Потому что он стоит денег. Поверьте, я отдал разведке жизнь, будь она
трижды неладна.
что-то пискнуло и зазвенело, потом картина сползла вправо, открыв дверцу
сейфа; поставив сумму цифр, Гриссар отпер дверь, достал несколько пачек
долларовых купюр, пересчитал их и одну, тоненькую, положил на стол перед
Роумэном:
написать так, чтобы мне было интересно работать, - доплачу еще девять...
ко мне подходил и не эта самая потаскушка Жозефина, а я, мне надо
раствориться в этом долбанном мире кино, чтобы понять его насквозь; не она
предложила мне девку, а я попросил себе подружку; господи, неужели в этом
мире действительно никому нельзя верить?!
опасен и подслушивать не буду... Кофе утром будем пить вместе...
доносился храп Гриссара; он сидел в той позе, как уснул на рассвете; свет
в номере был включен, пахло сигаретами; девушки, видимо, только что ушли;
Роумэн растолкал Гриссара, подивившись тому, что купюры так и лежали перед
ним на столике.
словно удивляясь чему-то.
"блади-Мэри", томатный сок в морозилке под баром, сделайте по стаканчику,
а потом расскажите про "Коза ностру".
сидела, глядя на телефон (она так и сидела); голос потухший, хоть и
тревожный: "Алло, алло, Пол?!"; он положил трубку на рычаг, сделал
"блади-Мэри", принес стаканы на столик и сказал:
а самый что ни на есть неблагонадежный?
печальными глазами, умного человека с перебитым хребтом... Ну, валяйте, я
слушаю.
быть бомбой. Суперсенсацией. Вы пойдете по тропам, которые обозначены
пунктиром по всему миру. Но сначала по ним пойду я. Ваш продюсер станет
финансировать это дело?
биржа жуликов, умеющих писать стихи. Если я говорю "да", я говорю "да". Но
я говорю "да" только под реальное дело. А вы меня кормите загадками. Но я
сам их загадываю не хуже вашего.
нью-йоркской мафии Лаки Луччиано был героем американской разведки и воевал
против нацистов, когда все были убеждены, что он отбывает тридцатилетний
срок в тюрьме Денвера, - вас это заинтересует? Но работать на вас я буду
лишь в том случае, если главную роль в фильме сыграет Фрэнк Синатра...
Пол, что если бы вы рассказали мне, как человек пишет в камере, на стенах,
новую "Тайную вечерю", а ему выкалывают глаза; если бы вы рассказали, что
появился новый Паганини, что он чувствует скрипку так, как никто, а ему
намеренно ломают пальцы на правой руке и после этого он вступает в мафию,
- тогда бы я увидел трагедию личности... Меня не интересует сенсация, как
таковая. Я перерос это... Тем более, сам порою пользуюсь поддержкой людей
"Коза ностры". Да, да, вполне надежные партнеры, в высшей мере благородны,
убивают только тех, кто заслужил смерти... Я ищу человека, Роумэн... Мне
нужен человек в искусстве, а не ситуация... Понимаете?
образ, который я сам себе придумал.
над теми, кто следует Оскару Уайльду? Нельзя смеяться над тем, чего не
можете понять, это конформизм... Я дал вам деньги потому, что хочу
включить магнитофон и слушать вашу исповедь: честный и умный человек
делает то дело, которое ему ненавистно. Отчего? Причина? Исходный толчок?
Это - тема фильма. Всякий парадокс сценичен. А вы - "тюрьма в Денвере"...
говорил это... Вы ведь тоже придумываете себе людей...
потому не врет. Если уж он говорит, он говорит правду.
возражал против встречи.
чисто.
повторяя все громче: "Крис! Крис, иди сюда! Не надо сердиться попусту!
Крис!" Сделав себе еще одну (которую уже!) "блади-Мэри", он, раскачиваясь,
вошел в спальню, увидел на кровати записку, прочитал: "Я уехала, прощай,
спасибо тебе, любовь моя, Пол", снял галстук и провалился в темное, душное
забытье...
ЧЕРЧИЛЛЬ, ДАЛЛЕС, ФРАНКО, БЭН (сорок седьмой)
__________________________________________________________________________
Соединенные Штаты, где он сформулировал свое кредо в Фултоне, несколько
удивило столичную прессу: старик отправился в район Чартвелла, в столь
любимый им уголок Британии, и купил пятьсот акров земли. "Если меня
называют б у л ь д о г о м, - пошутил он, - попробую научиться охранять
стадо племенных коров так же рьяно, как я пытался охранять Остров".
мольберту, хотя значительно приятнее писать дождь, мелкий сеющий дождь;
чашка грога после прогулки под таким дождем кажется верхом блаженства, ты
становишься апостолом всепрощения и доброты.
публика, те, которые о б я з а н ы восхищаться; его, однако, интересовала
реакция горожан: "художник может считать себя состоявшимся только в том
случае, если на него валят люди улицы; холодные аплодисменты снобов
убивают живописца: если картины, книги, фильмы угодны массам, - значит,
это искусство, или же мы живем среди дебилов, лишенных какого бы то ни
было вкуса. Запретить культуру, как и навязать ее, - невозможно, в этом
смысле опыт Гитлера более чем поучителен: все его "гении" оказались на
свалке, а те, кого он называл "идиотами" и "малярами", остались достоянием
человечества".
аналитиков, - Черчилль начал готовить главный труд своей жизни - историю
второй мировой войны; пожалуй, он более всех других имел основания создать
этот труд, ибо был первым, объявившим войну Гитлеру в тридцать девятом
году; такого рода актив не может быть забыт человечеством.
день; после завтрака (поридж, ломтик сыра, грейпфрут, кофе) устраивался в
кабинете, ходил по старому хорезмскому ковру, обсыпая себя сизым сигарным
дымом, фразы строил мощные, точеные, стенографисткам порою казалось, что
он репетировал текст ночью, так он был отработан и выверен; после обеда
спал, в восемь часов вновь начинал работу - и до полуночи; семьдесят два