смеха через микрофон, сунутый в рот; голос был почти не искажен, хотя
для них он так или иначе значил не больше, чем просто пузырьки воздуха.
[Потому что вы не можете удержать в себе свою радость.] Между вдохами и
выдохами она постоянно слышала пение меров - песни сирен, известные ей
прежде только по сказкам: многоголосие пересвистов, стонов, звонов,
похожих на колокольчики, вздохов и рыданий, печальных и словно
свидетельствующих об одиночестве. Их пение порой продолжалось часами -
то были самые настоящие песни, совершенно определенные по форме, которые
могли исполняться без конца своими не имеющими возраста создателями и
оставались неизменными в веках.
чрезмерной сложности и не знала точно, имеют ли песни меров такое же
значение, что и человеческие... Она просто решила считать, что это так.
ее за руки и чрезвычайно взволнован. Увидев, что она снова пришла в
себя, он поднес ее руки к губам и поцеловал их.
дрожал. - Но я никогда бы не осмелился задать тебе такой вопрос. Это
правда, Мун. И теперь я не знаю, смеяться мне или плакать!
обитающие в водной среде. Искусственно созданная форма
организма-носителя для вирусоидного фактора долгожительства... спецкласс
IV...] Биологические спецификации Старой Империи были бесконечны, но для
Мун практически бессмысленны. Однако Нгенет своим вопросом заставил ее
выслушать и запомнить все мельчайшие детали, которые теперь были словно
выжжены в его памяти; словно каждое произнесенное Мун слово имело острые
режущие края...
куда-то вверх над кувыркающимися, танцующими мерами, застигнув ее,
размечтавшуюся, врасплох. Она видела над головой просвеченную солнцем
поверхность моря, а внизу - испещренное тенями песчаное дно, по которому
ползали морские раки. Вокруг кипела жизнь - отдельные существа или целые
их стаи и колонии, знакомые ей и неизвестные, охотники и жертвы... Она
свободно странствовала меж ними, всегда сопровождаемая мерами, - это
была их законная, доставшаяся им от предков территория, здесь они мало
кому были угрозой и сами никого не боялись... Никого и ничего - кроме
Охоты.
оправдать добычу "живой воды", зная, что меры - не просто животные.
предсказатели!
они и в зеркале не могут разглядеть разумное существо, нет ничего
удивительного в том, что с негуманоидами они обращаются хуже, чем с
людьми. - Нгенет посмотрел на Силки и задумчиво оперся на перила
причала, глядя, как набегают и отступают волны. - И даже если бы меры
были всего лишь животными, какое право имеют люди убивать их только ради
собственного тщеславия? Меры синтезированы генетически. Они, должно
быть, предназначались для исключительно сложных специальных
экспериментов; однако Старая Империя потерпела крах, не успев, видимо,
обобщить и систематизировать данные о возможности "доброкачественного
инфицирования", полученные в результате работы с мерами, и создать
безупречный способ практически бесконечного удлинения человеческой жизни
до практически вечной. Убийство меров ради "живой воды" было порождено
тем хаосом, который воцарился вместе с концом Империи, и тех, кто сумел
завладеть средством для получения бессмертия, совершенно не заботило,
сколькими жизнями это средство оплачено. Правда о мерах скорее всего
была похоронена вполне сознательно тысячелетия тому назад, когда Тиамат
была открыта как бы вновь и присоединена к Гегемонии. Так что теперь
нашим правителям приходится беспокоиться лишь о том, сколько заплатить
за конкретную порцию живой воды...
Причина несомненно была, но какая? Я знаю только, что разум дан мерам не
для того, чтобы их убивали во время Королевской Охоты! - И он рассказал
Мун, почему стал пользоваться услугами контрабандистов и помогать им, и
как до него точно так же поступал его отец, и отец его отца, и как это
стало их семейной традицией, которую установил еще их дальний предок,
родившийся не на Тиамат, но возлюбивший меров так сально, как любят
только родных детей, и сделавший свои здешние владения убежищем для них.
Его потомки, не удовлетворившись пассивной ролью спасателей, начали
активную тайную борьбу против охоты на меров, используя и устные
предупреждения, и диверсии, и саботаж - пока... - В тот день, когда
легавые напали на вас с Элсевиер, в нашей организации была пробита
серьезная брешь. - Нгенет хмуро уставился на север.
инопланетяне должны были вот-вот покинуть планету; заканчивалась
очередная эра несправедливости, с которой Нгенет и его сподвижники не
уставали бороться. Почти заканчивалась... и почти уже вернулось время
упадка и невежества, очередная пробуксовка колеса бесконечных тщетных
усилий. Но, по крайней мере, островитяне могли обеспечить мерам
относительно безопасную жизнь на какой-то период времени, достаточный
для увеличения их численности, ибо меры размножались чрезвычайно
медленно, словно с трудом исправляли то тайное зло, которое совершили с
ними их же собственные создатели.
укладываясь ни в одну концепцию, которую можно было бы применить к их
системе мировосприятия. В условиях безопасности меры жили сотни,
возможно даже тысячи лет. В их разум была заложена совсем иная система
ценностей: жить мгновением, восхищаться каждым сверкающим эфемерным
пузырьком воздуха, бесконечно созидать ради бесконечной жизни... У них
не было ни нужды, ни причин создавать нетленные артефакты; такими
памятниками служили им песня, танец, любое краткое деяние. Так живут
цветы, созданные более прекрасными, чем остальная живая природа, именно
в силу своей недолговечности. Вещность, осязаемость для меров не имели
значения; казалось, сама материя для них значила столь же мало, как и
время. По человеческим меркам жизни их были поистине бесконечны, и они
относились к жизни гедонистически, отдаваясь чувственным наслаждениям -
скольжению в глубинах вод, в теплых и холодных струях, подхваченные
водоворотом или едва шевелясь в стоячей воде; ошеломляющему воздействию
воздушной среды, столь не похожей на водную; текучему жару желания и
ласковой тяжести уснувшего на груди малыша...
если бы даже нашелся переводчик, способный преодолеть барьер этого
непонимания. И все же, каждый день погружаясь в море в своем герметичном
и теплом костюме для подводного плавания, она постепенно начинала
ощущать, как растворяется корка, сковывавшая ее человеческий разум, ее
систему ценностей и целей. Она могла теперь порой совершенно забыть о
прошлом и ненадежном будущем, позволяя мгновению стать вечностью, а
будущему раствориться в пене морской. Она часто видела ту самку, которая
некогда стала для нее приемной матерью и теперь всегда радостно плыла ей
навстречу; знала их всех - как своих друзей, как своих родных, как свою
семью, любимых людей, - и чувствовала, что сама стала частью их не
имеющего временных границ мира... Аккуратно, осторожно начала она
вплетать и свой голос в гармонию их песен...
из баллона...
могла разжать зубы, иначе Силки вытащил бы загубник у нее изо рта. Мун
подняла руки, не давая ему добраться до клапана подачи кислорода, и уже
подняла неловко ногу, готовясь как следует его пнуть и отогнать прочь, и
тут вдруг поняла, что с нею рядом дерутся два одинаковых с виду диллипа.
Один из них ножом обрубает щупальца настоящего Силки, впиваясь в него
зубами, словно морской змей. Мун пинками попыталась отогнать его, но он
уже успел вонзить нож в тело Силки, и целое облако крови поднялось над
его плечом.
убийцы, но спокойные прежде воды вдруг закипели от множества тел - это
меры из ближней колонии все разом бросились в море, охваченные паникой.
Они толпились вокруг Мун, теснили ее, шлепали ластами, ударяли головами,
качались и невольно ранили друг друга. Она в ужасе прижала к себе
бессильные вздрагивающие щупальца Силки, пытаясь вынырнуть на
поверхность. Но светлеющая вода над ней вдруг потемнела от упавшей
откуда-то сверху тяжелой сети, а потом стал отчетливо виден и силуэт
судна-катамарана. Множество существ, которые были очень похожи на Силки
и в то же время удивительным образом отличались от него, направляли сеть
прямо на Мун, и сеть потащила ее вниз, в глубину... [Королевская Охота!
Нет, это невозможно, только не здесь!..]
за горло, и меры вокруг нее сходили с ума от боли и потери ориентации,
вызванной стрельбой из чужеземного акустического оружия. Все они
безусловно погибнут...
как он кивнул и просунул свои щупальца сквозь ячейки сети. Тогда она
вытащила нож из ножен и начала изо всех сил яростно рвать, кромсать
проклятую сеть, и вскоре прорубила в ней дыру, вполне достаточную, чтобы
меры могли ускользнуть от охотников.
Афанасьев Роман
Флинт Эрик
Акунин Борис
Круз Андрей
Жюль Верн
Сертаков Виталий