что, как мне было известно, он не раз ускользал от прославленных красавиц,
разрывая цепи, в которые они едва успевали его заковать. Однако же, вместо
того чтоб с течением времени пресытиться моими чарами, он, казалось,
находил в них все новое и новое удовольствие. Словом, я обладала
искусством его забавлять и сумела помешать его ветреному от природы сердцу
отдаться своим склонностям.
надеяться, что любовь его будет длительной, когда однажды мне захотелось
отправиться с одной приятельницей на ассамблею, где он должен был
присутствовать вместе с герцогиней, своей супругой. Мы поехали туда, чтоб
послушать вокальный и инструментальный концерт, и случайно уселись
довольно близко от герцогини, которой вздумалось вознегодовать на то, что
я осмелилась появиться там, где была она. Через одну из женщин своей свиты
она попросила меня немедленно удалиться. Я ответила посланнице грубостью.
Взбешенная герцогиня пожаловалась супругу, а тот сам подошел ко мне и
сказал:
такими ничтожными особами, как вы, то эти особы не должны забываться: если
мы любим вас больше, чем наших жен, то все же чтим наших жен больше, чем
вас, и всякий раз, как вы осмелитесь равняться с ними, вы испытаете позор
унизительного обращения.
окружающих их не слыхал. Я удалилась, подавленная стыдом, и плакала от
досады за испытанный мною позор. В довершение моего горя актеры и актерки
узнали в тот же вечер об этом происшествии. Можно подумать, что в этих
людях засел какой-то демон, которому доставляет удовольствие передавать
одним то, что случается с другими. Накуролесит ли какой-нибудь актер в
пьяном виде, попадет ли какая-нибудь актриса на содержание к богатому
поклоннику, как уже вся труппа осведомлена об этом. Словом, все мои
товарищи узнали о том, что произошло в концерте, и одному богу известно,
как они потешались на мой счет. В этой среде царит дух милосердия, обычно
проявляющий себя в подобных случаях. Но я пренебрегла этими сплетнями и
утешилась в потере герцога Медина Сели; ибо он больше ко мне не являлся, и
я даже узнала несколько дней спустя, что он увлекся одной певицей.
недостатка в поклонниках, и любовь знатного вельможи, продлись она хоть
три дня, придает ей новую цену. Меня стали осаждать обожатели, как только
в Мадриде разнесся слух, что герцог меня покинул. Соперники, которыми я
пожертвовала ради него, вернулись толпой к моим ногам, еще более
увлеченные моими чарами, чем прежде; тысячи новых сердец оказывали мне
знаки верноподданства. Среди лиц, искавших моих милостей, был один
дворянин из свиты герцога Оссунского, толстый немец, принадлежавший к
числу самых ретивых моих поклонников. Он был далеко не хорош собой, но
привлек мое внимание тысчонкой пистолей, которую сколотил на службе у
своего господина и истратил, чтоб попасть в список осчастливленных мною
любовников. Этого доброго малого звали Брютандорф. Пока он сорил деньгами,
я принимала его благосклонно, но как только он разорился, дверь моя
оказалась для него закрытой. Такое отношение ему не понравилось. Он
разыскал меня в театре во время спектакля. Я была за кулисами. Он принялся
меня упрекать, но я подняла его на смех. Тогда он вспылил и, как истый
немец, закатил мне пощечину. Я громко вскрикнула. Это прервало
представление, а я кинулась на сцену и, обращаясь к герцогу Оссунскому,
который в этот день присутствовал в театре вместе с герцогиней, своей
супругой, попросила у него суда над его придворным за такое слишком
германское обращение. Герцог приказал продолжать спектакль и сказал, что
выслушает стороны по окончании пьесы. Как только она кончилась, я снова,
весьма взволнованная, предстала перед герцогом и с большой горячностью
изложила ему свою жалобу. Немец не потратил и двух слов на оправдание; он
заявил, что не только не раскаивается в своем поступке, но даже не прочь
начать снова. Выслушав стороны, герцог сказал тевтону:
глаза, не за то, что вы дали пощечину комедиантке, а за то, что вы
неуважительно отнеслись к своему господину и своей госпоже, прервав
представление в их присутствии.
что немца прогнали вовсе не за учиненное мне поношение. Мне думалось, что
обида, нанесенная артистке, должна караться так же строго, как оскорбление
величества, и я рассчитывала, что этот дворянин понесет чувствительное
наказание. Но это неприятное происшествие отрезвило меня и убедило в том,
что мир не склонен смешивать актеров с ролями, которые они исполняют.
Вследствие этого я прониклась отвращением к театру и решила покинуть его,
чтоб жить вдали от Мадрида. Выбрав своей резиденцией город Валенсию, я
отправилась туда под другим именем, захватив с собой двадцать тысяч
дукатов, частью наличными, частью в драгоценностях, что, казалось мне,
должно было хватить на остаток моих дней, так как я собиралась вести
уединенный образ жизни. В Валенсии я наняла небольшой домик и взяла в
прислуги одну женщину и пажа, которые знали обо мне не больше, чем прочие
жители города. Я выдала себя за вдову дворцового чиновника и объявила, что
намереваюсь поселиться в Валенсии, так как город этот пользуется
репутацией одного из наиболее приятных местопребываний во всей Испании.
Народу у меня бывало немного, а мое поведение отличалось такой
безупречностью, что никому не приходило в голову заподозрить во мне бывшую
артистку; Но, несмотря на свои старания укрыться от людей, я привлекла
внимание одного дворянина, которому принадлежал замок под Палерной. Это
был кавалер довольно приятной наружности, лет тридцати пяти - сорока, весь
в долгах, что случается с дворянами в Валенсийском королевстве не реже,
чем в прочих государствах.
подхожу ли я ему в других отношениях. Для этого он отправил за справками
серых лакеев и имел удовольствие узнать из их донесений, что я не только
обладала смазливой рожицей, но была к тому же довольно состоятельной
вдовой. Убедившись, что дело подходящее, он подослал ко мне добрую
старушку, которая объявила от его имени, что, увлеченный моей добродетелью
в такой же мере, как и моей красотой, он готов вступить со мной в брак и
отвести меня к алтарю, если я согласна стать его женой. Я попросила три
дня на размышления и навела справки об этом дворянине. От меня не скрыли
состояния его дел, но наговорили мне о нем столько хорошего, что спустя
некоторое время я без труда решилась выйти за него замуж.
свой замок, весьма старинный на вид, чем его владелец очень гордился. Он
утверждал, что замок был построен в отдаленные времена одним из его
предков, и это приводило его к выводу, что нет в Испании более старинного
рода, чем род Херика. Но время грозило уничтожить эту столь замечательную
дворянскую грамоту; замок, подпертый уже в нескольких местах, собирался
развалиться. Какое счастье для дона Мануэля, что он женился на мне!
Половина моих денег ушла на ремонт, а остальные мы тратили на то, чтоб
занимать видное положение в округе. И вот я, так сказать, в новом мире,
превращенная во владелицу замка, в почетную прихожанку: какая метаморфоза!
Я была слишком хорошей актрисой, чтоб не поддержать блеска, который
распространял на меня мой ранг. Благодаря своим важным манерам и
театральным позам я слыла в деревне за особу знатного происхождения. Как
бы эти люди потешались на мой счет, знай они обо мне всю подноготную!
Окрестное дворянство осыпало бы меня язвительными шутками, а крестьяне
сильно поубавили бы почтения, которое они мне оказывали.
постигла смерть. Он оставил мне запутанные дела и вашу сестру Беатрис,
которой минуло четыре года. К несчастью, замок, составлявший наше
единственное имущество, оказался заложенным у нескольких заимодавцев, из
которых главного звали Бернальдо Астуто. Как хорошо он оправдывал свое
имя! Он занимал в Валенсии должность стряпчего и исполнял таковую, как
человек, набивший себе руку в судебной процедуре; он даже изучил право,
чтоб искуснее творить бесправие. Какой ужасный заимодавец! Замок в лапах
такого стряпчего все равно, что голубка в когтях черного коршуна: и,
действительно, не успел сеньор Астуто узнать о смерти моего мужа, как он
принялся осаждать мое жилище. Он безусловно взорвал бы его с помощью мин,
подложенных крючкотворством, если бы не вмешалась моя звезда: Фортуна
пожелала, чтоб осаждающий стал моим рабом. Я очаровала его во время
свидания, которое было у нас по поводу его судебных преследований.
Признаюсь, что не поскупилась ничем, для того чтоб внушить ему любовь;
желание спасти свой замок заставило меня прибегнуть к тем ужимкам, которые
уж не раз имели успех. Но при всем своем искусстве я тем не менее
опасалась, что упущу стряпчего. Он был так поглощен своим ремеслом, что
казался нечувствителен к каким бы то ни было любовным впечатлениям. Однако
этот угрюмец, заноза, приказная строка любовался мною больше, чем я
предполагала.
так затянула меня, что я не успел познакомиться со свычаями и обычаями
галантного обихода. Но суть его мне известна, и, чтоб подойти прямо к
делу, скажу вам, что если вы согласны выйти за меня замуж, то мы прекратим
этот процесс; я устраню заимодавцев, присоединившихся ко мне для продажи
вашей земли. Вам достанутся доходы, а вашей дочери право собственности.
предложение. Стряпчий сдержал обещание: он повернул оружие против
остальных заимодавцев и обеспечил мне владение замком. Возможно, что это
был первый случай в его жизни, когда он защитил вдовицу и сиротку.
прихожанкой. Но этот новый брак уронил меня в глазах валенсийской знати.
Дворянки смотрели на меня, как на особу, изменившую своему рангу, и не
желали иметь со мной никакого дела. Пришлось ограничиться обществом
мещанок, что сперва меня несколько огорчало, так как я за шесть лет