артистов, он позволит себе произнести приветствие от имени курсантов и
командиров Рабоче-крестьянской Красной Армии, также вышедших из стен этой
школы.
- теперь позвольте мне сказать от имени летчиков, потому что немало ваших
учеников летают над нашей великой Советской страной, и все они без
сомнения, присоединятся к каждому моему слову. Говорят, что писатели -
инженеры человеческих душ. Но вы - тоже инженер человеческих душ. Однажды,
например, проснувшись рано утром, я обнаружил, что мой сосед, не
отрываясь, смотрит на потолок, и так внимательно, что даже не отвечает на
мои вопросы. Я проследил за его взглядом и увидел, что на потолке
нарисован черный кружок величиной с полтинник. Это повторилось и на
следующий день. Два месяца мой сосед каждое утро смотрел на этот черный
кружок. Как вы думаете, зачем он это делал? Конечно, он сам мог бы
ответить на этот вопрос, потому что в данную минуту он является моим
соседом за этим столом. - Валя смущенно засмеялся, а за ним президиум и
весь зал. - Но так и быть - скажу за него: он развивал силу взгляда. Чей
же взгляд так поразил его? Знаменитый взгляд Ивана Павлыча Кораблева.
Дорогой Иван Павлыч! Теперь я могу вам откровенно признаться: мы не
выдерживали вашего взгляда. Бывало, натворишь что-нибудь и только
соберешься соврать, а встретишь вас или только вспомнишь о вас - и
невольно говоришь правду. По-моему, это и есть самое главное, чему должна
учить нас школа.
нему полез целоваться Валька, и мы столкнулись лбами.
раздались оглушительные аплодисменты.
приехал Николай Антоныч.
широких брюках, и, немного наклонясь вперед, стал пробираться к
президиуму. Я видел, как наша бедная старая Серафима, та самая, которая
когда-то по комплексному методу обучала нас "утке", побежала перед ним,
расчищая дорогу, - а он шел, не глядя на нее и не улыбаясь.
ломал пальцы, а потом плевался, - и нашел, что с тех пор он значительно
переменился. За ним шел какой-то человек, тоже довольно толстый и тоже
немного наклонясь вперед и не улыбаясь.
Валя не шепнул мне в эту минуту: "А вот и Ромашка".
белым, вполне приличным лицом, в таком превосходном сером костюме? Куда
делись желтые кошачьи космы? Куда делись неестественно круглые глаза -
глаза совы, - которые не закрывались на ночь?
тяжелый квадратный подбородок стал теперь не очень квадратный, а скорее
полный и тоже вполне приличный. Если бы Ромашка мог по своему желанию
вылепить себе новое лицо, он бы лучше, кажется, не вылепил. Пожалуй, на
свежего человека он мог теперь произвести даже приятное впечатление.
Николай Антоныч, делал за ним Ромашка. Николай Антоныч сдержанно, но в
общем сердечно поздравил Кораблева, - не поцеловал, а только протянул
руки. И Ромашка только протянул руки. Николай Антоныч окинул взглядом
президиум и прежде всех поздоровался с заведующим гороно. И вслед за ним -
Ромашка. Но - может быть, это покажется странным - Ромашка держался
увереннее, смелее.
нет. Но Ромашка, дойдя до меня, остановился и слегка развел руками, как
будто удивляясь - я ли это? И как будто я никогда не бил его ногой по
морде.
так и должны называть друг друга: "Санька, Ромашка". Он подсел ко мне и
стал что-то говорить, но я довольно презрительно остановил его и
отвернулся, как будто слушая Таню.
я сохранил прежнее спокойное выражение.
догнал меня в коридоре.
товарищи. Ты где служишь?
в территориальном.
спокойно:
обстоятельств.
этой минуты все мое волнение как рукой сняло. Я стал холоден, любезен и
хитер, как змея.
Доме ученых?
что я собираюсь прочитать доклад в Географическом обществе, а не в Доме
ученых. Так оно и было, но тогда я еще ничего не знал.
что-то аккуратно записывать в блокноте. - Как он называется?
в чем дело.
Антоныч. Тебе поручено узнать, не собираюсь ли я снова доказывать, что в
гибели экспедиции виноват именно он, а не какой-то там фон Вышимирский!"
прежнего Ромашку, подсчитывающего, сколько процентов прибыли получится,
если я проговорюсь, что это за материалы.
есть материалы. У него много писем и есть очень интересные, он мне как-то
показывал. Ты бы к нему обратился!
свести нас, чтобы поговорить об этом деле. Он боится меня. Но он хочет,
чтобы я сделал первый шаг. Не тут-то было!"
Как ни странно, но я знаю больше о его собственном участии в экспедиции,
чем он сам.
тупица, хотя и сильно развился, вдруг открыл рот и посмотрел на меня с
откровенным затруднением.
от обиды за нее, за себя.
конца этот вечер - только ради Ивана Павлыча, чтобы его не обидеть. У меня
было неважное настроение, и очень хотелось выпить, но я выпил только одну
рюмку - за юбиляра.
когда за столом станет тихо. Самодовольное выражение мелькнуло на его
лице, когда одна фраза вышла особенно складно. Он сказал что-то насчет
"дружбы, связывающей всех учеников нашего дорогого юбиляра". При этом он
обратился ко мне и поднял рюмку, показывая, что пьет и за меня. Я тоже
вежливо приподнял рюмку. Должно быть, у меня был при этом не очень
приветливый вид, потому что Иван Павлыч внимательно посмотрел сперва на
него, потом на меня и вдруг - я не сразу вспомнил, что это значит, -
положил руку на стол и показал на нее глазами. Рука поднялась, похлопала
по столу и спокойно опустилась. Это был наш старый условный знак. Не
волноваться! Мы оба одновременно рассмеялись, и мне стало немного веселее.
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Лукин Евгений
Куликов Роман
Рыбаков Вячеслав
Распопов Дмитрий