голову набок, словно для того, чтобы охватить их все одним взглядом, и,
опершись на молот, сказал вслух:
Если бы в то время кто-нибудь, кроме родного отца, посмел сказать мне, что
это глупо, - как бы я распетушился! А ведь, по правде сказать, я тогда и в
самом деле был дурак дураком.
Варден. - Ты и до сих пор дурак. В твои годы, Варден, ты мог бы быть
благоразумнее.
ней.
Конечно, чудачка. Я это знаю, Варден. Благодарю тебя.
тебя нетрудно. Спасибо, что приноровляешься к моему пониманию, это очень
любезно с твоей стороны.
сказать, что напрасно ты ругаешь волонтеров - ведь мы хотим защищать тебя же
и всех других женщин, защищать семьи всех добрых людей, если в этом будет
нужда!
богохульных слов он немедленно обрушится на ее супруга вместе с кроватью под
балдахином на четырех столбиках из третьего этажа и всей мебелью парадной
гостиной из второго. Но так как этой кары божьей почему-то не последовало,
почтенная матрона только испустила глубокий вздох и с видом покорности
судьбе предложила супругу не стесняться в выражениях, кощунствовать сколько
душе угодно, - ведь он же знает, как ей приятно это слушать!
разрешением и отвести душу, но он сделал над собой усилие и ответил кротко:
по-твоему, должен делать настоящий христианин, Марта, - сидеть сложа руки в
то время, как чужеземные войска будут грабить наши дома? Или выйти на бой,
как следует мужчине, и прогнать их? Хороший бы я был христианин, если бы в
своем доме, забившись в камин, покорно смотрел, как банда косматых дикарей
уносит Долли и тебя?
предположении супруга было все же нечто лестное для нее.
она.
бы началось. Даже на Миггс нашлись бы охотники. Какой-нибудь чернокожий
барабанщик в громадном тюрбане на голове непременно утащил бы ее. И, если
только он не заговорен от щипков и царапин - горе ему! Ха-ха-ха! Этому
барабанщику я простил бы его вину и ни за что на свете не стал бы мешать
ему, бедняге!
Варден, которая считала, что похищение такой ревностной протестантки и
достойной девицы, как Миггс, да еще язычником, негром - возмутительный и
недопустимый скандал.
и без сомнения вызвала бы их, до, к счастью, в эту минуту за дверью
послышались легкие шаги, в мастерскую вбежала Долли и, повиснув у отца на
шее, крепко поцеловала его.
Долли, и как долго тебя не было, моя девочка!
восторженных прилагательных, их не хватило бы, чтобы описать Долли. Где и
когда вы видели другую такую пухленькую, хорошенькую, яркоглазую плутовку,
такую пленительную, очаровательную, прелестную, обворожительную кошечку, как
Долли? Разве можно сравнить ту Долли, с которой мы познакомились пять лет
назад, с этой Долли? Какое множество каретников, седельщиков, столяров и
знатоков других полезных ремесел, влюбившись в нее, забыли отцов, матерей,
сестер, братьев, а главное - кузин! Сколько неизвестных джентльменов,
предполагаемых обладателей если не высоких титулов, то по крайней мере
громадных состояний, подстерегали в сумерки за углом неподкупную Миггс и,
соблазняя ее золотыми гинеями, просили передать Долли письмо с предложением
руки и сердца! Сколько неутешных отцов, солидных торговцев, посещали Вардена
с этой же целью и рассказывали печальную повесть любовных мук своих сыновей,
которые теряли аппетит, запирались в темных комнатах или бродили, бледные и
унылые, в уединенных местах, - и всему виной была красота и жестокость Долли
Варден! Какое множество молодых людей, ранее примерных и степенных, начинали
вдруг безумствовать от неразделенной любви и в исступлении срывать дверные
молотки и опрокидывать будки ревматиков-сторожей! Сколько молодых
новобранцев для службы на суше и на море приобрел король благодаря Долли,
которая довела до полного отчаяния всех его влюбчивых подданных в возрасте
от восемнадцати до двадцати пяти лет! Сколько молодых девиц чуть не со
слезами заявляли во всеуслышание, что на их вкус Долли Варден чересчур мала
ростом или чересчур высока, слишком бойка или слишком холодна, слишком
толста или непозволительно худа, слишком белобрысая или слишком черная -
словом, все у нее в излишке, только не красота. Сколько пожилых дам в
дружеских беседах между собой благодарили бога за то, что дочки их не похожи
на Долли Варден, выражали опасение, что она кончит плохо, утверждая в то же
время, что хорошо кончить она никак не может, и недоумевали, что в ней
находят хорошего, и приходили к заключению, что красота ее уже "отцветает",
или что она никогда и не знала расцвета, что эта красота - просто миф и
всеобщее заблуждение!
личико с ямочками на щеках, а так как она до сих пор еще называлась Долли
Варден, то легко догадаться, что она была все так же капризна и разборчива,
и страдания тех пяти-шести десятков молодых людей, которые в данное время
жаждали на ней жениться, трогали ее так мало, как будто это были влюбленные
устрицы, которых глотают живыми.
мать и прошла вместе с ними в маленькую столовую, где уже был накрыт
обеденный стол и мисс Миггс - еще более прямая и костлявая, чем пять лет
назад, - встретила ее какой-то истерической гримасой, которая должна была
изображать улыбку. Сняв шляпку и накидку (та и другая были убийственно
эффектны и соблазнительны), Долли отдала их сей юной деве и сказала со
смехом, который смело мог соперничать с недавней музыкой в мастерской
слесаря:
кудряшки, падавшие на блестящие глаза. - Поцелуй меня!
целовала старого слесаря! Но, к счастью, никто из них здесь не
присутствовал.
без тебя... Ну, что там у них нового, Долл?
уверена, что ты все знаешь.
мистер Хардейл - ох, как он опять стал мрачен! - вот уже несколько дней
где-то пропадает? И почему он то и дело уезжает из дому, а племяннице не
говорит, куда едет и зачем? Только из писем видно, что он не сидит в
Лондоне, а разъезжает по разным местам?
слесарь.
Долли. - Объясни мне, почему у него завелись какие-то секреты от Эммы и
всех? И что это за история о привидении, которую запрещено рассказывать мисс
Эмме? История эта, видно, как-то связана с его отъездом? Я же вижу, что ты
знаешь, - ага, даже покраснел!
отъезду мистера Хардейла, я знаю не больше тебя, милочка, - возразил
слесарь. - И думаю, что все это просто - дурацкая фантазия Соломона и
выеденного яйца не стоит. Ну, а мистер Хардейл... Он, я полагаю, уехал...
делам. А по каким - это уже совсем другой вопрос. Прочитай-ка про "Синюю
Бороду", дружок, и не будь слишком любопытна. Поверь, нас с тобой это не
касается. А вот и обед - как нельзя более кстати!
против такого решительного прекращения разговора на интересующую ее тему, но
когда слесарь упомянул о "Синей Бороде", вмешалась миссис Варден; она
объявила, что по совести не может сидеть спокойно и слушать, как ее дочери
предлагают знакомиться с похождениями какого-то турка и мусульманина, а тем
более - турка мифического, каким она считала этого барона. Миссис Варден
находила, что в такие тяжкие и тревожные времена для Долли будет гораздо
полезнее подписаться на "Громовержца", на страницах которого печатаются
дословно все речи лорда Джорджа Гордона, ибо чтение их может принести душе
гораздо больше отрады и утешения, чем сто пятьдесят басен вроде "Синей
Бороды". Сказав это, миссис Варден обратилась за поддержкой к прислуживавшей
за столом мисс Миггс, и та подтвердила, что действительно чтение
"Громовержца", а в особенности напечатанной в нем на прошлой педеле статьи
под заголовком "Великобритания утопает в крови", умиротворило ее душу так,
что этому даже поверить трудно. Та же статья оказала на ее замужнюю сестру
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Афанасьев Роман