плохой погоды.
углубились в теологический пор. Здесь все споры упираются в теологию. И
все непонятное - от Бога или дьявола. В душе чувствовался неприятный
тоскливый привкус. Этим людям кажутся сверхъестественными такие простые
вещи, как обыкновенная лупа, но ведь точно так же и мне может показаться
магией высокая технология... Хотя нет, я настолько отравлен наукой, то
бишь, уверовал в нее, что даже если встречу доподлинную магию, то
объясню все неведомыми мне технологиями.
Глава 24
как овцы. Огонь под утро погас, не хватило хвороста. Мы начали
карабкаться вверх почти в темноте, на востоке только-только светлело
небо, а солнце подожгло облака, когда мы были от зияющих пещер в сотне
шагов.
пугающе далеко, и потому желтое облако пыли, как бы ни было далеко, с
этой высоты виднелось отчетливо. Судя по форме, в нашу сторону скачут
всадники. Много.
буквы ?А? и ?С?.
не король или отважный рыцарь с благородством во взоре...
редкость для рыцаря, герою быть Шамотным не обязательно.
пещерах сумрак, во всех пахнет птичьим и звериным пометом, здесь звери
находят приют от дождя и ветра. Вход сразу повел в глубину потом вниз.
Ступенек не оказалось, но пол в ямках ноги не скользили, даже когда ход
пошел вниз чересчур круто.
той стороны, прикрывая собственным телом, обнаженный меч смотрел на
неведомого зверя. Я на ходу шарил по стене, наконец пальцы наткнулись на
холодный металл. На ощупь определил в нем стержень факела. Здесь же в
выемке лежало завернутое в тряпицу огниво.
пурпурным огнем, отшвырнул тьму. Желтые глаза исчезли, но тьма затаилась
в дальних углах.
осветил противоположную стену. Это был тупик, у меня сердце дрогнуло, но
рядом тихонько охнул Сигизмунд. Справа от широкого плоского камня шел
дивный, чистый свет. Я непроизвольно глотнул, дыхание остановилось. Свет
напоминал радугу, но только накрывал камень прозрачной полусферой.
Сквозь эту пленку, которую не хотелось назвать силовым полем, мы все
увидели панцирь, шлем и непривычно короткое копье. Шлем с римским орлом,
на панцире тоже выдавлено изнутри изображение орла. Копье чуть длиннее
дротика, ничего общего с исполинским рыцарским.
оторвал взгляд от сверкающих доспехов. Глаза его стали дикими.
найти, но мои длани, как и руки Гугола не настолько чисты... гм... с
точки зрения святого Георгия, чтобы даже лапать. Зато ты...
отступить на шаг. А Гугол уже отодвинулся видишь? Не смотри на меня с
ужасом, не смотри... Я не дьявол. Но даже самому святому делу всегда
служат люди с разным индексом святости. Твой индекс намного выше...
Бери, у нас нет времени! Сюда уже скачут враги.
налились кровью. Еще шаг - изо рта брызнула кровь. Он поспешно отступил,
пятился почти до самого выхода, я слышал его сухое и хриплое дыхание.
Сигизмунд с мукой посмотрел на меня, для него невыносима мысль, что я
недостаточно свят, шагнул вперед, с ним ничего не происходило, сделал
еще два шага...
туловища. Я оглянулся на Гугола. Тот, все еще багровый, с красными
глазами из-за полопавшихся сосудов, вытащил из сумки мешок, развязал.
Сигизмунд вздрогнул, посмотрел на шлем непонимающе. Потом левая рука
поднялась, Сигизмунд оглядел ее с изумлением, обеими руками поднял шлем
и, двигаясь, как на торжественной церемонии коронования папы, на
вытянутых руках отнес к Гуголу с мешком в Руках шлем, потом панцирь.
Последним взял копье, и сам тщательно завернул в старые мешки.
словно перепелиные яйца. Желтые глаза следили со всех сторон. Донеслось
глухое рычание, полное злобы. Пахнуло сильным зверем, на миг в свете
факела я увидел красную пасть с острыми и белыми, как сахар, зубами.
стороны, ожидая нападения, размахивал факелом. Если звери и боятся огня,
то эти не очень, хотя правда, пока что не нападают.
выругался, повернулся и пошел спиной к выходу, меч и нож в его руках
отбрасывали злые блики. Я вертелся, как обезьяна, стараясь увидеть сразу
все и защититься от всех сторон.
пятясь, как два рака, на залитую солнцем плиту. Сигизмунд уже поспешно
опускался по склону, отсюда хорошо видны крохотные фигурки наших коней.
к подножию горы. В пыли поблескивает: явно солнечные блики на металле
щитов или доспехов.
шибче. Побыстрее к Сигу!..
Здесь очень удобная дорожка... Им не пройти мимо, разве что через меня.
Если получится, я их и похороню тут.
ввязываться в драки.
доспехи сами.
беспечнее.
мы наловчились ехать ночью. Обратную дорогу помним, найдем даже в полной
тьме. Я задержу их до темноты. А потом мы поскачем, мы помчимся...
размахивая руками. Далеко внизу Сигизмунд обернулся, выронил драгоценные
доспехи и, растопырив руки, ждал бегущего Гугола. Тот все ускорял бег,
ноги уже не успевали, сейчас рухнет и полетит вниз головой... но
Сигизмунд перехватил, сам заблаговременно упершись спиной в деревцо. Оно
согнулось под их массой, но удержало.
сказал, оба подхватили с земли седла и бросились вниз к коням.
ли не зубами цеплялись за каждый выступ, всхрапывали, сопели, но с
каждой минутой приближались, топоры уже в руках всадников, глаза шарят
по всем щелям. Я пригнулся за большим камнем, вдруг кто выстрелит из
лука, а я все же не учился ловить стрелы, хотя, уверен, что,
попрактиковавшись малость, смогу и это, тут еще те супермены...
меньше десятка всадников, тут же пригнулся. Молот радостно взревел,
исчез, я услышал глухой удар, быстренько привстал, вовремя поймал,
бросил снова и тут же присел, опасаясь стрел. На этот раз перед глазами
стояла, как на стоп-кадре, картина падающих обратно на тропу коней
вместе со всадниками.
Молот звучно шлепнул рукоятью, я швырнул в третий раз, но уже не
прятался, незачем. Грохот, дикий крик, ржанье, лягающиеся по воздуху
копыта - с горы катилась целая лавина, в которой среди падающих камней
мелькали кони, люди, камни, во все стороны разлетался щебень, песок,
трещали и рассыпались зеленые листья ветки, за которые тщетно пытались
ухватиться падающие.
очистившийся склон, как вдруг мимо уха свистнуло. Волосы дернуло с такой
силой, что я откинулся, с размаху сел на камень, больно ударившись
копчиком. Вторая стрела пронеслась там, где только что была моя голова.
Или горло.
молот, прислушался. Чьи-то крадущиеся шаги... Вскочил, уже замахиваясь в