Чтение 71–й страницы книги ~Чародей поневоле~

металла, лошадиное ржание и гам пробуждавшегося лагеря. Советники тоже
проснулись рано.

Послышался стук копыт, Род повернулся и увидел несущегося к нему
через луг пажа.

- Как там, мой мальчик? - окликнул его Род, улыбнувшись и
приветственно махнув рукой ради внешнего вида бодрости.

- Ты должен явиться к королеве, мастер Гэллоуглас, - выдохнул
запыхавшийся паж, цепляясь за стремя Рода. - Милорд Бром О'Берин и лорды
Логайры уже там. То военный совет!

Военный совет быстро закончился, все были оповещены не больше чем о
сумме фактов и об окончательном варианте плана сражения, плюс была
сообщена новость, что Катарина, в конце концов, отказалась лично вести
войска в бой. Род заметил, что в течение всего совещания Катарина
простояла.

Затем они отправились каждый на свой участок: сэр Маррис - в центр,
старый герцог Логайр - на правый фланг, Род - на левый. Бром остался на
холме с Катариной и Гвендайлон управлять битвой в целом, новация,
порекомендованная Родом и принятая Бромом безоговорочно: малыш был могучим
бойцом, но его ноги были слишком коротки, чтобы сидеть на лошади при
столкновении всадников.

Том, когда ему предложили выбор сражаться вместе с нищими или
остаться с Родом, выбрал последний вариант, вероятно, потому, что хотел
быть в гуще боя.

Туан, конечно же, остался с нищими.

Когда он вскочил в седло, Катарина остановила его, положив ему руку
на колено. Род увидел, что она повязала ему вокруг предплечья шелковую
повязку.

Затем ее руки поднялись к нему умоляюще. Туан схватил их и прижал к
губам, потом нагнулся поцеловать ее в губы, затем повернул коня,
проскакал, наверное, метров десять, потом снова повернул.

С миг они стояли замерев: юная королева и белый рыцарь. Затем Туан
поднял своего коня на дыбы, развернулся и галопом поскакал к своему
оборванно-заплатанному войску.

Род тихо улыбнулся.

- Еще не время испытывать самодовольство, Род, - напомнил ему Векс.

Род скорчил гримасу;

- Ты, по твоему, кто? Сверчок Пиноккио?

Он обернулся, чтобы бросить последний взгляд на Гвендайлон, стоявшую
неподалеку от шатра королевы, а затем галопом поскакал на левый фланг.

Он был единственным всадником, идущим в бой без доспехов.

По обеим сторонам поля были полные панцирные доспехи четырнадцатого
века. Но доспехи южан были собраны в твердую, сверкающую стену, в то время
как рыцари Катарины были расставлены группами с промежутком между ними в
двадцать метров вдоль всей длины вражеского строя.

"Да, тут есть несколько дыр, - подумал Род. - И единственная шеренга
пехотинцев позади рыцарей королевы - не слишком благоприятно сравнивалась
с плотными массами за спиной мятежников. Нет, это зрелище определенно не
вселяет уверенности в победу".

Но нищих в поле зрения не было, как и если уж на то пошло, колдунов и
ведьм или эльфов.

Вместо них мятежников ждали несколько неприятных сюрпризов.

Тем временем на южном конце поля протрубил рог. Мятежные рыцари по
сигналу взяли копья наперевес.

Возникла долгая напряженная пауза - затем кони рванулись вперед.

Копыта коней глухо застучали и переросли в грохот горной лавины,
когда две металлические шеренги понеслись навстречу друг другу.

Во время скачки строй северян сплотился в центре до такой степени,
что там рыцари скакали плечом друг к другу, в то время как фаланги оказали

Из строя мятежников раздавались уже торжествующие возгласы, когда те
почувствовали приближение легкой добычи: мятежникам оставалось только
обогнуть строй северян с флангов и таким образом поймать королевскую
конницу в ловушку.

И с победоносным ревом мятежники кинулись обходить конницу северян с
флангов.

Крик разбился на дикие вопли, когда внезапно земля провалилась под их
ногами. Кони вместе с рыцарями провалились и забарахтались в двухметровом
рву.

Эльфы хорошо поработали ночью.

Пехотинцы кинулись бегом на выручку своих господ, но теперь из лесов
по краям поля с воем вырвались нищие, вооруженные кто ножом, кто мечом, а
кто дубиной, и с яростью набросились на пехотинцев.

И все же их сильно превосходили численностью.

Но тут в действие вступили военно-воздушные силы. Упряжки из четырех
левитирующих чародеев с юношеским пушком на щеках, поддерживающие под
собой раскачивающиеся корзины. В каждой из таких корзин сидела
телекинетирующая ведьма. Чародеи пускали наобум стрелы в свалку - руки у
них были свободны благодаря кожаной упряжке на поясе. Из корзин вылетали
булыжники, направляемые ведьмами, чтобы ударить с силой, более чем
достаточной для оглушения. Южане в них пускали стрелы, но ведьмы успешно
отражали их, а иногда даже ухитрялись направить их обратно к своим
владельцам.

Простая упорядоченная битва теперь превратилась в хаос рукопашного
боя.

Но рыцари юга были все еще очень заняты. Кодекс диктовал, что с
рыцарем мог сражаться только другой рыцарь - пешего солдата могли убить
даже за попытку сделать это, и помоги ему небо, если он попытается и
победит.

Поэтому рыцари королевы пробивали себе дорогу наружу из центра вдоль
рядов мятежников, и большое число их погибало по дороге. Но число
мятежников, погибающих в схватке, было значительно больше, потому что
Катарина, подобно своему отцу до нее, сочла подобающим давать своим
рыцарям немного сверхурочного в смысле тренировки.

Внезапно как раз перед Родом в воздухе появился Тоби.

- Мастер Гэллоуглас! Герцога Логайра жестоко теснят, ты должен
явиться к нему на помощь!

Он исчез столь же быстро, как и возник. Может быть, это была и не
лучшая форма боевой связи, но она была намного лучше той, которую имели
мятежники.

Род отправил на тот свет своего текущего противника парированием и
выпадом с уколом между нагрудным панцирем и шлемом, затем вывел Векса из
свалки боя.

Он проскакал вокруг рядов на другой конец строя, где долговязая,
одетая в доспехи фигура рыцаря с пылающим мечом как раз закончила
прорубать себе дорогу сквозь войско к Логайру. Один из советников пытался
спасти положение выведя из строя руководство противника. Его меч был
странного, лучистого вида. Род не знал, чем он был, но он был чем-то более
страшным оружием в обличье меча.

Род с ходу влетел в эту сечу, пробороздив себе дорогу сквозь
сцепившиеся пары солдат и нищих, скользя по крови и отсеченным головам.

Логайр заметил надвигающийся удар и вскинул щит, чтобы отразить его.
Меч осветился, бесшумно прорезав щит, но к счастью не задел Логайра.
Старый герцог закричал от боли, когда жар прошел через его щит и доспехи к
его телу, и на миг ослабил свою оборону.

Советник замахнулся мечом для последнего удара...

В этот момент Векс на полном скаку врезался в коня советника.
Животное свалилось, и всадник полетел с воплем ужаса, выбитый меч упал
наземь.

Солдаты спешно отпрянули, чтобы их ненароком не задело, когда упадет
магический меч.

Род, без малейшего шевеления совести, развернул Векса и растоптал
советника его железными копытами. Тот издал булькающий звук, поперхнулся,
но вопль все еще продолжал звенеть в голове Рода.

Теперь его совесть начала выступать, но он сумел зажать ее в тиски до
окончания сражения. Повернувшись к мечу, он услышал, как солдаты ахают:

- Колдовство!

- Не! Это всего лишь магия! - крикнул он им в ответ, соскакивая на
землю.

Быстро подняв меч, он снова вскочил в седло.

- Это вовсе не так уж и страшно, не правда ли?

Он бросил меч рукоятью вперед герцогу. Старый вельможа поймал его и
отсалютовал Роду. Тот снова вырвался из рядов.

Вокруг него гремел бой, сталь по стали, кости по хрящам, и никто не
просил пощады. Сцепившиеся армии лежали посреди поля, словно какая-то
огромная, пульсирующая, непристойная амеба.

Над головой эсперы-чародеи повернули и покатили домой, будучи больше
не в состоянии отличать своего воина от врага.

Род носился взад-вперед сквозь боевые порядки - его конь легко
пропахивал себе дорогу через смертную плоть - охраняя трех генералов и
столько рыцарей, сколько мог, командуя, когда мог убрать раненых, добавляя
тяжесть своей руки, чтобы разбить мертвую схватку сцепившихся войск.

Нищие, казалось, безнадежно превосходили солдат в классе, это был их
вид боя. Многих из них убивали, но редко без того, чтобы каждый
предварительно поразил шесть или более врагов, убитых деревянными кольями,
ржавыми мечами, острыми кинжалами и с полнейшим пренебрежением к возрасту
и званию.

Род подумал о Карле Марксе и содрогнулся.

Большой Том уже давно затерялся в битве, но Род надеялся, что с ним
все в порядке.