нее глаз. - Ты, быть может, понимаешь меня?
глаза казались спокойными, что это испугало ее. Вся дрожа, она снова
прижалась лицом к ею плечу и умоляла его подождать хоть минуту.
вестника, вестник ждет у ворот. Сегодня день рождения Мэрьон, и солнце уже
заходит. Мужайся, мужайся, Грейс!
когда она стояла и смотрела вслед уходящему мужу, лицо ее было так похоже на
лицо Мэрьон, каким оно было в последние дни перед ее уходом, что это
казалось каким-то чудом. Элфред увел с собой дочку. Грейс позвала ее
(девочка была тезкой далекой сестры) и прижала к своей груди. Но вот мать
отпустила ее, и девочка побежала за отцом, а Грейс осталась одна.
места и не отрывая глаз от крыльца, на которое поднялись ее муж и дочка
перед тем, как войти в комнаты.
девушка в белом платье, шуршащем на вечернем ветерке, эта головка, лежащая
на груди отца и прижавшаяся к его любящему сердцу! О боже! Что это? Видение?
Или это Мэрьон, живая, с криком вырвалась из объятий старика и, протянув
руки, переполненная беспредельной любовью, устремилась к Грейс и бросилась в
ее объятия?
невыразимая радость и счастье снова встретиться с тобой!
Мэрьон, чудесная Мэрьон! Такая прекрасная, такая счастливая, такая не
тронутая ни заботами, ни испытаниями, полная такой возвышенной и
вдохновенной прелести, что в этот миг, когда заходящее солнце ярко осветило
ее лицо, она казалась духом, посетившим землю с благой вестью.
улыбаясь сквозь слезы, потом стала на колени, обняв ее обеими руками, и, ни
на мгновение не сводя глаз с ее лица, озаренная золотым светом заходящего
солнца, окутанная тишиной вечера, наконец заговорила, и голос ее был
спокоен, тих, ясен и нежен, как этот вечерний час.
жить теперь...
голос!
голос.
жить теперь, я всей душой любила Элфреда. Я любила его преданно. Я готова
была умереть за него, хотя была еще такой юной. В тайниках сердца я никогда
не изменяла своей любви к нему, ни на мгновение. Она была мне дороже всего
на свете. Хотя это было так давно, и теперь все это уже в прошлом и вообще
все изменилось, но мне нестерпима мысль, что ты, которая умеешь так любить,
можешь подумать, будто я не любила его искренне. Никогда я не любила его так
глубоко, Грейс, как в тот час, когда он уезжал из этого дома в день нашего
рождения. Никогда я не любила его так глубоко, милая, как в ту ночь, когда
сама ушла отсюда!
объятиях.
завоевал другое сердце раньше, чем я поняла, что готова отдать ему свое...
Это сердце - твое, сестра моя! - было так переполнено нежностью ко мне, так
преданно, так благородно, что таило свою любовь и сумело скрыть эту тайну от
всех глаз, кроме моих (нежность и благодарность ведь обострили мое зрение),
и это сердце радовалось, жертвуя собой мне. Но я знала о том, что таилось в
его глубине. Я знала, какую борьбу оно вынесло, знала, как неизмеримо
драгоценно оно для Элфреда и как Элфред почитает его при всей своей любви ко
мне. Я знала, в каком я долгу перед этим сердцем. Каждый день я видела перед
собой достойный пример. Я знала: то, что ты сделала для меня, Грейс, я могу
сделать для тебя, если захочу. Ни разу я не легла спать, не помолившись со
слезами о том, чтобы сделать это. Ни разу я не легла спать, не вспомнив о
том, что говорил Элфред в день своего отъезда и как верно он сказал (ибо это
я знала, зная тебя), что борющиеся сердца каждый день одерживают такие
победы, в сравнении с которыми победы на обычных полях битв кажутся
совершенно ничтожными. И когда я все больше и больше думала о той великой
битве, про которую он говорил, и о том, какое великое терпение мужественно
проявляется в ней, тайно от всех, каждый день и каждый час, мой искус
казался мне светлым и легким. И тот, кто сейчас видит наши сердца, дорогая,
и знает, что в моем сердце нет ни капли горечи и страдания, нет ничего,
кроме чистейшего счастья, тот помог мне решить, что я никогда не выйду за
Элфреда. Он будет мужем Грейс и моим братом, говорила я себе, если путь мой
приведет к этому счастливому концу; но никогда (О Грейс, как я тогда любила
его), никогда я не стану его женой!
сестры к своему, - но это мне удавалось с трудом, а ты всегда была его
верной сторонницей. Я пыталась даже сказать тебе о своем" решении, но знала,
что ты и слушать меня не станешь; ты не смогла бы меня понять. Близилось
время его возвращения. Я почувствовала, что мне нужно действовать, прежде
чем мы снова станем видеться каждый день. Я понимала, что лучше покончить
разом, - лучше одно внезапное потрясение, чем долгие муки для всех нас. Я
знала, что, если я уеду, все будет так, как получилось теперь, а ведь это
сделало нас обеих такими счастливыми, Грейс! Я написала доброй тете Марте и
попросила ее дать мне приют - в то время я не сказала ей всего о себе, но
кое-что объяснила, и она охотно согласилась. Когда я уже принимала это
решение и внутренне боролась с собой и с любовью к тебе и родному дому,
мистер Уордн случайно попал сюда и временно поселился у нас.
ушла! - воскликнула старшая сестра, и лицо ее мертвенно побледнело. - Ты
никогда не любила его и вышла за него замуж, жертвуя собой ради меня!
тайно уехать на долгий срок. Покинув наш дом, он написал мне письмо, в
котором откровенно рассказал о своих делах и планах на будущее и сделал мне
предложение. По его словам, он видел, что я без радости жду возвращения
Элфреда. Мне кажется, он думал, что сердце мое не участвовало в нашей
помолвке с Элфредом, или думал, что я когда-то любила его, но потом
разлюбила... а когда я старалась казаться равнодушной, он, возможно, считал,
что я стараюсь скрыть свое равнодушие... не знаю. Но мне хотелось, чтобы ты
считала меня навсегда потерянной для Элфреда, безнадежно утраченной...
умершей для него! Ты понимаешь меня, милая?
нашего отъезда открыла ему свою тайну. Он сохранил ее. Ты понимаешь меня,
дорогая?
минутку и выслушай меня! Не смотри на меня так странно. Дорогая моя, есть
края, где женщины, решив отказаться от неудачной любви или бороться с
каким-нибудь глубоким чувством и победить его, уходят в безнадежное
уединение и навсегда отрекаются от мира, земной любви и надежд. Тогда эти
женщины принимают имя, столь дорогое нам с тобой, и называют друг друга
"сестрами". Но есть и другие сестры, Грейс: они живут в широком, не
огражденном стенами мире, под вольным небом, в людных местах и, погруженные
в суету жизни, стараясь помогать людям, ободрять их и делать добро,
приобретают тот же опыт, что и первые, и хотя сердца их по-прежнему свежи и
юны и открыты для счастья и путей к счастью, они могут сказать, что битва
для них давно кончилась, победа давно одержана. И одна из них - я! Понимаешь
ты меня теперь?
прижимаясь к груди, от которой была отторгнута так долго, - не будь ты
счастливой женой и матерью, не будь у меня здесь маленькой тезки, не будь
Элфред - мой милый брат - твоим любимым мужем, откуда снизошло бы ко мне то
блаженство, которое я чувствую теперь? Но какой я ушла отсюда, такой и
вернулась. Сердце мое не знало иной любви, и руки своей я не отдавала
никому. Я девушка, я все та же твоя незамужняя и не помолвленная сестра,
твоя родная, преданная Мэрьон, которая любит тебя одну, Грейс, любит
безраздельно!
зарыдала и, бросившись Мэрьон на шею, все плакала и плакала и ласкала ее,
как ребенка.
Марта, стоят поблизости вместе с Элфредом.
улыбаясь сквозь слезы и целуя племянниц. - Я принесла счастье всем вам, но
потеряла свою дорогую подругу; а что вы можете дать мне взамен моей Мэрьон?
фарсе, как...
обиженной. Не знаю, что со мной будет без моей Мэрьон, после того как мы с
нею прожили вместе целых шесть лет.
ссориться, Марта.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия