ваш брат невиновен...
телеграммой Сыскной полиции в руке, она приняла новость о невиновности брата
как избавление от тяжкого груза, давившего на нее.
говорилось, что он ранен; я надеюсь, ничего серьезного?
вид, Фюзелье вдруг помрачнел.
лучше было бы... Я боюсь, что, встретившись с ним...
меня, ему станет плохо?
также стал жертвой преступников! Поклянитесь мне, что с ним ничего не
случилось!
испуганным лицом, заламывая в отчаянии руки. - Где он, месье? Где он? Я хочу
его видеть! Я хочу его видеть! Ах, сжальтесь надо мною...
внезапно ее осенила страшная мысль.
выходило.
ваш брат не был виновен...
и, пошатываясь, словно в тумане, заявила:
видеть.
Фюзелье отбросил осторожность, не решаясь отказать девушке в этом последнем
утешении.
бога, будьте благоразумны. Успокойтесь.
ища у того моральной поддержки... Но Жером Фандор, воспользовавшись
возникшим замешательством, потихоньку покинул кабинет следователя.
служащих тюрьмы предварительного заключения и нарушила их спокойную жизнь.
Охранники расхаживали туда-сюда, беседовали друг с другом, прислонившись к
дверям тюремных камер, в которых содержались заключенные...
заключенными, сразу несите мне разрешения на свидание, чтобы я их
завизировал.
господином начальником тюрьмы, а я бы этого очень не хотел!
продолжить чтение нотации своему подчиненному, когда к нему подошел один из
надзирателей.
сопровождает одного господина, и у него есть разрешение на свидание, нужно
ли его пропустить?
который, благодаря поддержке своего приятеля Жуэ, только что сумел
заполучить разрешение на свидание с заключенным.
подготовит, и поздравлял себя с тем, что оказался первым журналистом,
который не только раньше всех узнал о самоубийстве Жака Доллона, но и сумел
осмотреть труп несчастного юноши, находящийся в тюремной камере.
я проник в тюрьму! Жуэ - славный парень, он, должно быть, здорово рисковал в
этом деле... К тому же, администрация тюрьмы не очень-то жаждет, чтобы в
газетах появились подробности об этом самоубийстве... Ладно, увидим; в конце
концов, Фюзелье не тот человек, чтобы вышвырнуть меня за дверь..."
тюрьмы. Он предупредил надзирателей, что подождет судью, который должен
скоро прийти.
подумать только, я окажусь так близко от Элизабет Доллон, но она ни за что
меня не узнает... Ведь мы расстались совсем детьми... особенно она, она была
тогда совсем малышкой! Помнит ли она вообще о том мальчугане, каким я был,
когда случилось убийство бедной г-жи де Лангрюн?.."
Доллона... Нет, он ничего не помнил, вряд ли его взволнует труп Жака
Доллона, который он увидит через несколько минут, так как это будет труп
незнакомого человека, о котором он ничего не знает, кроме имени, вызывающего
в памяти смутные воспоминания детства... Фандор в ожидании прогуливался
вдоль и поперек комнаты... Вдруг у входа в тюрьму появился Фюзелье,
придерживая несчастную Элизабет Доллон, которая нетвердой походкой шла рядом
с ним.
профессиональное любопытство журналиста... Лучше не привлекать его внимание
сразу, а дождаться момента, когда откроют дверь камеры, где лежит тело Жака
Доллона...
успеет бросить взгляд на мрачную келью, где произошла трагедия...
пошатываясь, приближалась бедная Элизабет Доллон, по-прежнему заботливо
поддерживаемая г-ном Фюзелье.
любитель блондинок, должен признать, что эта может заставить меня изменить
взгляды на слабый пол. Однако до чего она красива и величественна в своем
горе! Высокие женщины всегда выглядят изящно!"
поспешивших открыть двери, и Жером Фандор проскользнул вслед за ним.
повернулся к Элизабет Доллон.
это испытание? - спросил он. - Вы, несмотря ни на что, хотите обнять вашего
брата?
охраны.
переложили тело на кровать, господин судья. Он не страшно выглядит, будто
спит, впрочем, взгляните сами...
кровати, на которой должен был находиться труп Жака Доллона, с его губ
слетело ругательство:
привинченные к полу железная койка и табуретка, эта тесная келья, которую
можно было окинуть оком за одну секунду, была пуста: тело Жака Доллона
исчезло!
Эй, там! - заорал тюремщик. - Кто знает, что стало с трупом из двенадцатой
камеры? С тем, что мы недавно перекладывали?
своего начальника. Мертвеца оставили здесь, на этой кровати, никто с тех пор
не входил в камеру и никто не прикасался к его телу.
улыбкой.
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Майер Стефани
Лукин Евгений
Маккэфри Энн