"Нет, нет, он больше не твой муж!" - вскрикнул внутри нее какой-то чужой
ужасный голос. - Да. Мой муж. Эван. "Нет, нет, не твой муж!" Эван... там.
Он там, внутри! "Ну и пусть умрет, пусть умрет, пусть..." Мой муж!
державших ее женщин, но не могла пошевелить руками, и они тащили ее все
дальше, быстрее и быстрее. Все было заполнено огнем и дымом, и слышался
высокий, завывающий, причитающий звук.
этот ужасный внутренний голос сейчас казался отдаленным и вызывал у нее
страх: - "Иди вместе со всеми остальными, поспеши, иди с ними!"
ее глаз. Она попыталась свернуть в сторону, но ее потащили дальше.
женщин. - Мне нужно найти мужа! - Окна музея взорвались, чудовищная
какофония звуков почти расколола ее голову болью. Внутренний голос звучал
все тише: - "Уходи отсюда! Поторопись! Уходи!" - Где мой муж? - закричала
Кэй, пытаясь освободиться от того, что напоминало холодную цепкую хватку
невидимой руки. Голос исчезал в никуда. - Я хочу найти мужа! - Голос
пропал.
чудовище со сверкающими белыми глазами и мрачным пронзительным воплем.
Белый свет приморозил Кэй к тому месту, где она стояла, и неожиданно
державшие ее женщины - кто они были? - исчезли, побежали в противоположных
направлениях, пробиваясь сквозь дым, скрылись из виду. Раздался длинный,
хватающий за сердце визг тормозов, и пожарники начали выпрыгивать из
грузовика по направлению к ошеломленным женщинам, которые спотыкались в
своих черных одеяниях.
дородный плотный мужчина с густыми черными баками. - Как тебя зовут?
Вся эта чертова деревня выгорает дотла! Откуда начался этот чертов пожар?
внимание.
товарищу. - Пойдемте, мэм, давайте я отведу вас к грузовику!
подбородком было перепачкано пеплом. - Где же все люди? Где эти все
проклятые люди?
обрушилось горящее дерево.
дымом. - Мне необходимо найти его. - Она повернулась и снова посмотрела на
дом, который начал оплавляться и рассыпаться. - _М_о_й _м_у_ж_ был там,
внутри!
- Мы найдем вашего мужа. Прямо сейчас. Нам необходимо увезти вас отсюда.
Пойдемте, просто обопритесь на нас, и мы...
начала подниматься внутри нее. - Где моя маленькая девочка?
и ждет вас. - Крыша взорвалась и разлетелась на миллионы горящих угольков.
Он слегка пригнулся и поспешно повел ее к грузовику. - Аварийная служба
нашла группу маленьких девочек в доме за несколько улиц отсюда. В детском
саду.
ней. Пожарники подхватили ее и повели дальше. - О, Господи, О, Господи, О,
Господи...
Господи, как же начался этот чертов пожар? - Он пару раз моргнул, взглянул
на других пожарников и сказал тихим голосом:
простыней! - Он снял с себя куртку и накинул на нее, усаживаясь рядом с
ней в кабине грузовика; она закуталась в нее, едва ли ощущая исходящий от
нее запах пота и едкого дыма.
маленькая девочка. Они держались за руки. Сентябрьский ветерок,
по-осеннему прохладный, что-то нашептывал, проносясь сквозь остатки
отдельно стоящих стен, сумрачно вздыхал около выступающих черных труб и
обугленных пней.
охранялось нарядами полиции и пожарной службы, которые обследовали
пространство, покрытое золой и пеплом, в поисках улик, способных объяснить
внезапную и страшную катастрофу. Кэй много раз расспрашивали, сначала
полиция, потом репортеры. Им всем она говорила одно и то же: - Я не знаю.
- Неделю тому назад репортеры начали звонить в ту маленькую однокомнатную
квартирку, которую Кэй снимала в Джонстауне, - только Господь знает, как
им удалось раздобыть ее телефонный номер - изводя ее днем и ночью, и
обращаясь с ней, как с некой мрачной знаменитостью. Затем они начали
околачиваться около той частной школы, которую посещала Лори, надеясь и ей
задать вопросы, но миссис Аберкромби, благослови Господь ее душу, была
прекрасная женщина, и она смогла распознать этих репортеров за милю.
Несколько раз она звонила Кэй в колледж Джорджа Росса и говорила ей, что
сегодня Лори будет ждать ее у задней двери, потому что там опять кто-то
околачивается.
пятидесяти, с волнистыми седыми волосами и синим, твердым как кремень
взглядом. Он предложил ей кофе, сигарету.
ответила Кэй.
вращающееся кресло из черного винила. - Я знаю, как болезненно это для
вас...
болезненно!
сожалею. - Его глаза показывали, что это так. - Но кажется, что вы
единственный человек, который выжил после этого пожара. Ну конечно, были
еще и дети. Но дети ничего не знают...
Он зажег сигарету и отбросил пачку на другой конец своего стола. Справа от
него стояли фотографии улыбающейся жены и двух детей. - Машина шерифа
врезалась в бензозаправочную станцию, от него ничего не осталось. Потом
это безумное место со всеми статуями и старым хламом... вокруг лежит
несколько скелетов...
одного скелета нет даже головы. Другой скелет с чем-то вроде лопаты,
воткнутой во внутренности. И вы знаете как пожарники нашли вашего мужа и
эту докторшу... - Он замолчал, перелистнул несколько страниц записей,
лежавших перед ним.
озноб.
- Он посмотрел на нее, прищурил глаза. - И вы все еще ничего не можете
вспомнить? Я имею в виду, вам совсем ничего не приходит на ум?
говорила об этом. Я помню, что видела своего мужа внутри этого музея.
Затем я больше ничего не помню, пока не оказалась на улице.
казалось, что она помнит, как лежит в кровати в клинике, разглядывая тени
в потолке; сиделка только что принесла ей этот ужасный с привкусом мела
апельсиновый сок, и она подумала, что апельсиновый сок не годится пить на
ночь, его надо пить на завтрак. Она помнила, что беспокоилась об Эване, о
том, что он мог сделать в своем состоянии духа, - она никому не
рассказывала об этом, - и потом ей вдруг стало неожиданно и очень странным
образом холодно, и она не могла дотянуться до звонка, чтобы попросить еще
одно одеяло. После этого она ничего не помнила вообще.
выражение.
мрачное выражение не сходило с его лица с тех пор как началось это
проклятое дело. Было так много чертовых вопросов, оставшихся без ответа!
Взрыв на бензозаправочной станции; скелеты мужчины и женщины, сплавившиеся