породой, но и с климатом, водами, органическим миром и человеком.
стороны природы. Облик почв менялся с севера к югу и от подножий к гребням
гор. Существовала как широтная, так и высотная почвенная зональность. Так
Докучаевым было открыто еще одно звено в Гумбольдтовой схеме высотной
зональности, звено, переходное от живой к "мертвой" природе. Звено это -
почвы.
Кавказа имели не только альпийский климат, но и альпийскую пластику с
ледниками, снегами, свежими цирками, с четко иззубренными гребнями и острыми
пирамидами карлингов. Ниже располагался целый этаж рельефа, недавно
освободившийся от древних ледников - тут были еще свежи ледниковые формы,
сферичны цирки, крутосклонны гребни. Еще ниже распознавался ярус, где
ледники исчезли много раньше - тут чаши цирков уже пострадали от оврагов, в
подножиях обрывов скопились осыпи, чаши ледниковых амфитеатров стали похожи
на конические воронки... Наконец, внизу располагались уровни, не испытавшие
древнего оледенения, а ярус подножий окаймлялся полосой наносных шлейфов.
расширяла гумбольдтовско-докучаевское учение о высотной зональности
ландшафта. Но все ли обнято и ею?
Древний рельеф вершин, склоны, вырезанные из рельефов среднего возраста, а в
предгорьях - полосы наиболее юного рельефа гор. Это тоже неотъемлемая часть
высотной зональности. Привлекательная идея, которую стоит развить в масштабе
всего Кавказа, всех гор мира, в масштабе землеведения. А воздушные массы, их
нередкая многослойность, многоярусность (а не просто похолодание с высотой!)
-разве это тоже не одна из причин высотнозональных различий в природе?
прокуратуры! Мои услуги понадобились для экспертизы по неожиданному
краснополянскому делу.
альпинистов. Студенты в дни зимних каникул пересекали наш заповедник.
Заблудившись в пути, трое погибли от мороза и голода, а четвертый, самый
юный из них, Гриша Шабсин, дополз до Пслухской караулки и спасся.
о гибели его спутников - старшекурсников, опытных туристов,
спортсменов-богатырей...
перехватами. Туристы успешно преодолели на лыжах весь главный маршрут -
прошли и Аспидный, и жуткую в зимнее время лавинную щель Уруштена, и
Холодный лагерь. Они могли уже считать себя победителями, но не знали
одного: запрета сворачивать в долины Дзитаку и Пслуха. Об этом им не сказал
ни один консультант при отправке в поход.
ошибка - свернули в безвыходную Озерную долину Дзитаку, к первому по ходу и
ложно заманчивому низкому перевалу через главный водораздел. Измучились при
безнадежных поисках спуска. Здесь их присыпало лавиной. Уцелели, но
потратили уйму сил и времени на самооткапывание. Деморализованные неудачей,
вернулись к Уруштену, прошли перевал Псеашхо. Увидев долину Пслуха, поняли,
что это южный склон. Но ведь им никто не сказал, что надо идти к Бзерпи и
переваливать к Псекохо гораздо левее Бзерпинского карниза, зимой, конечно,
неприступного.
раз засыпали небольшие лавины. Остатками пищи старшие подкармливали юного
друга - первокурсника. Гриша с содроганием вспоминает, как все они бредили
теплом и едой. Начались коллективные галлюцинации - мерещился старичок
наблюдатель, бравшийся вывести их к жилью, а выводивший к обрывам и
исчезавший. Один за другим отставали коченевшие спутники. Гриша полз в
одиночку. В нескольких сотнях метров от караулки его облаяла собака. Умный
пес побежал за помощью и привел к замерзавшему юноше взволнованного
наблюдателя. Тот бросился к остальным - люди находились всего в двух-трех
километрах от кордона, но были уже мертвы.
пославшие людей на верную смерть, в неподготовленные рекордистские походы,
старались валить вину на самих погибших. Они утверждали, что ни в каких
консультациях лыжники не нуждались, и вообще - подумаешь, погибать на высоте
одна-две тысячи метров, когда альпинисты лазят по шеститьтсячникам и то
остаются живы...
легкомысленного отношения к природе, вредность слепой погони за однобокими
спортивно-туристскими достижениями. Ведь трудности природы всюду свои, и
только разумная краеведческая основа, географическое изучение маршрутов
помогут безаварийно ставить рекорды и преодолевать труднейшие трассы в любые
сезоны.
практической полезности краеведческих знаний.
ее безбрежные дали, словно смотрим на целый мир со своих вершин над Красной
Поляной.
ступнями, сердцем измерил, Я б, наверное, не поверил...
преподавание географии в университете. Но какой! Географии зарубежных стран,
стран, в которых я еще не бывал и о которых располагал лишь заочными,
книжными представлениями.
познавании остального мира служили эталоном для сравнений, облегчали
запоминание цифр л фактов.
"высотная зональность Лазистана в Турции аналогична краснополянской", а в
других местах - "смещена на столько-то метров вверх". Высота знаменитой
поэтической горы Парнас в Греции - 2459 метров - это почти метр в метр
навсегда памятная высота Аибги.
колоннады? Теперь столь же реальными для меня становились сходные леса
Карпат и Японии, Чили и Новой Зеландии.
делался ощутимым.
тексты, подчас на едва знакомых языках. А иногда среди моря иноязычных книг
вдруг обнаруживался источник с русским текстом. Как приятно было при
изучении Южных Анд и Огненной Земли встретиться с сочинениями, написанными
об этих странах нашим горноколхидским Альбовым!
запомнить и зрительно представлять себе существенные черты их облика.
выстрелы фашистов в Польше. О зарубежных поездках географу нечего было и
думать. В таких условиях "заочное страноведение" становилось важным, нужным
делом.
каждой тропки в лесу, каждой даты в истории малого района - к изучению
огромных территорий.
с Наташей руководили студенческой практикой и, изучая приморские низкогорья,
кое-чему доучивались сами. На упрощенных примерах гор у Геленджика было
видно, что мы все же недооценивали значения процессов древнего выравнивания,
которые предшествовали новейшему поднятию и расчленению гор.
природа почувствовала потрясение, переживаемое страной. Громко возроптало
Черное море, и даже в вечно спокойную Геленджикскую бухту юго-западный ветер
нагнал штормовые волны. Яростный прибой набрасывался на берега, грохотал
камнями и, словно тяжело всхлипывая, сцеживался сквозь них, чтобы обрушиться
на пляжи новыми и новыми нашествиями.
Неужели так же открыто оно и ударам врага? Ведь побережье - это граница и,
значит, линия фронта! Тогда и наши краснополянские высокогорья становятся
прифронтовыми районами.
Смирнова-Чаткальского...
началу воздушных налетов на столицу. Л дальше так пошла изламываться жизнь в
бурях событий военного времени, что ко дням вторжения фашистских армий на
Кавказ мы с Наташей работали совсем далеко от Кавказа - в горах Копет-Дага у
границы Ирана.
его анатомия как бы просвечивала на поверхности гор. Стойкие пласты
выступали как ребра, как связки сухожилий...
их наклонов на крутизну скатов, следы всех движений и вздрагиваний, которым
здесь и нынче подвержены недра, видны на скатах Копет-Дага, как в открытой
книге.
могли лишь догадываться о некоторых причинах такого, а не иного формирования