решивший вмешаться.--Прошу меня извинить, милорды, но не приходило ли вам в
голову, что смерть архиепископа Джеффрэя была инсценирована регентами?
движением руки.--И все-таки он прав, господа,--обратился он к остальным.--С
ночи смерти короля Синила все мы знали, что пока Джеффрэй останется при
дворе, он будет в постоянной опасности. Если вам хочется поскорее покончить
с выборами, то, возможно, удастся найти более подходящую кандидатуру. Как
насчет Уллиэма? У него есть твердые сторонники.
вам не удастся вывернуться. То же самое вы пытались проделать, когда вас
выбирали в епископы. Боюсь, придется смириться с неизбежным. Что скажете на
это?
он, снова и снова взвешивал аргументы и искал логические Просчеты. Думать
мешали защиты Найэллана и Кая, слишком близкие к его собственным, и сомнения
Йорама.
колени, спрятал лицо в ладонях и постарался сосредоточиться. Поднял взгляд
на маленького вырезанного в стене Христа, призывая мир и покой в свою душу.
он никогда не хотел этого! Конечно, он никогда не хотел сделаться святым или
Алистером Калленом.
логической цепочке. Они, правда, не знали всех фактов, а он не решался
рассказать. Но сомнений не оставалось: он единственный, кто может набрать
необходимые десять из пятнадцати голосов. Но быть избранным и стать главой
церкви было совсем не одним и тем же. Йорам затронул действительно важную
проблему. Что если регенты обагрили руки в крови Джеффрэя?
убийства архиепископа. Смерть Джеффрэя могла иметь связь с действиями
регентов, а могла и не иметь. Однако нынешним правителям это было очень
удобно. Большую часть года Джеффрэй был для них колючкой в боку.
канцлером...
изменить. Но кто мог поручиться, что регенты последуют букве закона? Ведь
законы нарушались и прежде.
его ответа. Спросив свой разум и душу, он понял, что для отказа у него не
находилось веских причин. Факт оставался фактом, никто другой не сможет
победить на выборах. Камбер станет претендентом, Алистер Каллен займет трон
примаса Гвинедда, а Камберу придется вновь испытывать судьбу.
к ним. Епископы встали, и, увидев утвердительный кивок, все четверо
опустились на колени и поцеловали его руку.
отважился взглянуть на Йорама. Глаза его сына выдавали страсти, бушевавшие
внутри.
сделал свой выбор. Очевидно, на то у тебя есть веские причины, даже если они
сведут тебя в могилу.
продолжается, Йорам, не так ли? Сначала одна ложь, потом другая, и так до
тех пор, пока мы уже не в силах избегнуть своей участи.--Он пожал
плечами.--Что ж, новый день расскажет о многом. Может быть, кто-то решит,
что не хочет голосовать за архиепископа-дерини. Это утешит, не так ли?
улыбку Камбера,--ты действительно самый подходящий. Остается только
надеяться, что у тебя достанет времени исполнить свой долг.
серьезно.--Я был бы рад, если бы Рис был здесь. Не хочу разлучать его с
Эвайн на Рождество, особенно когда у них скоро должен родиться ребенок, но я
уже не так молод, каким привык себя сознавать. Даже если все пройдет удачно
(а мы знаем, как нечасто это бывает), следующие несколько дней обещают быть
жаркими. Когда рядом Рис, мне как-то спокойнее.
если понадобится помощь. Мне привезти Риса?
почему я хочу видеть Риса здесь,--это то, что Энселю будет лучше там. Он
может помогать Кверону приглядывать за Эвайн. Отведи его к Порталу в соборе.
Если вас увидят, можно сказать, что вы идете, на молитву.
афишировать наше деринийское происхождение использованием Порталов. Даже
если ему еще несколько часов поспать, он будет здесь до полудня. Сомневаюсь,
чтобы кто-нибудь здесь стал скучать по Энселю. Они слишком заняты
наблюдением за мной.
Энселя.
секунд Камбер стоял и смотрел на закрывшуюся дверь, потом опустился в кресло
у камина. Он долго любовался игрой пламени, и ко времени возвращения Йорама
успел отчасти примириться со сложившимся положением дел.
когда Святой Дух сошел к апостолам в Троицын день. После мессы и уже
привычных молитв о согласии было проведено голосование, как делалось изо дня
в день в течение почти месяца. В круглой комнате присутствовали только
пятнадцать епископов. Через цветные стекла над их головами тускло светило
декабрьское солнце. От выложенного плитками пола тянуло холодом, а мороз в
сердце Камбера был еще сильнее.
свой сложенный бюллетень. После этого Зефрам Лордаский и Найэллан, которые
считали голоса на этот раз, достали все листки. Когда имя Алистера Каллена
было упомянуто в первый раз, реакция Хуберта была вполне ожидаемой.
скучной процедуре.
уронившему из рук следующий бюллетень, оторопело оглянувшись на Хуберта.
листок и разворачивает его уверенной рукой.
совершенно непроницаемым лицом.
"полусидя-полустоя", когда Зефрам в третий раз прочел:
имя, занесенное на лист.
присел на краешек кресла.
пор, пока чаша не опустела. Все бюллетени лежали двумя стопками, причем у
Хуберта было явно меньше.
раз пересчитывая.--За Алистера Каллена...--Он перебрал бюллетени, потом еще
раз, и все, находившиеся в комнате, считали вместе с ним.
произнес Найэллан, поднимая глаза и обводя взглядом присутствующих.--Святой
Дух помог нам. Возблагодарим Бога, мы избрали нового примаса Гвинедда!
заявление Найэллана. Когда архиепископ Орисс поднялся и сошел с помоста,
чтобы первым преклонить колени перед Камбером и поцеловать его руку,
остальные, отдавшие свои голоса за Камбера, тоже поднялись и присоединились
к Ориссу, чтобы выразить свою преданность примасу.
покинул своего места. Зефрам и трое новоизбранных епископов присоединились к
нему и теперь нервно переминались с ноги на ногу. На их лицах менялись
оттенки неуверенности, беспомощности, разочарования.
направив свой ледяной взгляд на поверженного соперника.
сану,--примирительно сказал он.--Много недель прошло впустую. Прошлой ночью
четверо наших братьев, включая и двух ваших бывших конкурентов, нанесли мне
визит. Они сказали, что я единственный, кто может сплотить наше братство, и
ради королевства и благосостояния нашей матери церкви просили меня принять
их поддержку. Я не хотел соглашаться, зная ваше отношение ко мне и волю Его