Чтение 8–й страницы книги ~Третья карта (июнь 1941г.)~

- Омельченко едет с вами. Фохта и Дица, который представляет гестапо,
вы встретите в Кракове. Вам предстоит, помогая Фохту и опекая Омельченко,
ответить на мои вопросы, Штирлиц. Первое: сколь перспективна линия
советников Розенберга во всем этом славянском вопросе? Второе: какова в
этом же вопросе истинная линия абвера, конкретно - советников адмирала
Канариса? Это все.

- Бригадефюрер, я позволю высказать свое мнение априори. У красных не
будет квислингов.

- Данные? У вас есть по этому поводу какие-то данные?

- Есть. Их история.

- Историю пишут, Штирлиц. Ее пишут люди. А людей надо создавать.
Тогда история будет с д е л а н а такой, какой мы хотим ее видеть.

- Я могу познакомиться с материалами?

- Да.

- Благодарю.

- Это все, - закончил Шелленберг. - В остальном я полагаюсь на ваш
опыт.

- Мне не совсем понятна главная цель моей работы, бригадефюрер.

- Вы ознакомитесь с материалами, поговорите с лидерами националистов
из ОУН, повстречаетесь с коллегами. - На этом слове Шелленберг сделал
ударение, явно намекая на Фохта и Дица, которые представляли иные
ведомственные интересы, не совпадавшие с интересами его, Шелленберга,
организации. - Думаю, вам станет многое понятно. Если запутаетесь и не
сможете принять решение - что ж, в этом случае сноситесь со мной.

"Ц е н т р.

По словам моего шефа, начало войны назначено на 22 июня.

Командирован в Краков для беседы с "фюрером" ОУН-Б Степаном

Бандерой. Просмотрел материалы, собранные на него. Судя по досье,

Бандера является уголовным элементом. Данные о его террористическом

прошлом могут позволить - в случае целесообразности - отдать его под

суд за грабежи, налеты на инкассаторов, шантажи, выполнявшиеся,

впрочем, по приказу отсюда, из Берлина. Фигура эта - по ознакомлении

с материалами гестапо - "сделанная", произносящая слова выученные,

заложенные в него здешними инструкторами. Сейчас, из материалов

гестапо, видно, что Бандера предпринимает все возможное, чтобы о нем

узнали фюреры рейха. Он выдвигает какие-то планы, отношение к которым

здесь весьма юмористическое. Однако тут считают, что Бандеру следует

продолжать субсидировать, ибо он готов на выполнение любого задания,

не остановится ни перед чем. Ему принадлежит фраза: "Наша организация

должна быть страшной, как и наша оуновская власть". Его окружение

весьма слабо: как правило, дети сельских священников и мелких буржуа,

они малограмотны и совершенно лишены какой-либо мало-мальски

привлекательной социальной идеи. Сильны они в одном лишь - живут по

законам мафии и не остановятся ни перед чем в стремлении получить

землю, посты, деньги. (Бывший главарь ОУН Коновалец и нынешний его

преемник Мельник гордятся тем, что были офицерами австро-венгерской

армии, связаны с миллионером Федаком родственными связями, играют в

аристократизм. Бандера лишен прошлого - оно у него преступно,

уголовно, кроваво, - он, видимо, будет сражаться за свой "кусок

пирога" особенно яростно; что касается демагогических лозунгов, то

над этим, видимо, работают здесь, в Берлине, его непосредственные

руководители, которым он подчиняется беспрекословно.)

В последние дни имел встречи с начальником управления по делам

русской эмиграции в Берлине генералом Бискупским Василием

Викторовичем. Встречи эти подтвердили факт приближения агрессии.

Центр всей работы с "русским фашистским союзом" сейчас перенесен

в генерал-губернаторство. Шеф варшавского филиала - бывший начальник

контрразведки Деникина журналист Сергей Войцеховский, брат которого

застрелил советского торгпреда в Варшаве Лазарева. Его связник по

линии гестапо - Борис Софронович Коверда, убийца Войкова.

Войцеховский, ранее связанный с разведкой польгенштаба, сейчас

передал всю свою агентуру гестапо. Второй центр находится также в

Варшаве - Пшескок, 4. Шеф - Владимир Шелехов. Руководитель

"Народно-трудового союза нового поколения" Вюрглер работал до войны в

японском посольстве, сейчас на прямой связи с абвером. Лидер РОВС

генерал Ерогин ведет переговоры об открытии школы для будущих русских

офицеров. Бискупский сказал также, что он курирует русские

организации в протекторате Чехии и Богемии и в Словакии. Из тамошних

организаций он выделяет РНСД - "Русское национальное и социальное

движение", связанное непосредственно с НСДАП, считающееся русской

референтурой Бормана. В главных - Владимир Леонтьевич Кузнецов. Так

же силен, по словам Бискупского, "Профессиональный союз инженеров и

техников" во главе с Запорожцевым Николаем Семеновичем. Бискупский

ознакомил меня с речью Запорожцева: "Германия уже сейчас готова

принять колониальное хозяйство - она имеет колонистов, полицейский и

административный аппарат, знающий положение на местах. Наша задача -

провести немедленный опрос всей эмиграции: кто и куда хочет

вернуться. Необходимо срочно выучить советскую терминологию, ибо нам

предстоит быть посредниками между колонистами и массой населения". По

словам Бискупского, очень силен "Общеказачий союз" во главе с

Василием Тимофеевичем Васильевым и "Вольное казачество" во главе с

Билым и Макаренко. Последнее занимает особую позицию, ибо настаивает

на создании великого казачьего государства от Кубани до Дона. По

словам Бискупского, вместе с войсками в Россию будет отправлено более

двадцати тысяч человек - для работы в бургомистратах.

После исследования вопроса о "русском фашистском союзе"

возвращаюсь к оуновцам: по поручению Шелленберга я встретился с

референтом иностранного отдела НСДАП Эгоном фон Лоренцем.

Инструктируя меня по поводу Бандеры, Мельника и прочих, по его

словам, "уголовников и проходимцев, проходных пешек нашего шахматного

гамбита", он сказал следующее: "Идея государственности, которой

одержимы костоломы из ОУН, позволяет нам играть перспективно,

всячески потворствуя националистам, разрешая им надеяться на то, что

они - в случае столкновения с Советами - эту свою государственность

получат. Естественно, мы с вами отдаем себе отчет в том, что ни о

какой государственности славян речи быть не может - тем более о

независимом украинском государстве: территория от Прута до шахт

Донбасса обязана стать и станет землей, принадлежащей немецким

колонистам. Однако сейчас необходимо играть на бредовой идее ОУН.

Понятно, что никакая националистическая идея, кроме великой расовой

идеи фюрера, невозможна в Европе. Однако следует помнить, что

марионетки крайне болезненны и ранимы в плане ущемленного честолюбия.

Поэтому необходимо внешне соблюдать определенного рода декорум,

повторяя Бандере и Мельнику, что мы с пониманием относимся к их

предстоящей миссии. Всю работу в Кракове вам предстоит проводить с

учетом этого момента: мы выставляем на шахматный стол наши украинские

пешки для того, чтобы расплатиться ими, когда придет время, выгодное

с точки зрения нашей перспективной политики на Востоке". Лоренц

добавил также, что группы ОУН должны быть под абсолютным контролем

немецких руководителей и ни одно их мероприятие не может быть

проведено вне и без санкции германских властей. "Это, - добавил он, -

альфа и омега наших взаимоотношений с головорезами, которых пока что

приходится терпеть".

Связь в Кракове - по обычному методу.

Немедленно сообщите, в каком направлении продолжать работу.

Дайте санкцию на действия.

Ю с т а с".

"Ю с т а с у.

Если убеждены в предстоящей войне, сообщите точные данные:

главные направления ударов, силы, которые примут в них участие.

Продолжайте сбор информации о националистах. Связь в Кракове

получите.

Ц е н т р".

Омельченко оказался человеком плотненьким, маленьким, юрким,
постоянно потеющим, с застывшей улыбкой на широком, по-девичьи румяном
лице. Жена его была статной, красивой женщиной на том и з л о м е, который
обычно наступает к сорока годам - либо хороша будет до горделивой
старости, либо вот-вот сделается такой каракатицей, взгляд на которую
оставит наиболее прозорливых мужчин холостяками.

- Познакомьтесь, пожалуйста, господин Штирлиц, - улыбаясь еще шире,
быстро рассыпал слова Омельченко. - Моя жена Елена.

- Очень приятно.

Елена кивнула головой, и что-то странное, похожее на усталое
презрение ко всему, появилось на ее лице.

- Она по-немецки смущается говорить, - суетливо пояснил Омельченко,
расплачиваясь с носильщиком, - только по-русски.

- По-русски? - удивился Штирлиц. - Или по-украински?

- Нет, Леночка русская, по рождению русская. По духу, конечно, наша,
да и бабка ее, мне думается, была все же не москалькой, а украинкой. Она
потому не говорит на украинском, что кажется ей, будто недостаточно хорошо
знает. Такой, видите ли, характер: или чтоб все с блеском, или - никак.

- Прекрасный характер, - заметил Штирлиц, предлагая руку Елене, чтобы
помочь ей войти в вагон.

В хозяйственном управлении СС места на поезд, следовавший в Краков,