свалил его ударом кулака, потом бил каблуком по лицу и спокойно мне
заявил: "Жаль, что у меня нет с собой револьвера. Этот недотепа мог бы
вас убить".
она говорила, а его, потому что слушал.
жестокость. А ревновал он до такой степени, что даже за месяц до родов,
когда никакому мужчине не могло прийти в голову за мной ухаживать, он
следил за мной с утра до вечера. Я не имела права выйти одна. Он запирал
меня на ключ в квартире. Более того, забирал мою обувь и все платья и
прятал их в комнате, ключи от которой были только у него.
когда добавляет:
крупных наших государственных деятелей, ему было уже восемьдесят лет. Он
чувствовал ко мне отеческую привязанность, ибо был тридцать лет вдовцом,
а детей у него не было.
хоть девяносто лет или еще больше, она все равно бы не пожалела никаких
усилий, чтобы только вынудить его воздать ей должное.
его последних радостей.
этого.
больше не касаться всех этих мерзостей".
Париже, и отправил меня на виллу в Ножане. Его характер становился все
более трудным. В конце концов у меня не хватило мужества это выносить, и
я уехала.
сама по себе, то разве можно было поверить, что в таком случае она
оставила бы дочь и не взяла ее с собой? Если бы она по своей инициативе
потребовала развода, неужели она оказалась бы в том положении, в котором
она находится сейчас?
отомстить сразу за обоих - и за себя, и за мужа, которого тем не менее
не переставал ненавидеть.
скрывая иронию.
все понимает, поскольку ответила довольно зло, не вдаваясь в детали:
там одна.
встать на колени, чтобы она просила у него прощения, стеная от боли.
кресло, когда она оттуда ему бросила фразу, произнесенную с чудовищным
простодушием:
знать? Неужели ей не приходит в голову, что ее исповеди со всей
очевидностью вытекает, что старый посол, конечно же, ее тискал? Слова,
которые он хотел бы ей высказать по этому поводу, комом застряли у него
в горле, причиняя ему почти физическую боль. Он поднялся и, не давая
толком себе отчета в том, что дает, произнес:
торжествует. Можно подумать, что она способна рассказывать все эти
истории только с одной целью: чтобы довести его до того состояния, в
котором она его видит сейчас!
быть, поймет!"
несуразным вообще все? Что они делают здесь вдвоем, в номере "Лотоса",
за этой фиолетовой вывеской, зазывающей пары, которые проходили мимо?
был способным оставаться холодным по отношению к ней. Ее нельзя было
назвать красивой и неотразимой, какой она себя воображала. Жизнь
отметила патиной и ее тело.
страшная ярость и возникло острое желание уничтожить начисто прошлое,
вобрать в себя все, сделать своим. Яростно, с застывшим от злобы,
пугающим взглядом, он сжал ее в своих объятиях, буквально надломил ее и
с таким неистовством погрузился в нее, как будто хотел раз и навсегда
освободиться от мучительного наваждения.
застыл, заплакала, но не так, как плакала там, за стенкой, Винни, а как
плачут дети, и совсем по-детски тихо сказала:
ее лице не было того печального выражения, которое он заметил накануне.
Похоже, на этот раз их объятия принесли ей успокоение. Во сне она чуть
надула губы, руки ее легко и безвольно лежали поверх одеяла, а волосы
рыжеватой всклокоченной массой выделялись на яркой белизне подушки.
когда заря отразилась своим холодным отсветом на окне, он проскользнул
за штору и, чтобы освежиться, прижался лбом к холодному стеклу.
тротуаров. Какой-то человек в доме напротив, на таком же этаже, брился
перед зеркалом, подвешенным к окну. Их взгляды встретились на одно
мгновение.
возраста. У человека напротив были густые, насупленные брови и залысины
на лбу. Находился ли кто-нибудь в глубине комнаты? Может быть, на
кровати лежала женщина, погруженная еще в глубокий сон?
Интересно бы знать - на какую? По какой жизненной борозде он бредет?
месяцев. Но все же еще позавчера он упрямо шел в каком-то более или
менее определенном направлении.
человеком, который порвал все связи с прошлым и лишился, приближаясь к
пятидесяти годам, какой бы то ни было прочной привязанности. Ничего у
него больше, по сути дела, не оставалось - ни семьи, ни профессии, ни
страны, ни даже, в конечном счете, и жилья. Ничего и никого, кроме
незнакомки, спящей в номере довольно подозрительного отеля.
погасил свою. Возможно, это может стать удобным поводом, а то и
предлогом?
день, он уже начинает осваиваться с ее привычными. Он оставит на столе
ей записку о том, что вернется. Там, в Гринич-Виледже, он приведет
комнату в порядок.
лихорадочно работала. Он не только тщательно уберет комнату, но и купит
цветы. И купит еще недорогой кусок кретоновой материи яркой расцветки,
чтобы прикрыть серое покрывало кровати. Потом он пойдет и закажет
холодную еду в итальянском ресторане, в том самом, который поставляет
еженедельные ужины Ж. К. С. и Винни.
Он должен был позвонить вчера. Голова работала четко и ясно. Как-то
неожиданно, несмотря на усталость, он обрел хладнокровие и заранее
радовался, представляя, как пойдет по улице и будет прислушиваться к
звуку своих шагов, вдыхая свежий утренний воздух.
умиленную улыбку. Конечно, она заняла определенное место в жизни Комба.
К чему теперь пытаться его соизмерять и как-то оценивать?
снисходительно и нежно.
книжки, и положил его на ее портсигар.
денется: непременно наткнется на записку.
лифт.
девушек в униформе. Не останавливаясь, он прошел мимо нее, остановился
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс