read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- А надо?
- Конечно.
- Это нетрудно. Только надо следить за нашим кинематографом, там
даются готовые, идеологически выдержанные рецепты.
- А почему вы со мной так говорите?
- Наверное, потому, что мне приятно говорить с вами.
- Да?
- Да.
- Черт возьми!
- Черта нет. И бога нет, никого нет. Саша! Саня! Дуня!
- Вы запомнили, как зовут мою пл... дочку?
- Пл-дочку? Конечно, я сразу запоминаю имена детей.

- Вы понимаете, что такое брак? - строго спросила судья Степанова.
- Брак - это затянувшаяся беседа. В идеале, конечно.
- Что?!
- Так говорил один парень, который рано умер.
- Брак - это не беседа, а союз любящих сердец, - сказала судья, - и
вы его своим поведением разрушили.
Степанов увидел зимнее, тревожное Черное море, пустой белый пароход,
который разрушал острым белым носом тугое единение воды, пустой ресторан,
в котором официантки возле большого иллюминатора резались в дурака, и
заснувшую за стойкой громадную буфетчицу.
Степанов сидел под большим плакатом, приглашавшим на английском языке
туристов совершить прогулку по Черному морю. Степанов сидел и пил. Он
перестал пьянеть оттого, что был весь в будущем, в той работе, которую
начинал. На палубе грузинка ссорилась с молодым мужем в ярком синем
джемпере, надетом под старый ватник. Мужа ждали два товарища - такие же
молодые парни, только один в красном свитере под ватником, а другой в
одной тенниске. Дул бриз, и было очень холодно. Парни хотели пойти в
ресторан, а жена того, в синем джемпере, держала его за руку и что-то
говорила - быстро и просительно. Парни пересмеивались, муж грузинки играл
желваками, слушая жену. Он слушал ее, презрительно отвернувшись.
- Пойдем, слушай, - сказал тот, что в тенниске, по-русски, - сколько
можно, а?
- Видишь, психует, - ответил муж тоже по-русски.
Грузинка стала говорить еще быстрее, но уже не просительно, а зло, со
слезами в голосе. Муж стряхнул ее руку и пошел в ресторан. Следом за ним
двинулись его друзья.
- Вано! - пронзительно крикнула женщина.
Ее муж только досадливо махнул рукой и распахнул дверь ресторана.
Женщина, заплакав, бросилась бежать по палубе.
- Топиться будет, - сказал парень в тенниске. - Сумасшедшая.
Парни сели за столик и заказали себе шампанское. Они очень красиво и
достойно выпили его, и Степанов долго ждал, когда же они начнут пить
водку, но они заказали себе еще бутылку шампанского и пили из фужеров
маленькими глоточками. Муж грузинки сначала был оживлен, что-то
рассказывал своим товарищам, потом приумолк, стал оглядываться по сторонам
и вдруг, отбросив стул, быстро вышел из ресторана. Официантки по-прежнему
резались в дурака. Буфетчица дремала. В холодном небе летали хищные,
жирные, неестественно белые чайки.
- Дура, мучает Вано, - сказал парень в тенниске.
- Это они так любят, - сказал парень в красном свитере.
- Пропади пропадом такая любовь.
- Они вс" волнуются.
- Чего волноваться, слушай? Не ворует ведь? Культурно пьет, с
друзьями пьет, не с жуликами, а?
Муж вернулся через пять минут, бледный, с подергивающимся ртом, и
сказал:
- Нигде нет, пошли искать.
- Куда денется, слушай?
- Пошли, у меня сердце болит.
Парень в тенниске презрительно рассмеялся и сказал:
- Иди, слушай, и ищи, если тебе делать нечего... Мужчина называется.
- Пошли, - сказал парень в красном джемпере, и они ушли вдвоем.
Степанов выпил водки и спросил парня:
- Ругу рахар, генацвале?
- Э, - пожал тот плечами, - плохо поживаем, сам видишь. Все с ума
посходили. Вместо радости, слушай, пытку делают.
Степанов засмеялся. Парень в тенниске тоже усмехнулся.
В ресторан вернулся парень в красном свитере, покачал головой и
сказал:
- Воркуют под лестницей.
- Добилась своего.
- Ну и пускай.
- Конечно, пускай, что я, против? - сказал парень в тенниске. - Мне
от этого ни холодно ни жарко, его только жаль. Какой мужчина, слушай,
позволяет на себе лезгинку танцевать?
- У них же дети...
- Что дети, слушай? При чем здесь дети? Что они - линия Мажино -
дети? Они радость, дети, а не пытка!
К парням подошла официантка, игриво оперлась локтями о край стола
так, чтобы была видна ее грудь, и сказала:
- А что кушать будем, мальчики? Может, икорки под водочку?
- Вы извините, - сказал парень в тенниске, - если надо будет кушать,
мы вам закажем.
Официантка обиженно передернула плечиками и отошла.
- Одни - психопатки, - тихо сказал парень в тенниске, - другие -
стервы! Что делать, а?
...В маленьком городке у моря Степанов поселился в доме на горе. Там
жили четверо художников. Они все помногу работали, а вечером уходили вниз,
в город, и там слушали в шумном ресторанчике краснолицего толстого венгра,
который играл на скрипке и хрипло пел в микрофон еврейские и цыганские
песни. В зале, прокуренном и увешанном бумажными гирляндами, сидели
рыбаки, моряки и девушки с высокими начесами.
Скрипач высматривал себе жертву. Это обычно был моряк в свитере,
пришедший сюда прямо с корабля в короткую минуту стоянки, с двумя
девушками - как правило, именно с двумя. Он попеременно танцевал с ними и
каждую во время танца уговаривал пойти с ним после того, как закроют
ресторан. Но у девушек был свой метод. Они всегда обещали пойти во второй
раз, чтобы не обижать подругу, - так и жили каждый вечер своей маленькой
хитростью: вкусный ужин, танцы и спокойная ночь после.
Скрипач намечал себе такого рыбака и начинал играть специально для
него - шептал в микрофон исковерканные, нежные слова про то, что <моряки
подолгу не грустят>, хотя именно моряки и грустят подолгу, подмаргивал
рыбаку, и тот, опьянев, тоже подмаргивал скрипачу, а потом посылал в
подарок бутылку водки и еще посылал денег, чтобы скрипач повторил
понравившуюся песню.
Художники возвращались к себе на гору поздно. Зимняя ночь, снег на
вершинах, кипарисы, островерхие домики, белые, с красными черепичными
крышами, - все это становилось вроде декорации, чересчур
натуралистического театрального задника.
Старший из всех - с острым презрительным профилем, в распахнутой
ковбойке - повторял, карабкаясь в гору:
- Сон! Сон! Сон!
Букву <н> он произносил жеманно, в нос. Однажды рано утром Степанов
вошел к нему в комнату. Он увидел художника в кровати. Степанову стало
страшно - все тело художника было в изорванных рубцах шрамов. Степанов
тогда понял, почему именно этот художник с капризным <н> и презрительным
лицом смог сделать одно из лучших полотен о последней войне и о
Сталинграде.
Степанов тогда работал запойно. Он прилетел из Дамаска; там
американцы готовили широкий заговор, и Степанов попал в самое горячее
средостение событий. Вернувшись, ему пришлось делать две работы сразу: он
писал очерк в газету, а потом сидел над окончанием романа, которому уже
отдал год жизни. Однажды, когда затылок свело острой болью, он решил пойти
в кино. Показывали фильм <Журналист из Рима>. Там рассказывалась история
честного неудачника, и еще там рассказывалось про женщину, которая его
любила. И во всем этом, совсем не похожем на то, что было у Степанова и у
Нади, вдруг оказалось страшно много общего и похожего, а может быть,
Степанову так показалось. Он после не мог себе объяснить, отчего он сразу
из кино пошел на переговорный пункт, заказал Москву и сказал:
- Надюша, приезжай, я не могу.
И она прилетела к нему вместе с Дунечкой, и это была прекрасная
неделя, когда они жили все вместе в зимнем крымском городе: по ночам шел
снег, он держался до обеда, а потом под солнцем блестели лужи, и в них
купались голосистые воробьи; с гор прилетал ветер, пронизанный холодом.
Однажды утром, когда было еще сумеречно, Степанов понял, что у холода есть
свой особый запах - ни с чем не сравнимый, очень чистый и насыщенный,
словно весной, в пору цветенья. И еще тогда он понял, что значит тепло.
Оно летом принимается таким, какое есть, а здесь, утром, на снегу,
солнечное тепло было тоже каким-то совершенно особенным, со своим запахом
и своим цветом.
Он не мог понять, отчего именно там он так понял это - и про тепло и
про холод. То ли из-за того, что работалось, то ли потому, что прилетела
Надя и все у них было как-то по-новому, ломко и чуть удивленно, а может,
оттого, что именно здесь, возле моря, он заскучал по Арктике, где прожил
год с летчиками, тоскуя о море и теплом снеге - мягком и совсем не
колючем.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.