выдержало. Она принялась бить его снова и снова. Вернувшийся Урва
чертыхнулся, схватил ее за руку и потянул за собой. Женщина еще раз
глянула на вжавшуюся в землю Эйрис и, прихватив кресло, убежала туда, где
бушевало пламя.
Потом поняла, что если поменьше опираться на ногу, то можно двигаться. Она
посмотрела вслед делизийке, лишившей ее поля стазиса, и зажмурилась: в
Эр-Фроу люди становились все хуже и хуже, в них все сильнее разгоралась
слепая ненависть...
Девочка просунула слабые руки ей под мышки и пыталась волочить по траве.
Эйрис пришлось опереться на слабенькую СуСу, чтобы встать.
поползла назад, к Дому Обучения. Там по крайней мере дверь, за которой
можно спрятаться. Правда, и возле него уже началась беготня. Но на сей раз
опасность миновала. Эйрис решила притаиться, сползла с дорожки и скрылась
в гуще кустарника. Люди промчались в чащу леса, ничего не заметив. Когда
последний из них скрылся из виду, крики стали слышнее. Эйрис отползла
подальше в заросли. Дождь застилал ей глаза, ветви хлестали по лицу. Ее
снова охватил страх, она почувствовала себя загнанным животным. Обеими
руками ухватившись за колючие ветви кустарника и извиваясь, она отползла
как можно дальше от тропинки. И тут в лоб ей ударило что-то твердое. Эйрис
едва не вскрикнула, но вовремя сдержалась. На лбу проступила кровь, а руки
нащупали что-то твердое. Камень, подумала Эйрис.
ощупала выступ. Он был цилиндрический, абсолютно гладкий, без единой
неровности, даже без оранжевого "глаза". Наблюдать здесь было не за чем,
цилиндр находился слишком близко от земли, да и кусты загораживали обзор.
кустом что-то мягкое и липкое. Рассмотрев предмет повнимательнее, она
поняла, что это завязанная узлом прядь рыжих волос.
завитки и вспоминала Дахара. Вот оно, доказательство.
шевельнулись, пропуская ее, скользнула к Эйрис и опустилась перед ней на
колени. Девочка уставилась на мокрую от дождя прядь. Кто-нибудь другой не
заметил бы в выражении ее детского личика никаких изменений, но после
десятициклов, проведенных вместе, Эйрис не пропустила ни легкую дрожь
круглого подбородка, ни едва заметную искорку, промелькнувшую в бездонной
черноте глаз.
друга: одна - лежа на животе, вся в грязи и крови, неподвижная, как
камень; другая - с черными, мокрыми от дождя волосами, облепившими щеки и
шею.
подумала о том, какая СуСу худенькая и маленькая. Хватит мучить ребенка. И
все же она попыталась еще раз. Она говорила почти шепотом, боялась, что ее
голос может пройти через вроф. Иначе зачем здесь этот цилиндрический
выступ?
глаза вспыхнули ненавистью, - но все-таки джелийка. Я заботилась о тебе,
когда ты лежала беспомощная, и помогала твоему... другу, когда он был еще
жив - ты помнишь?
жизни. Что свободно дано, пусть свободно вернется.
какой отклик вызовут ее слова в искаженном сознании, отгороженном от
внешнего мира завесой отчужденности. Чужая душа - потемки, тем более
пораженная болезнью. Делизийке оставалось только крепче сжать руку СуСу.
Она сболтнула глупость и даже не помнила, как звучит это заклинание. Дождь
зачастил, но зарево все еще металось по куполу.
свободно вернуться!
четыре... Несмотря на опущенные веки, в глазах плясали искры.
ее побледневшему лицу. В глазах стояли боль и обида, и что-то еще, чего
Эйрис никогда не понимала, да и не поймет.
справилась бы и сама, но ей хотелось, чтобы СуСу была рядом. Она медленно
двинулась сквозь кусты, стараясь теперь как можно дальше отползти от
врофового цилиндра. Приходилось торопиться, а передвижение ползком
отдавалось в ноге тупой, ноющей болью.
Внешне девушка выглядела по-прежнему, только глаза ожили. В них отражалась
мысль.
засопела. Эйрис сразу догадалась, чего боялась СуСу - звуков. Девочка
куда-то ходила, что-то видела, но чтобы рассказать об этом, требовались
слова, наполнявшие ее душу ужасом.
вернулись эти голоса... Они мучают меня... Не позволяй им...
чтобы найти белого варвара. В первый раз ты принесла оттуда коробочку из
врофа, правда?
крепко прижала к груди. СуСу сдалась и прильнула к ней. "Небо" над их
головами засветилось еще ярче. Огонь побеждал дождь. Где-то вдалеке
раздался крик.
Я с тобой, - так она успокаивала Эмбри, когда та чего-нибудь боялась, но
на СуСу ее слова не произвели нужного впечатления. Спустя какое-то время
девочка отстранилась от делизийки, посмотрела на нее своим странным, как
всегда, непроницаемым взглядом и прошептала:
жалости и любви. - Она там же, где твой друг?
глазами.
Отнести Джехан?
Девочка ненавидела сестер-легионеров больше, чем братьев, - догадалась
Эйрис. Нет, ей никогда не понять СуСу, ведь она делизийка, она не была в
шкуре этого забитого и униженного ребенка.
прядь... Джехан. Дахару.
волос и исчезла в кустах.
траве. Она думала о том, что в Эр-Фроу люди потеряли свободу - последнее,
что у них оставалось до встречи с годами. Пришельцы использовали их в
своих целях - Дахара, ее, Белазир и Калида - всех. Но какова эта цель?
Больные чесоткой стали "как СуСу". Ясно, что геды как-то лишили их разума.
Снадобье... снадобье, которое дал ей Дахар, чтобы ослабить боль... Она
болтала тогда без умолку... Да и вообще, поговаривали, будто жрецам
известны зелья, которые убивают или сводят людей с ума. А то, что известно
людям, геды должны знать еще лучше... А вдруг просто их лекарства не
Доставалов Александр
Березин Федор
Пехов Алексей
Корнев Павел
Прозоров Александр
Куликов Роман