поздравляли правнука великого полководца Барклая-де-Толли, желали ему всего
хорошего, и он нам тоже, а вот собраться сходить к нему побеседовать все не
решались, и однажды тот же, благородством преисполненный женский голос мягко
и грустно сообщил нам, что не может пригласить к телефону Николая
Васильевича -- нет его больше с нами.
не одного меня, но всех вологжан, моих товарищей по труду, до сих пор
угнетает какое-то смутное чувство неосознанной вины и неловкости.
-- царь. Он долго и здорово правил на бессарабской земле, разоряя ее и губя
беспощадно во имя коммунизма и неслыханной досель дружбы пародов.
беспрерывный прожорливый помет. И бездельники, в первую голову отставники,
обожали своего партийного царя, тянулись к нему со всех сторон, особенно
краснорожие высокопоставленные чины, выслужившие высокие пенсии, хорошо
отточенным нюхом чующие не только падаль, но и сладкий корм.
разоритель Молдовы провозгласил здравицу покойному Сталину, и дыбастая,
тупая масса устроила получасовую овацию -- вот сколь упрямой доблести и
преданности своему времени, своим вождям скопилось в грудях большевистских
молодцов. В парке города Кишинева, заставленном гипсовыми и бронзовыми
бюстами и скульптурами любимых вождей, был взращен венец искусства: красные
яблоки заставили так расти на ветвях, что, алой вязью сплетясь, те
молдавские яблоки образовывали слова: "Слава КПСС" и еще что-то в этом духе.
Хитрый, мастеровитый садовник держался как величайший творец, сдержанно и
достойно, но партийные шестерки, его представляющие, били чечетку вокруг тех
чудодейственных идейных растений, кричали чего-то высокохвалебное товарищу
Бодюлу и его покровителю товарищу Брежневу -- тогда же один из
представителей братской делегации, ленинградский острослов и поэт, назвал
это восторженным идиотизмом. Да какой с него спрос, с поэта и вечного
юмориста? Неразумное дитя своих родителей, моральный урод героического
времени.
Украины, Молдавию и другие солнечно-виноградные места, очень все тут
глянулось, от яблонь, патриотически растущих, до вождя Бодюла, сгубившего во
имя пламенных идей и своей карьеры родную республику. Это они, отставники да
недобитые приживалы, визжат сейчас об утеснении русскоязычного населения,
боясь за свою шкуру, но больше за свое нахапанное добро и солнечные угревные
местечки.
нам, в Сибирь, либо в старорусские земли. Яблони и виноград -- да еще этаким
вот идейно направленным манером -- тут, конечно, не растут, но полоса земли
для жительства, кусок хлеба и толика тепла в пока еще живом российском
сердце всегда для них на родине найдутся.
рабочем уральском городке и как-то плелся устало после работы в школу.
Гляжу: из огороженной будки, из длинного, змеей загнутого крана, змеино
шипя, плещется вода -- в клюку загнутый затвор неплотно прикрывает водяной
насос. На деревянном тротуаре намерз лед, его кисейно припорошило снежком --
этакая привычная российская ловушка для престарелых и подслеповатых людей,
катушка для малолеток-сорванцов.
и в него уже капает вода, лед собачьим языком ввалился в зевасто открытую
пасть люка. "Вот, -- подумал я мимоходом, -- понесет ночью пьяного --
непременно поскользнется на тротуаре и по этой катушке на заду в люк
съедет..."
земли. Сразу догадался: кто-то угодил-таки в люк. Подхожу, наклоняюсь: есть!
Попался! Да вроде бы и человек-то в чинах -- от лампочки, прибитой к коньку
будки, слабый свет падает и высвечивает погон со звездочкой.
мне и чем из колодца вытаскивать жертву коммунального разгильдяйства.
земли. -- Сразу видно, что в армии не служил.
в колодец, а там вода -- плюхнется майор вниз увесистой болванкой -- брызги
вверх! Какой-то мужик, весь черный, шел со второй смены из паровозного депо,
помог вытащить человека, вывозил его с ног до головы в мазуте, но майор того
не замечал. Он нас все время, пока мы его вытаскивали из люка, выручали из
беды, свирепо материл за неловкость, но как оказался наверху, сразу
приосанился и рявкнул:
угодивших в трал передовых рыбаков, прокатчик крупносортного стана сказал:
"Рыба мелкого профиля", а садовод-любитель выразился лирически: "Осенние
листья".
голове. У рязанского же прозаика Межова -- наоборот: чем он дольше жил, тем
пышнее становилась шевелюра -- от горения ли таланта или от глубоких мыслей
шевелюра его седеть начала, и совсем красивой и умной сделалась голова
рязанского прозаика.
прозаику Межову:
всего каждому дал столько, сколь достоин человек, или по-нонешнему --
индивидуум. Завидую я только тем, у кого волосья на голове хорошо растут.
Вот скажи ты мне: как ты такую шевелюру приобрел и сохранил?
силой, что волосья искрят, и говорит он назидательно рассоловевшему от
чувств вологодскому поэту Саранчукову:
как в исправительно-трудовой колонии. Ну а летом, когда жарко, да в городу,
дак и почаще, в ванной мою.
рады стараться! Всю землю-то и вымываете! На чем же волосу-то расти?
долу опустил, а рязанский прозаик тряхнул копной волос и запел русскую
народную песню. В середке песни он прервался и сообщил, что недавно одного
профессионала -- оперного певца -- "запел в доску" и, не простуди он голосу
на флоте, в морских просторах, так и самого Шаляпина, Федора Ивановича,
запел бы. Облысевший почти вологодский поэт смотрел на волосатого рязанского
прозаика с любовью -- человек добрый от природы, жалостливый, он умильно
восклицал и просил:
охотно снимались все лучшие артисты страны и, мне кажется, делали это с
радостью и получали истинное наслаждение от работы в так называемом
"детском" кино, которое я и поныне смотрю с удовольствием.
его, по-современному -- ретроспекция, состоялся по телевидению. Фильм
представлял на телевидении единственный его еще "боеспособный" участник --
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Ильин Андрей
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий