Чтение 71–й страницы книги ~Передышка в Барбусе~

серебряные струи возникают прямо в черноте и устремляются к земле.

Серебряные струи разбивались о серые камни сторожевых башен, крепостных
стен, на широких каменных плитах уже крохотные лужи, там подпрыгивают бойкие
капли, в надежде снова взлететь в черное небо, лужи растут, выплескиваются за
края плит и устремляются в щели, пропитывая землю.

- До чего же красиво, - сказал он. - Сколько раз попадал под дожди... под
такие же точно!.. а только сейчас заметил, что это красиво.

В серебряных струях замелькали серебряные крылья. Яркие и настолько
блестящие, что он не сразу заметил, что на этих крыльях носятся и кувыркаются
под дождем странные существа, блистающие, как осколки льда или горного
хрусталя.

Наконец он различил полупрозрачных человечков со сверкающими, как у
стрекоз, крылышками, что от дождя не

намокали, а только блестели ярче. Он крикнул, помахал им

рукой. В серебряных струях трудно было рассмотреть их

лица, но ему показалось, что его заметили, кто-то даже

помахал в ответ. Они кружились в танце, словно мотыльки

вокруг огня. Серебряные крылышки и серебряные тельца

сверкали, как и капли, настолько похожие, что Мрак иногда

переставал их различать в потоке серебра.

Один подлетел к окну, прокричал тоненьким голоском:

- Приветствуем тебя, повелитель!.. Мрак помахал рукой.

- И вам привет, сереброкрылые.

- Раз уж ты видишь нас, - прокричал человечек, - то я, от имени цветочных
эльфов, приглашаю тебя посетить наш Праздник Света!

- Спасибо, - ответил Мрак. - А что, другие вас не

видят?

За окном прозвенел смех. К человечку подлетели еще и еще, кто-то крикнул
серебряным голоском:

- Здесь ты - первый!

- И когда же праздник? - спросил Мрак.

- Через десять дней, - ответил первый человечек. - Мы прилетим за тобой!

- Спасибо, - ответил Мрак. - Буду.

Хрен буду, напомнил себе. Через десять дней здесь будет сидеть уже прежний
тцар.

10. ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ НА ТЦАРСТВЕ

Даже на ложе поваляться успел малость, на радость распрыгавшейся на нем
Хрюнде. Потом в дверь постучали, он дернул за шнур, изволяя разрешить войти.
Вдвинулись Аспард и Манмурт, оба с постными лицами, строгие и застывшие.
Манмурт первый заулыбался, ибо тцар, что так

отбивается от нагло бросающейся на него жабы, - не

тот тцар, что смотрит на звезды.

Он протянул руки к Хрюнде, посюсюкал, и жаба, к удивлению и ревности
Мрака, преспокойно пошла к придворному, позволила взять себя на руки.

- У нас в саду есть любимая тропка, - пояснил Манмурт. Он бросил быстрый
взгляд на Аспарда. - Я отпускаю ее прыгать без всяких поводков, а она за это не
убегает.

- Смотри, убежит - голову снесу!

- Не убежит, - заверил Манмурт. Он снова посмотрел на Аспарда, попятился
к дверям. - Там в саду вдоль стены еще человек двадцать стражей. Враз изловим.

- А-а-а...

- Она это понимает, - закончил Манмурт, - и не убегает. Пойдем, чудовище!

Он торопливо унес Хрюндю, только сейчас Мрак увидел, что Аспард все еще
стоит у порога, весь вытянувшийся и застывший, словно проглотил кол и боится
пошевелиться.

- Ага, - сказал Мрак. - Это уже становится привычно. Неужели снова?

- Опять, Ваше Величество, - ответил Аспард в отчаянии. - Он... сумел.

- Но... как? - выдохнул Мрак. - Ты ж сам расставлял стражу! И в той
комнате, где кувшин, кого-то прятал...

- Ничего не понимаю... - произнес Аспард. - Режьте меня, Ваше Величество,
но я ума не приложу, как он сумел пройти через три кордона стражи, а потом еще
и ухитрился незаметно вынести кувшин! Его даже не видели. В комнате мы оставили
Лубоеда, это ж зверь, не человек! Попади в его руки Заур, нам бы вешать было
нечего. Но Лубоед сидел перед кувшином, не сводил глаз...

Мрак подумал, буркнул.

- Ну насчет не сводил глаз, ты же сам понимаешь... Просидеть ночь в
пустой комнате - любой заснет! Да еще не сводить глаз с блестящего кувшина. Но
все равно, если

твой Лубоед сидел прямо перед кувшином... Но в самом деле в той комнате
одна дверь, а окон нет вовсе?

- Клянусь, - сказал несчастный Аспард. - Не знаю просто... Пойти
напиться, что ли?.. Вам пора гнать меня со службы, Ваше Величество. Щас пойду
напьюсь и по бабам, и по бабам...

Мрак поинтересовался ядовито:

- Что это про баб вспомнил? Впервые от тебя про них слышу.

- Бабы? Да они проходу не дают.

- Счастливчик! Так пользуйся. Аспард тяжело вздохнул.

- Они из-за вас не дают проходу, Ваше Величество!

- Как это?

- Да все допытываются, кто к вам ночами в спальню бегает. Вроде бы не
заметили, но кто ж поверит! Такой мужчина и без женщины...

Мрак хмуро вспомнил великолепную красавицу, что так умело затащила его в
темный угол, дернулся, ощутил укол в груди. Черт, а если она всерьез?.. Да нет,
женщины любят красавчиков, не с его рожей на что-то надеяться. Просто она, уже
сумев при всех затащить его в ту комнатку, теперь может свысока на всех
посматривать, играть бровками и намекать, что она теперь что-то да значит, что
тцар по ее просьбе может кого-то наградить, а кого-то и в темницу... И цена
таких красоток сразу вырастает до небес, их внимания добиваются даже те, чьего
внимания она сама недавно добивалась без толку...

Перед глазами встало детское личико Кузи с очень серьезными глазами. Вот
единственная, кто его в самом деле любит. Кузе неважно, какая у него конопатая
морда, она его в волчьей личине любила... Вот уж в самом деле, невзирая на
внешность!

Он криво улыбнулся.

- Погоди, пусть дожди вобьют пепел в землю, - сказал он. Аспард не понял,
но сказал на всякий случай:

- Да, когда пепел в землю... да еще после теплого дождика, то такая трава
вымахает!

- Вот тогда и попасемся, - закончил Мрак. - А пока все эти бабы для меня,
как вон те камни в стене... Ты там скажи, что прием начну чуть позже.

- А куда сейчас? - спросил Аспард быстро. Мрак поморщился:

- А тебе зачем?

- Охрана, - ответил Аспард твердо. - Я должен заранее знать обо всех
передвижениях Вашего Величества. Боюсь, что враги еще не все сгинули!

- К колдуну загляну, - объяснил Мрак с неохотой. - Только ты делай так,
чтоб я твоих глаз и ушей не видел вовсе. И чтоб не толклись у меня под ногами.
Затопчу.

Он по привычке ногой распахнул дверь, спохватился, колдуны - народ
пугливый, сразу заорал с порога:

- Привет, дружище, успокойся!.. Не надо выпрыгивать из окна. Все хорошо,
все поют. Просто зашел тебя проведать.

Колдуна в самом деле трясло, даже побелел и глаза выпучил. Мрак смахнул с
прежнего сундука кучу хлама, но для колдуна явно драгоценного хлама, а то и не
хлама вовсе, сел, по-хозяйски огляделся.

- Ну, - сказал он, - сделал? Колдун вздрогнул:

- Что, Ваше Величество?

- Список, грю, составил?

Колдун чуть расслабился, развел руками.

- Я полагал, что Его Величество, то есть Ваше, изволило пошутить...

- Я человек серьезный, - объявил Мрак. - Вообще я не человек даже, а тцар!
Составь список, что те надо, а я из-

волю велеть, чтоб тебе собрали. Даже если надо какой-нить разрыв-травы
накосить, то скажи. Накосют!.. Да не лови сам всяких там жаб да летучих мышей,
не лови! Не солидно. Пусть молодые для тя ловят. Ты только пальцем указуй. Есть
у тебя палец? Ну, вот видишь!..

Колдун топтался перед ним, Мрак спохватился и жестом указал на
единственное кресло. Колдун опасливо присел, но на самый краешек, не
разваливаться же перед правителем страны, сочтет неуважением, тут же голому
долой либо еще хуже - отстранит от занятий колдовством и магией.

Странное чувство самым краешком коснулось сердца Мрака. Он не шугнул,
позволил потереться мягким кошачьим боком, впустил вовнутрь, а потом,
побуждаемый этим неведомым, пробурчал:

- Тцар я или не тцар? Слушай, властелин молний, а что, если я восхочу
узнать больше о мире?

Колдун отшатнулся:

- Ваше Величество, вы не к тому обратились! Во-первых, властитель у нас -
это вы, Ваше Величество, Яфегерд Блистательный, защитник справедливости, меч
гнева и... многое другое. Во-вторых, я знаю только свои немногие трюки...

Мрак покачал головой.

- Колдун, я, хотя еще не совсем дряхлый дед, но успел кое-что увидеть в
этом мире. Не тцары правят, а правят ими колдуны, чародеи, волшебники. Но и
они, сами того не подозревая, выполняют волю богов... с чем я по молодости и
еще почему-то, но не согласен! Простых неграмотных селян, тцаров и богов
объединяет то, что они ведомы чувствами. А чувствами ведомы и лесные звери,
птицы и гады, даже жалкие тли. Только колдуны ртараются жить по разуму.

Старый колдун посматривал то пристально, то отводил взор, вздыхал, иногда
оживлялся, а когда Мрак закончил, из впалой старческой груди вырвался глубокий
вздох: