Но даже это, в конце концов, мало заботило его.
некоторое время. Она теперь была уже замужем, но случайно, ее муж
отбыл в Бостон, и она пригласила Доро к себе. Он оставался с ней
несколько дней, все время находясь на грани желания рассказать ей об
Энинву, но так и не собрался с духом.
освободившемуся черному, владевшему несколькими рабами и жестоко
обращавшемуся с ними. И только после, ему стало интересно, почему
все-таки он убил этого человека. Ведь в конце концов, его никак не
касалось то обстоятельство, что этот человек был так груб со своей
собственностью.
свободного, черного, который мог быть почти светлокожим братом для
того человека, который так понравился Энинву: небольой, компактный,
красивый, красно-коричневый. Возможно, что она отвергнет его по той
причине, что он только похож на того, и уж никак не являлся им на
самом деле. А может быть, она отвергнет его как раз по той причине, что
он не похож на того. Кто знает, в какую сторону склонится ее разум. Но
вполне возможно, что она воспримет его, будет разговаривать с ним, и
они чуть-чуть приблизятся друг к другу, прежде, чем она вновь закроет
себя перед ним, как отработавшая машина.
При других обстоятельствах он бы рассмеялся и погладил бы его, думая
о ребенке там, внутри. Сейчас же, он только взглянул на него, отметив
про себя, что она могла родить в любой момент. Как глупо он поступил,
что ушел и оставил ее одну, отказавшись тем самым от любой
возможности провести вместе с ней, может быть, их последние дни.
Джулиен занялся его лошадью. Он бросил в сторону Доро долгий и
испуганный, полный мольбы взгляд, который Доро не воспринял. Было
ясно, что Джулиен знал.
стороны Лиа и Кейна, за которыми послала Энинву. Никто не произнес
ни слова, кроме обычных приветствий, но весь дом был наполнен
напряжением. Казалось, что это чувствовали все, кроме Энинву. Она же
была захвачена будто лишь одной формальной радостью по поводу
очередного возвращения Доро домой.
для себя неотложные дела, чтобы не задерживаться за столом. Каждый,
исключая Доро. Он уговорил Энинву посидеть с ним за вином, фруктами
и орехами в гораздо меньшей и более прохладной задней гостиной. Для
него не имело никакого значения как выглядела эта комната, а было
важно, что Энинву была рядом с ним.
родился недели через две после возвращения Доро, который теперь едва
не заболел от отчаяния. Он все еще не знал, что ему делать со своими
чувствами, и никак не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше он
испытывал такое же смешение чувств. Временами он ловил себя на том,
что наблюдает за своим поведением как бы со стороны, и с еще большим
смешением заметил, что в этом поведении не было ничего, явно
подтверждавшего сам факт его страданий. Он провел много часов за
разговорами с Энинву, наблюдая за тем как она готовила и смешивала
травы, одновременно инструктировала некоторых своих людей о том как
следует ухаживать за их посевами, отличать их по виду и использовать.
травы? - спросил он ее.
живое, в конце концов, умирает.
ребенком, и дала обстоятельные инструкции испуганной Лиа. Она
считала, что Лиа самая способная из всех ее белых дочерей, и что только
она одна сможет стать достоной ее преемницей. Кейн не хотел этого. Он
был напуган, и даже чувствовал страх, от одной лишь мысли о таких
перспективах. Но, возможно, ему надо было бы стать более похожим на
людей, относившихся к классу его собственного отца. И Доро подумал,
что не стоит беспокоиться об этом. В какой-то момент ему показалось,
что он должен объяснить ему, что если он будет играть свою роль так же
хорошо, как Доро, и если он будет обходить все ловушки,
встречающиеся на пути богатого плантатора, то никому и в голову не
придет, что перед ними не кто нибудь, а самый настоящий плантатор.
Доро рассказал историю о том, как Френк возил его по стране, выдавая
за африканского принца, и они вместе с Кейном посмеялись над ней. До
этих пор в доме не было слышно более громкого смеха, и даже этот
оборвался достаточно резко.
время обсуждали ситуацию с Энинву. - Ты должен сделать это. Ты
только один, кому это под силу.
признался Доро. Кейн должно быть плохо представлял, как тяжело было
ему признаться в этом.
понимал, что это невозможно.
перед Доро, уперев руки в бока. - Я не могу ничего сказать о твоих
чувствах, - сказала она. - Я никогда не была способна понять их, но если
ты вообще чувствуешь хоть что-нибудь по отношению к ней, то иди к
ней прямо сейчас!
вот-вот дойдет до самого края. Я не думаю, что она планирует это на
завтрашнее утро, как Луиза.
обратившись с вопросом к Лиа.
от него?
ожидают ее ответа. - Я спросила ее об этом сама, - сказала она наконец. -
Она просто сказала об усталости. О смертельной усталости.
От него? Но ведь она же сама попросила его не уходить, хотя он и
собирался это сделать. - От чего же она устала? - спросил он.
несколько раз сжала и разжала пальцы, будто стараясь схватить что-то,
но в них попадал только воздух. Так она сделала несколько движений, а
потом, видимо, или увидела, или вспомнила, какие-то картины или
видения, которые могли посетить только ее. В обществе обычных людей,
ее бы при этом просто посчитали сумасшедшей.
всякий раз, если я сяду на то место, где она только что сидела, или
больше того, если я потрогаю руками что-то из ее одежды. Это
постоянное стремление к чему-то, стремление ухватить что-то, но всегда
ощутить в руках лишь одну пустоту. Ничего кроме пустоты. Вот видимо
от этого она и устала.
быть, это возраст наконец-то догнал ее.
испытывает никакой боли, и вообще никаких старческих отклонений.
Она лишь просто... Тут Лиа издала звук, напоминающий рыданье,
видимо от ощущения безисходности. - Я не очень способна к быстрому
разрешению подобных загадок, - сказала она. - Многое, что я чувствую,
приходит ко мне в отчетливом виде порой без всякого моего участия.
Моя мать обычно могла распутывать многие едва проступающие
явления и прояснять их как для себя, так и для меня. Я же, однако, не
могу делать этого так хорошо.
стараясь ухватить смысл рассказанного.
добавила, но уже чуть спокойней: - Помоги ей. Ведь она была лекарем
все время, как приехала сюда из Африки. И вот теперь она нуждается в
ком-то, кто мог бы вылечить ее. Кто может сделать это, кроме тебя?
никогда не приходило в голову до сих пор, что ей понадобится его
помощь. Стало быть, все обернулось против него, и теперь он должен
лечить лекаря.
улыбнулась, как только он вошел в комнату, будто была рада видеть его.
Временами я мечтаю только об обычных детях.