. У меня возникает необходимость
разузнать об этом деле побольше.
сыновья". В момент моего вторжения господин Уктюпьеж занимает бюро один, без
своих сыновей. Или, быть может, он является одним из сыновей, а его братья
вместе со своим папой отправились на рыбалку. Господин этот, который мог бы
сойти за шестидесятилетнего, если бы ему не исполнилось почти семьдесят лет,
высокого роста, худощав, бледен, с белыми волосами и черными крашеными
усами, одет в костюм каштанового цвета, голубой шерстяной жилет и домашние
тапочки, пошитые на старой ковровой фабрике Людовика XIII. Кстати, он любит
Людовика XIII, его рабочий стол сделан в стиле Людовика XIII, кресло тоже,
так же, как его пишущая машинка и телефон. Когда я, повинуясь эмалевой
табличке (браво, Бернар Палисси!), привинченной к двери, вхожу без стука,
отец или сын Уктюпьеж как раз занят двойным делом. Каждое из них само по
себе достаточно банально, но их соединение может быть гибельным. Достойный
человек печатает на машинке какую-то бумагу, одновременно попивая кофе.
сложности. Он опрокидывает содержимое чашки на свою ширинку, что, к счастью,
никому не приносит вреда, и печатает какое-то слово, содержащее три буквы
"w", что мне кажется непереводимым на французский язык.
рассматривать картину, изображающую битву при Мариньяне.
коммерсант. Он уже воображает, видя на мне хорошо сшитый костюм, что сдаст
мне Версальский дворец! Он указывает мне на кресло далекой эпохи, которое,
если судить по поданной им жалобе при приеме моего зада, должно бы было
находиться в музее.
приоритета.
острым чувством соглашательства, произносит в микрофон "Алло!.."
которых лоб в форме доски для резки овощей. Их мысли обычно столь же плоски.
На его физиономии с отпечатком посредственности проступает недоверчивое
выражение.