Чтение 71–й страницы книги ~Представитель~

Она сидела рядом с Майком, прямо на полу, как сидят собаки, и гладила его
по плечу.

- Я знаю, кто ты, - сказал она и улыбнулась. Свет от уличных фонарей
проникал сквозь неплотные занавески, и на лице Мэнди отображались
замысловатые узоры.

- Ты - Майк, - сказала Мэнди. - Прошлой ночью мы с тобой летали...

- Правильно, - с облегчением ответил Майк. Он боялся, что Мэнди спутает
его с кем-нибудь еще - например, с Дьюком.

- Я хочу снова полететь с тобой, - прошептала Мэнди.

- Для этого тебе нужно... уколоться? - то ли напомнил, то ли спросил
Майк.

- Я уже, - радостно призналась Мэнди и уселась на Майка верхом. По улице
проехала машина с включенными фарами, и луч света упал на лицо Мэнди.
Выражение ее глаз поразило и даже слегка испугало Майка.

Потом все пошло, как и прошлой ночью. Та же страсть и напор со стороны
Мэнди и тот же, не менее страстный отклик Майка. Однако что-то давало ему
силы защищаться и не падать так глубоко в пропасть блаженства, где он
пребывал всю прошлую ночь.

Между тем в движениях Мэнди и даже в ее голосе появились какие-то
заметные изменения, какая-то нечеловеческая первобытная мощь. В один из
последних аккордов Майк выгнулся дугой, но вместо того чтобы исторгнуть
стон, неожиданно для самого себя сказал громко и отчетливо: - Мэнди, тебе
нужно лечиться...

- О да-а, милый, мы будем лечиться - ты и я.

- Я говорю серьезно, Мэнди, ты не должна больше колоть себе эту дрянь.

- Это не дрянь, Майк, - прошептала Мэнди, нежно водя пальчиками по его
груди. - Это мое лекарство... И ты знаешь, я должна принять еще, а то мне
сегодня плохо летается. Или это ты стал тяжелым, как Дьюк?..

Мэнди захихикала и поднялась, чтобы взять еще одну ампулу.

Майк же отвернулся к стене и решил во что бы то ни стало заснуть. У него
с утра было намечено много дел, а эта наркоманка пусть колется, сколько ей
вздумается. И вспоминает всяких там дькжов.

Однако он плохо знал Мэнди, которая, вколов новую дозу, снова завелась
сама и в мгновение ока увлекла за собой Майка. И снова завертелась буря
страсти, подхлестывая уставшую плоть и настойчиво тормоша сонный разум.

Лишь под утро, когда наслаждение, вперемешку с кошмаром, наконец иссякло,
Майк забылся тяжелым сном. Он устал так, что мог проспать сутки кряду, но
Шило растолкал его, когда еще не было и восьми.

- Майк, проснись! Майк! - Шило настойчиво тряс парня за плечо, однако его
голова болталась, как у мертвого. Он был жив, но у него не было сил
выбраться из объятий сна.

В конце концов Шило бы вынужден призвать на помощь Гвинета.

- Вот это да! - воскликнул тот, зайдя в комнату.

- Не на нее смотри, - одернул товарища Шило. - Давай тормошить Майка, его
нужно разбудить.

Гвинет притащил воду и плеснул ее в лицо Майку, однако тот даже не
поморщился, и пришлось бить его по мокрым щекам. Лишь тогда он приоткрыл
замутненные глаза и простонал что-то невнятное.

- Он что, тоже колол себе эту дрянь?

- Не думаю, - ответил Шило. - Просто эта сучка его замучила. Он не спал
уже две ночи...

Майк пролепетал что-то еще, однако был все еще далек от осознания
окружающего мира.

- Бери его, - приказал Шило. - Бери и неси под душ.

- Ага, - кивнул Гвинет и, сбросив с Майка одеяло, без труда подхватил его
легкое тело.

Спустя несколько минут, под контрастными струями воды и под действием
постоянных щипков и шлепков, Майк наконец проснулся и произнес вполне
отчетливо: - Не надо больше меня бить, я уже здесь...

Воду тотчас выключили, а Майка докрасна растерли полотенцем и так, в
запеленутом виде, вынесли в комнату Гвинета и Шило.

Потом ему дали горячего чаю, и он полностью пришел в себя. Однако это
выразилось в том, что он испуганно огляделся и спросил: - А где Мэнди? Что с
ней?

- О, парень, там все очень серьезно, - сказал Шило и сокрушенно покачал
головой. - Но ведь ты все равно захочешь посмотреть.

И они втроем пошли в комнату, где жили юные любовники.

Старшие товарищи Майка были готовы к тому, что увидят, ему же самому
поначалу показалось, что он еще спит, настолько нереальна и чудовищна была
представшая перед ним картина.

Мэнди находилась возле стены. Она была обнажена и стояла на одной ноге, а
вторую, неестественно подняв, словно приклеила к вертикальной поверхности -
будто делала на этой стене шпагат. Длинные худые руки были плотно прижаты к
той же стене, а вся Мэнди напоминала раздавленное насекомое, случайно
залетевшее в дом.

Тем не менее ее глаза были открыты и смотрели куда-то в сторону
совершенно безучастным, застывшим взглядом.

Майк с опаской приблизился к своей подружке и, взяв ее за плечо, потянул
к себе, однако у него ничего не вышло - Мэнди даже не пошевелилась, застыв
словно мертвая статуя. На ее виске еле заметно билась жилка, и это давало
повод думать, что девушка еще жива.

- Нужно вызвать врача, - сказал Майк. - Гвинет, спустись вниз, пусть они
вызовут врача.

- Конечно, Майк, - кивнул тот и быстро вышел.

Майк попятился, полотенце упало с его плеч. Обнаружив, что совсем не
одет, он огляделся в поисках своих вещей. Шило помог ему, и Майк стал
одеваться.

- Как же такое может случиться, а, Шило? - спросил он, медленно
застегивая пуговицы.

- Никогда подобного не видел, - признался тот. - Но если посмотреть,
сколько она вколола себе за эту ночь, то нужно удивляться, что она вообще
жива.

Майк посмотрел на стол: на нем валялось не меньше дюжины пустых ампул.
Словно стреляные гильзы, а пули от них прочно сидели в теле Мэнди.

- Наверное, стоит прикрыть ее чем-то, - забеспокоился Майк.

- Зачем? Врачи голых не боятся, - мрачно сказал Шило и, повернувшись,
вышел, а Майк тяжело опустился на стул и уставился в пол. Он избегал
смотреть на Мэнди.

Она по-прежнему не издавала ни звука и даже удивительным образом почти не
выделялась на фоне стены.

Скоро под окном тоскливо просигналила сирена "скорой помощи", а еще через
минуту в номер в сопровождении Гвинета поднялись санитары и врач.

Они хозяйским шагом прошли в комнату, и доктор, пожилой полный господин в
очках с позолоченной оправой, даже присвистнул, увидев пациентку. Однако,
вопреки опасениям Майка, он вовсе не удивился, а лишь огляделся и понимающе
кивнул, заметив на столе пустые ампулы.

- Тэк-с, тэк-с, - сказал он, поднеся к глазам одну из ампул и посмотрев
на нее поверх очков. - Все ясно. Кто будет оплачивать лечение?

- Я, - ответил Майк.

- Вы, молодой человек? - удивленно спросил врач. - Ну что же. Выводить ее
из этого состоянии придется неделю, поэтому готовьте полторы тысячи
кредитов.

- Это для нас не проблема, - уверенно заявил Майк. - Я могу заплатить
вперед и наличными.

- Нет-нет, - отгородился руками доктор. - Только безналичные переводы по
счету. У нас так принято. Ну а теперь всем, у кого слабая психика, лучше
удалиться в другую комнату.

- Я лучше уйду, - тут же сказал Гвинет и выскользнул за дверь.

- А я останусь, - объявил Майк.

- Это ваша девушка? - задал ему вопрос врач.

- Да.

- Ну... как хотите, - пожал плечами доктор и кивнул санитарам, которые,
оставив складные носилки, шагнули к распластанной на стене Мэнди.

В руках одного из них оказался устрашающего вида инструмент, и в
следующую минуту санитар обошелся с Мэнди очень бесцеремонно.

- Что вы делаете?! - завопил шокированный Майк и попытался было
остановить наглых медиков, однако стоявший сзади Шило схватил его за руку,
понимая, что эти люди знают, что делают.

Девушку наконец оставили в покое, а доктор подошел к Майку и пояснил:

- Поэтому я и просил всех выйти - не каждый способен спокойно смотреть,
как близкому человеку засовывают такую штуку в задний проход. Однако сейчас
это единственная возможность ввести лекарство. Через десять минут ее
мышечные ткани станут мягче, и мы сможем сделать нормальную инъекцию. А пока
что эта бедняжка тверда, как камень.

- Но что с ней, сэр, я никогда о подобном не слышал, - не удержался Майк.

- Это финал болезни, одно из проявлений приема наркотиков N-типа.
Наверное, она все время заговаривалась, ведь так?

- Да, - кивнул Майк и тяжело вздохнул. - Она все время говорила какие-то
глупости...

- Вот-вот, тяжелая форма и полное выпадение из сознания. Эта девушка не
помнит себя уже очень давно...

- А почему она такая твердая? - спросил Шило.

- Не знаю, - пожал плечами врач. - Наверное, вошла в какой-то образ.
Может, ей кажется, что она кирпич в стенной кладке, вот поэтому ее от стены
практически не оторвать, если не ввести лекарство.

Один из санитаров шагнул к Мэнди и, дотронувшись до ее руки, сказал: -
Она уже готова, док. Можно колоть...

- Что ж, отлично, - кивнул доктор и извлек из своего вместительного
чемоданчика пистолетный шприц. Загнав в него баллончик с соответствующим
лекарством, он подошел к пациенте и, еще раз проверив мягкость ее тканей,