Чтение 8–й страницы книги ~Операция "Гром"~

защита от CX-3, но наши противники могут прибегать к разным хитростям.

Разговор был окончен. Генерал пожал руку Малко, которому предстояло
следовать за профессором Олсопом. Единственный раз ЦРУ даже не спорило о
цене, которую запросил Малко: пятьдесят тысяч долларов в случае успеха. В
случае провала о цене никогда не договаривались. SAS не имел детей. На
этот раз он даже настоял, чтобы его деньги были направлены прямо в
Австрию. Таким образом, он избегал уплаты лишних налогов, и его подрядчик
в Австрии сможет покрыть все расходы. Ему предстояло переделать весь
паркет и провести водопровод. Километры труб... Но когда все будет
закончено, замок его высочества князя Малко Линге отобьет всякую охоту
завидовать у Шенбрунна. Такие вещи надо учитывать, когда имеешь традиции.
Эта сладкая мысль успокаивала Малко, когда несговорчивая медсестра вонзала
ему в руку толстую, как велосипедный насос, иглу: первый подарок
профессора Олсопа.

Малко был болен настолько, что даже не замечал великолепного вида на
остров Манхэттен, который проплывал под ним гигантским нагромождением
конструкций. Ему казалось, что он весь раздувается. Уколы профессора
Олсопа спровоцировали сильнейший приступ крапивной лихорадки. Несчастный
Малко покрылся красными пятнами и чесался. К тому же его знобило и слегка
дрожали руки. Очевидно, после этого Малко сможет купаться даже в Ганге,
причем безо всякого риска.

Но ему предстояло ехать не в Индию. Если ничего не произойдет, то его
самолет должен прибыть в Мехико в десять часов вечера. Для него уже был
заказан номер в лучшем отеле Мехико - "Мария-Исабель". Еще у него имелся
номер телефона Сержа Ленца. Фелипе Чано должен был его встретить в
аэропорту.

Чтобы чем-то заняться, Малко взял карточку с данными Сержа Ленца,
которую ему вручили перед отъездом. В ней было не бог весть что.

"Серж Ленц, место рождения - Лейпциг (Германия). Инженер по
пластмассам. В США с 1936 года. В Мексику эмигрировал в 1951 году. Очень
сильно восхищался Соединенными Штатами и во время войны уже сотрудничал с
ЦРУ. Детей нет. Женат во второй раз в 1955 году в Мексике. О жене мало
сведений. Происхождение - метиска. Хороша собой и намного моложе своего
мужа.

В Мексике Ленц вел умеренный образ жизни, занимался продажей филиалов
одного из значительных германских заводов пластмасс. Много путешествовал в
пределах Мексики. Нуждался в деньгах. Добросовестно выполнял различные
поручения в пользу ЦРУ, особенно в области науки, считался хорошим, если
не сказать больше, сотрудником".

Предел мечтаний. Ленц, видимо, был одним из так называемых "уважаемых
сотрудников", из которых ЦРУ вытягивал максимум возможного и которых в
конце концов отправляли на бойню безо всяких угрызений совести, поскольку
нет ничего хуже, чем любитель, выдающий себя за профессионала.
Патриотизмом дзюдо не заменить. Бедняга Ленц должен был это проверить. В
итоге его жена осталась одна.

Малко провел рукой по волосам. У него было такое впечатление, что
кожа на черепе покрывается бугорками: эти проклятые уколы! Он, так
заботившийся о своей персоне, развалился в кресле, не обращая никакого
внимания на складку на брюках. Водрузив на нос черные очки, он ничего не
выражающим взором смотрел в иллюминатор с его голубым небом; он даже не
смог бы сказать, как выглядели стюардессы.

В этот момент он бы дорого дал за то, чтобы оказаться в своем
небольшом домике в Пафкипси, недалеко от Нью-Йорка и думать о своем замке.
Из своего дома он мог видеть воды Гудзона, которые напоминали ему Дунай.
Он чувствовал себя иногда очень усталым в свои сорок лет и был сыт по
горло своей странной бродячей жизнью. Когда замок будет закончен, он
вернется в свои владения и ничто больше не сможет вытащить его оттуда.
Может быть, он женится.

Эта мысль его немного пугала. Он слишком любил женщин.

"Боинг-707" Западных Авиалиний был наполовину пуст. Малко заставил
себя дойти до туалета, чтобы размять ноги и удостовериться, нет ли на
самолете волшебного создания, которое уравновесило бы воздействие уколов
профессора Олсопа. Для Малко это был единственный мощный тонизатор. Из-за
женщин он уже совершил все возможные в мире глупости, но частенько они ему
невероятно помогали. Им нравилось его тонкое лицо и загадочная германская
внешность. Кроме того, они чувствовали, что он их любил. Всех. Он заметил,
что самолеты производят на них возбуждающее чувственность воздействие.
Однажды он успел соблазнить между Карачи и Римом одну юную ливанку. Их
проделки повергли в изумление всех пассажиров и экипаж. Но это был хороший
подарок на память. Он хотел бы познакомиться с довоенной Веной, где люди
думали только о танцах, о том, как прожить жизнь и любить друг друга. В
своем замке он давал бы волшебные балы...

В левом углу его рта появилась маленькая горькая складка. Он был
всего лишь кем-то наподобие шпиона по различным поручениям, "ищейкой
класса люкс", которой доверяют безнадежные дела. Однажды он сам станет
безнадежным делом. На вещи, оставшиеся после его смерти, прольют море
виски, а через месяц забудут.

Самолет Западной Авиакомпании не содержал ничего пикантного. Сплошь и
рядом южноамериканские создания, достаточно мясистые, но удрученные
присутствием безобразных и толстых мужей. Те, должно быть, пересели в
кадиллаки прямо из кокосовой рощи...

По трансляции объявили, что самолет следует над Хьюстоном по
направлению к Техасу. Смуглая стюардесса пошла принимать заказы на
аперитивы.

Малко в надежде поправить здоровье заказал двойную водку, несмотря на
то, что ему запретили алкоголь на целую неделю. Какой идиотизм: ведь
алкоголь убивает микробы, это же хорошо известно! Чтобы развлечься, он
стянул в туалете пакет с саше [надушенная или наполненная твердыми
ароматическими веществами подушечка], чтобы насухую помыть руки с помощью
салфетки, смоченной одеколоном. Удобства такого рода в самолете доставляли
ему удовольствие.

Когда принесли водку, он поморщился. Это была американская водка,
нечто среднее между одеколоном и спиртом. Ничего общего с доброй русской
"Стрелецкой" - ароматной и горькой. Есть отчего стать коммунистом! Малко
пил мало, но имел тонкий вкус.

Он на мгновение задремал и проснулся от голоса стюардессы, которая
советовала пристегнуть ремни и больше не курить. Через иллюминатор далеко
внизу было видно гигантскую светящуюся туманность Мехико-Сити,
протянувшуюся на многие квадратные километры. За ее пределами была только
чернота: враждебные горы и деревни, где электричество было неизвестно.
Слаборазвитым странам присуще это огромное черное пространство, которое
окружает города...

Шасси коснулись земли, самолет слегка тряхнуло, затем он покатился к
зданию аэровокзала.

Высунув нос наружу, Малко был приятно удивлен свежестью воздуха на
высоте 2500 метров. Таможенные формальности были вскоре завершены, все
торопились идти спать.

Малко чувствовал себя дураком с чемоданом в руке под гигантской
рекламой Мексиканских Воздушных Линий. У него было страстное желание
улечься спать прямо на земле.

- Сеньор SAS?

Он медленно повернулся. Какой-то человек улыбался ему на все тридцать
два зуба. Он был коренастый, приземистый, как кетчист [кетч - американская
борьба]. У него были черные волосы, зачесанные назад, смеющиеся глаза и
ослепительная улыбка. Невзирая на невысокую температуру, на нем были
только рубашка и брюки. Его рукопожатие чуть не раздавило Малко фаланги
пальцев.

- Как вы меня узнали? - спросил Малко.

- Я разбираюсь в приезжих, - ответил тот. - Позвольте представиться:
Фелипе Чано, к вашим услугам.

Это прозвучало вежливо, безо всякого подобострастия. Этот тип стал
сразу же симпатичен Малко, он выглядел надежным.

- Вы прекрасно говорите по-английски, - заметил он.

- Я родился и вырос в Техасе, - сказал Фелипе. - Мой отец мексиканец,
но учился в Америке. Во время войны я был пилотом "летающей крепости"...
Но в Мексике мне намного лучше.

- А кто вы на самом деле?

- Я в должности заместителя комиссара по особым поручениям. Короче
говоря, мне поручают всякое дерьмо, к которому нужен деликатный подход. Но
это забавно.

- Вы знаете, зачем я приехал сюда?

Фелипе Чано, улыбаясь, покачал головой.

- Нет. Это не так просто. Идемте, моя машина стоит снаружи.

Он взял чемодан Малко и направился к выходу. Большие настенные часы в
холле аэровокзала показывали четверть двенадцатого.

Стоянка была метрах в пятистах. Ночной свежий воздух окончательно
пробудил Малко ото сна.

- Вот мы и на месте, - сказал Фелипе. - Подождите, я открою вам
изнутри.

Малко с удивлением рассматривал автомашину.

Это был кадиллак. Но какой!.. Должно быть, он был выпущен сразу же
после войны. От него еще кое-что осталось. Кузов был весь измят и заплатки
краски были нанесены на вмятины вручную. Ветровое стекло, все в лучах
трещин, чудом держалось на своем месте, дверца с левой стороны была
прикручена проволокой. Перехватив взгляд Малко, Фелипе заметил с