мой рецепт хорош только для людей.
Впервые на моей памяти голос Джинна звучал столь недоверчиво.
секрету: это самое неоспоримое из моих немногочисленных достоинств!
огромной толпы. Таинственная связь, которая установилась между мной и
моей армией во время перехода через призрачный храм Сетха и заставила
их дышать в одном ритме со мной, снова дала о себе знать: теперь я
чувствовал, что даже те люди, чьи головы казались мне разноцветными
точками у линии горизонта, и те, кого я не видел вовсе, слышат каждое
мое слово - мне даже не требовалось повышать голос.
памятуя о недавнем диалоге с Джинном. - Я пришел, чтобы сказать вам: я
- не тот, кто сможет спасти вас. Единственное, что я могу, так это в
назначенный срок привести вас к тому месту, где решится наша общая
судьба. Поклоняться мне глупо и бесполезно, ребята. С таким же успехом
вы можете поклоняться друг другу - или выпросить у моего Джинна по
зеркалу и молиться собственному отражению - чем не икона?! Может быть,
я - просто один из вас, может быть, меня лепили из другого теста -
какая, к черту, разница! Я, как и вы, не знаю, что ждет нас завтра - и
уж, тем более, в это роковое полнолуние последнего декабря... Я, как и
вы, боюсь смерти, и пытаюсь отсрочить тот день, когда она пригласит
меня прогуляться за линию горизонта. И имейте в виду: если кто-то и
сможет уговорить судьбу переменить свое ужасающее решение, то этот
парень - не я. Поэтому не тратьте драгоценное время на то, чтобы
повторять мое имя перед тем, как заснуть: эти удивительные мгновения
между явью и сном можно использовать с большей пользой... А меня не
надо ни любить, ни бояться - это просто непрактично, поскольку ничего
не меняет. Я - не "большой папочка", который может спасти праведных и
наказать нехороших - его попросту нет, и никогда не было. У вас
осталось слишком мало времени, чтобы тратить его на старые добрые
глупости.
не было ни гневным, ни испуганным - это обнадеживало. Мне даже
показалось, что в конце моего "большого откровения" по толпе пробежал
тихий вздох облегчения, всколыхнувший неподвижные лица людей, как
полуденный ветерок сухую траву. А потом я понял, что все они ужасно
хотят спросить у меня: "ладно, шеф, положим, ты действительно не
"большой папочка", но скажи: что нам теперь делать?" - даже не так, на
самом деле, каждый из них хотел спросить: "что теперь делать МНЕ?"
изменить которую мы с вами пока не в силах. - Мягко сказал я. - Мы все
знаем, что скоро этому прекрасному миру прийдет конец, но сегодня
сверкающие песчинки рассыпаются под нашими ногами, и солнце каждое
утро и каждый вечер поджигает горизонт - специально для наших с вами
глаз - все еще широко открытых! - а потом сумерки окрашивают все в
изумительно синий цвет... У нас очень мало времени, но оно все еще
есть, и мы можем попробовать закончить свою биографию, коряво
нацарапанную на клочке туалетной бумаги таким ошеломительно красивым
росчерком, что ангелы, ответственные за чтение этой макулатуры,
раскаются и сделают себе харакири... Только прекратите ваши идиотские
споры о том, каким образом следует преклоняться перед моей персоной,
ладно? Как крупный специалист в области познания себя, могу однозначно
порекомендовать: ничего не надо. Вообще ничего!
толпы, только вдалеке паслись несколько белоснежных дромадеров, хозяев
которых я уже как-то незаметно привык считать своими друзьями... Я
чувствовал себя очень усталым и одновременно таким легким, что
хотелось набить карманы камнями, чтобы ветер не унес меня как
воздушный шарик - как любой человек, только что успешно закончивший
тяжелую, но очень нужную работу, которая долгое время висела на нем
невидимым, но тяжелым грузом...
утруждал себя составлением перечня событий. Кто бы мог подумать: я был
спокоен и почти счастлив... и самое главное: я больше ничего не
боялся! Я даже не спешил на свидание к Афине - не потому, что мне
этого не хотелось, просто знал, что время еще не пришло: в моем сердце
появился какой-то загадочный таймер, возможно - просто старинные
песочные часы, и я с ленивым любопытством наблюдал, как золотистые
крупицы одна за другой оседают в нижней половине этого невидимого
прибора.
крошечные наушники, а в кармане его куртки - аккуратный голубой плеер
"sharp". У него было счастливое отрешенное лицо удачливого
путешественника по виртуальной реальности, и я тут же начал умирать от
зависти.
раз пять, Анатоль наконец встрепенулся и соизволил удовлетворить мое
любопытство.
недогадливый Владыка двадцати девяти с половиной триллионов песчинок!
триллионов? - Уважительно осведомился я.
улыбнулся он.
что со мной надо обращаться без излишних церемоний, а теперь, когда у
одного из них наконец-то начало получаться, растерялся от
неожиданности! Я тут же призвал к себе Джинна, ткнул пальцем в сторону
блаженствующего Анатоля и коротко сообщил: "Хочу!" Mой могущественный
интендант тут же вручил мне точно такой же голубенький "sharp", как у
Анатоля. "Так, понятно: этот парень просто лоббирует интересы фирмы
"Sharp"! - Весело подумал я. - Интересно, сколько они ему
заплатили?,,," Потом я занялся подбором фонотеки. Джинн, которому
поневоле пришлось принять участие в этом процессе, внезапно
заинтересовался содержимым многочисленных компакт-дисков. Сначала он
попробовал воспользоваться моими наушниками, но они оказались слишком
неудобными для его призрачных ушей.
нормальный проигрыватель с колонками. - Подсказал я. - Тогда наушники
не понадобятся.
сложнее, чем описать какую-нибудь банальную вещь вроде проигрывателя
существу, которое никогда в жизни ее не видело! - понимающе покивал, и
извлек на свет божий еще один "sharp", побольше - я ни на секунду не
сомневался, что он уже никогда не изменит своей любимой фирме! Через
несколько минут он с исказившимся от неописуемого волнения лицом
слушал первые аккорды знаменитого Болеро Равеля в исполнении
Лондонского симфонического оркестра: я почему-то решил, что начинать
его музыкальное образование следует именно с этого - и не ошибся! С
этого дня наше путешествие проходило исключительно под музыку.
Новенький плеер мне так и не понадобился, скорее уж мне требовались
какие-нибудь мощные затычки для ушей: музыкальный центр был водружен
на спину моего многострадального Синдбада, а когда я протягивал руку,
чтобы выключить его хоть на время, Джинн не возражал, но смотрел на
меня глазами голодного ребенка, которого за руку уводят от
рождественского стола - этого взгляда я вынести не мог!... Поэтому
музыка не утихала даже ночью: джинны ведь не спят. Правда, по ночам
Джинн милосердно уменьшал громкость, к тому же наши с ним пристрастия,
к счастью, полностью совпадали: чаще всего мы крутили "Квин" - то
"Ночь в опере", то "Innuendo", а то просто сборники их хитов, и нам не
надоедало, почему-то...
неуловимо изменился. Впрочем, перемены обнаруживались во всем:
утренний ветерок был непривычно свежим, где-то высоко в небе кружили
почти невидимые птицы, и даже в моем благодушном настроении появились
почти неразличимые аккорды беспокойства - впрочем, это даже доставляло
мне некоторое удовольствие. Я вдруг понял, что кажется, пришла осень,
да и море уже совсем близко, и озадаченно улыбнулся этому открытию.
Честно говоря, я до сих пор не очень-то представлял, как мы будем
переправляться через это самое море! Убаюкивающая фраза "как-нибудь"
больше не казалась мне четким ответом на этот вопрос...
огонь: в последнее время это был мой любимый способ коротать досуг,
новая привычка, которая казалась мне не самым плохим приобретением.
Внезапный, почти ураганный порыв ветра - на удивление холодного,
словно я уже успел забрести далеко на север, ошеломил меня своим
неожиданным нахальством: с какой это стати? Вроде бы, я ничего такого
не заказывал! А мысль о том, что какие-то причудливые природные
явления могут происходить не только по моей инициативе, вызывала у
меня смутное недовольство. Пламя моего костра судорожно задергалось,
словно собиралось угаснуть, но уже через секунду вспыхнуло с новой,
порядком обескуражившей меня силой. Теперь столб огня был не меньше
человеческого роста, а его цвет показался мне противоестественно
ярким, вызывающе морковно-оранжевым, как в каком-нибудь безумном
мультфильме.
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий