После того, когда отняли от нас оружие, Черпанов и Саблин с триумфом сказали: Вы
стоите перед совершившимся фактом: Брестский договор сорван, война с Германией
неизбежна. Мы власти не хотим, пусть будет и здесь так, как на Украине: мы уйдем
в подполье. Вы можете оставаться у власти, но вы должны бросить лакействовать у
Мирбаха. Пусть Германия займет Россию до Волги. Муравьев идет к нам в Москву1),
латыши 1-го стрелкового полка с нами, -- делегаты уже были; с нами Покровские
казармы, с нами весь отряд Винглинского, с нами авиационные части; вот приехали
делегаты от прибывших из Воронежа 2 000 донских казаков; Замоскворечье все за
нами. Все рабочие и красноармейцы Москвы идут с нами".
"Когда я стал указывать, что они выполняют желания и планы английских и
французских банкиров, являются предателями и изменниками революции, тогда вышла
из другой комнаты Спиридонова и, чтобы поддержать настроение матросов,
обратилась к ним с речью, что большевики -- изменники революции, так как они
лакействуют перед Мирбахом и выполняют его волю. Однако, видя нерешительность
матросов, Спиридонова и другие в комнате рядом устроили митинг. На этом же
митинге Попов добавил, что теперь не придется воевать с чехо - словаками2). С
другой стороны, их каптенармус выдавал им по две пары сапог, консервы, баранки,
и сахар".
На место арестованного тов. Дзержинского был назначен тов. Лацис, однако
последний успел только отдать ряд распоряжений, как тоже был арестован в самом
помещении Всероссийской чрезвычайной комиссии, где караул состоял из поповцев.
Тов. Лацис о своем аресте сообщает3): "Часов в 6 или в начале седьмого ко мне
забегает тов. Вороницкий с сообщением, что в коридоре наши комиссары арестованы
караулом. Я поспешил туда, чтобы выяснить дело, которое мне показалось
недоразумением, ибо я предполагал, что караул успел уже смениться и поэтому наши
самокатчики не могли всерьез арестовать наших комиссаров. Но в коридоре меня
остановил матрос Жаров с револьвером в руках и скомандовал: "Руки. вверх".
Имевшийся с ним отряд солдат медлил меня арестовывать и осторожно обыскивал
карманы. Жаров скомандовал следовать за ним, спросив предварительно мою фамилию.
Узнав, что я Лацис, он сказал: "Его-то мне и надо",
њњњњњњњњњњњњњњ
1)Курсив мой.
2) Курсив мой.
3) См. его показания.
- 274 -
и торопил меня и караул уходить. Но я был без шляпы и попросив разрешения
сходить за ней. Это. мне было как будто разрешено. Я воспользовался моментом,
когда арестовали еще одного из наших, комиссаров и забежал в комнату президиума,
где по прямому проводу сообщил в Кремль, что меня сейчас арестовали и уводят,
куда -- не знаю.
"Нас повели в штаб Попова. С нами шел Емельянов1). На все мои вопросы о причине,
об источнике распоряжения -- я встречал молчание. По дороге, у Покрова, их
караулом были вырыты окопы,, и караул пропускал по бульвару только под строгим
контролем. В штабе меня встретил Попов, и... последовало заявление Попова, что я
по постановлению Центрального комитета левых с.-р. арестован. Начались горячие
упреки, что мы заступаемся за мерзавцев Мирбахов и арестовываем товарищей,
которые нас избавили от этого мерзавца.. Матросы пришли в разоренное состояние и
заговорили о моем расстреле.
"Тогда подошел бритый и бледный Александрович и унял разгоряченных матросов
словами: "Убивать не надо, отправьте дальше".
"Меня повели по коридору. Из боковой двери выглядывал Трутовский и молчал. Меня
ввели в комнату Попова, где уже сидели тт. Дзержинский, Трепалов и другие. Их
охранял караул из матросов-черноморцев, вооруженных с ног до головы. Матросы
были в новых ботинках, и у каждого еще имелась новая пара сапог. Из разговоров
явствовало, что из цейхгауза раздают всем солдатам по 2 пары сапог и усиленную
порцию хлеба и консервов. Матросы закусывали баранками. В нашу комнату часто
заглядывал Прошьян и Попов. Попов распространялся о том, что полки в Москве за
ними, что и фронт Муравьева за них2) и что из Воронежа приехали 2 тысячи
казаков. Скоро нас повели в другое помещение, куда потом стали вводить новых
арестованных, между которыми я узнал Венглинского и т. Смидовича".
Чрезвычайно интересным в показаниях тт. Дзержинского и Лациса, данных на другой
день после лево-эсеровского восстания, является то, что оба они в разное время
слышали от Саблина, Черепанова и Попова о том, что Муравьев выступает совместно
с ними и что "с чехами воевать не придется". Показания эти, данные до
выступления Муравьева, с достоверностью свидетельствуют о том, что Муравьев3)
действовал
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Левый эсер, член Всероссийской чрезвычайной комиссии.
2) Курсив мой.
3) О его выступлении см. ниже.
-- 275 --
в полной согласованности и по приказанию лево-эсеровского Центрального комитета.
Кроме тт. Дзержинского и Лациса в тот же вечер лево-эсеровский штаб успел
нахватать на улице еще целый ряд крупных работников-коммунистов. Всего ими было
арестовано 27 человек, в том числе председатель Московского совета тов.
Смидович. Укрепившись в небольшой части Москвы, левые эсеры предприняли захват
правительственных учреждений. Так, отряд поповцев, человек в 40, явился около 8
часов вечера (6 июля) на телеграф и его занял. Во главе отряда стоял Прошьян.
Подойдя к столу, он ударил по нему рукой м громко заявил: "Мы убили Мирбаха;
Совет народных комиссаров арестован!". После этого им были арестованы комиссар
московского телеграфного узла тов. Маслов и еще два большевика и отправлены в
штаб Попова. Телефонную станцию левым эсерам захватить не удалось. Явившаяся
сюда группа левых эсеров начала искать телефоны для выключения, но в это время
охрану из поповского отряда сменили латыши, верные советской власти, и левым
эсерам пришлось ретироваться.
Заняв телеграф, Центральный комитет партии левых эсеров 6 июля в 3 часа ночи
разослал по всей России следующие две телеграммы. Первая -- "К сведению
телеграфистов и телефонистов. Всякие депеши за подписью Ленина, Троцкого и
Свердлова, а равно и депеши, направляемые контр-революционерами, партиями правых
с.-р. и с.-д. (меньшевиков), ненавистников советской власти, и белогвардейцев,
кадетов и монархистов, провоцирующих левых с.-р., задерживать, признавая их
вредными для советской власти вообще и правящей в настоящее время партии1) левых
с.-р. в частности".
И другая, разосланная всем советам: "По постановлению Центрального комитета
партии левых с.-р. убит летучим боевым отрядом представитель германского
империализма граф Мирбах. Агенты германского .империализма (так левые эсеры
изволили величать большевиков. -- В. В.) и контр-революционеры пытаются вести
агитацию на фабриках и заводах и в воинских частях. Все эти попытки встречаются
единодушным негодованием рабочих и красноармейцев, горячо приветствующих
решительные действия защитницы интересов трудящихся, партии левых с.-р.
Центральный комитет партии левых с.-р. призывает всех трудящихся встать грудью
на защиту советов и социалистической революции... Да здравствует восстание
против империалистов! Да здравствует власть советов!".
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Курсив мой.
-- 276 --
Тогда же ночью ими был послан по телеграфу "Бюллетень" No 1; здесь, об'ясняя
убийство Мирбаха, они указывают, что Мирбах пытался. вооружить
контр-революционеров в Москве и провинции, вводил своих шпионов в советские
учреждения и прочее.
7 июля левые эсеры выпустили два воззвания. Первое -- ко всем рабочим и
красноармейцам. В звонких фразах сообщают они в нем об убийстве Мирбаха,
упрекают большевиков в том, что, "испугавшись возможных последствий, они
исполняют приказы германских палачей",, и призывали рабочих и красноармейцев
"вперед к свержению германского империализма". Во втором воззвании -- к
железнодорожникам они стараются повлиять на последних при помощи "ложных
слухов". Они пишут, что "большая часть советских войск с нами", и зовут
железнодорожников не пропускать к Москве по железной дороге военных отрядов,
вызванных Советом народных комиссаров.
Кроме сознательной лжи, которую распускали по всей советской России левые эсеры
о свержении Совета народных комиссаров и о том, что красные войска и рабочие их
поддерживают, их воззвания и телеграммы были проникнуты клеветой другого,
особого сорта. Во всех воззваниях они умышленно смешивают в одну кучу Мирбаха и
его окружение с коммунистическими отрядами из военнопленных, которые разрешила
формировать советская власть. В обращении к железнодорожникам они писали: "У нас
есть сведения, что против нас вооружаются германские военнопленные во всей
Московской области". В бюллетене писалось: "Боевым штабом левых эсеров
арестованы вооруженные германские военнопленные, при допросе показавшие, что
вооружение происходит в Кремле, по приказанию Ленина, большевиком Белокунь" и т.
д. Левые эсеры не могли не знать, что в интернациональные отряды военнопленных
принимались лишь сочувствующие коммунистам и по рекомендации двух членов
организации.
Тут сознательная ложь о том, что вооружают всех военнопленных, идет рядом, со
стремлением оклеветать немецко-австрийских интернационалистов, которые,
записываясь в коммунистические отряды, шли бороться и умирать на белогвардейские
фронты, защищая первую в мире социалистическую республику. Стремление же
советской власти подавить их бунт левые эсеры в прокламации определяли как
защиту "большевистским правительством советов германского империализма".
"Фразеология" эта имела много общего с фразеологией правых эсеров и меньшевиков,
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Зыков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Мороз Александра