спрашивал себя: зачем я обижаю ее? Ведь если подумать - не так уж она и
виновата. Тогда я очень искренне каялся, объяснялся с ней и старался,
чтобы рана в ее душе поскорей затянулась. И надеялся, что раз за разом
совершая все это, мы с нею развиваем наши отношения. Но, как видно по
результату, никакого развития там не было и в помине.
По-настоящему она обидела меня только раз. Единственный раз. Когда ушла от
меня к другому. И больше никогда. Странная все-таки вещь эта супружеская
жизнь, подумал я. И впрямь как водоворот... Прав старина Дик Норт.
Я присел рядом с Юки, и чуть погодя она протянула мне ладонь. Я взял ее
руку в свою и тихонько пожал.
- Только не думай, что я тебя простила, - сказала Юки. - Для начала нужно
хотя бы помириться, потом посмотрим. Ты сделал ужасную гадость и очень
меня обидел. Это ты понимаешь?
- Понимаю, - сказал я.
Потом мы ужинали. Я сварил плов с креветками и фасолью, приготовил салат
из оливок и помидоров с яйцом. Я пил вино, Юки тоже отхлебнула немного.
- Иногда смотрю на тебя - и вспоминаю жену... - признался я.
- Жену, которая тебя бросила и удрала с другим парнем, - уточнила Юки.
- Ага, - кивнул я.
30.
Гавайи...
Пролетело несколько мирных дней. Не то чтобы райских, но мирных. Следующий
визит Джун я вежливо отменил. Сказал, что, кажется, простудился и кашляю
(кхе-кхе!), и в ближайшее время, боюсь, мне будет не до развлечений. И
протянул ей десять долларов - мол, на такси. "Некрасиво получается! -
покачала она головой. - Выздоровеешь - звони, когда захочешь". И, достав
из сумочки простой карандаш, написала номер телефона у меня на двери.
Потом сказала "Бай!" - и ушла, покачивая бедрами.
Несколько раз я свозил Юки к матери. И каждый раз мы с одноруким поэтом
Диком Нортом то ходили на пляж, то купались в бассейне у дома. Плавал он
тоже отлично. А Юки с матерью тем временем общались наедине. Уж не знаю, о
чем именно. Юки не рассказывала, я не спрашивал. Я просто довозил ее до
Макахи, после чего вел с Диком Нортом светские беседы, купался,
разглядывал с"рферов, пил пиво, ходил в кусты мочиться - и увозил ее
обратно в Гонолулу.
Однажды я услышал, как Дик Норт декламирует стихи Роберта Фроста. Смысла
я, конечно, не разобрал, но читал он здорово. Красивый ритм, богатая гамма
эмоций. Увидел и снимки Амэ - влажные, только из проявки. Лица простых
гавайцев. Обычные портреты, казалось бы, ничего особенного - однако,
снятые ее рукой, эти лица несли в себе столько жизни, словно она
фотографировала саму душу. Искренность и доброта аборигенов тропических
стровов, их природная грубоватость, доходящая порой до жестокости, их
способность радоваться жизни как она есть - все это отражалось на ее фото.
Сильные, и в то же время очень спокойные работы. Действительно, талант.
"Совсем не то, что у меня или у вас", - сказал мне Дик Норт. Что же, он
прав. Ясно с первого взгляда.
Примерно так же, как я присматривал за Юки, Дик Норт присматривал за Амэ.
Хотя он, конечно, выкладывался куда основательнее. Делал уборку, стирал,
готовил, ездил за покупками, читал стихи, шутил, гасил тлеющие окурки,
напоминал, что нужно почистить зубы, пополнял запасы "тампаксов" (однажды
я сходил с ним в поход по магазинам), раскладывал в папки фотографии,
составлял на пишущей машинке каталоги ее работ... И все это -
одной-единственной рукой. Как он выкраивал время еще и на собственные
исследования - уму непостижимо. "Бедняга", - думал я всякий раз, глядя на
него. Хотя, конечно, кто я такой, чтобы сочувствовать? Я в обмен на заботу
о Юки заработал билет на Гавайи, оплаченный номер в гостинице и красотку в
постель. Просто никакого сравнения...
* * *
В те дни, когда к матери ездить было не нужно, мы учились седлать волну,
купались, валялись на пляже, шатались по магазинам или катались туда-сюда
по острову на арендованном автомобиле. Вечерами гуляли по городу, смотрели
кино и потягивали "пинья-коладу" в барах отелей "Халекулани" или "Ройал
Гавайан". От нечего делать я готовил огромное количество разных блюд. Мы
предельно расслабились и загорели до корней волос. В бутике отеля "Хилтон"
Юки купила новое бикини и, надев его, стала совсем неотличима от девчонок,
которые родились и всю жизнь прожили на Гавайях. В с"рфинге она также
продвинулась очень солидно: выучилась седлать даже маленькую волну, что
никак не давалось мне. Мы закупили сразу десяток кассет "Роллингов" и
слушали их с утра до вечера не переставая. Всякий раз, когда я отходил
купить чего-нибудь прохладительного и оставлял Юки на пляже одну, с ней
непременно пытались заигрывать какие-нибудь мужчины. Но английского она не
знала, поэтому напрочь их игнорировала. Как только я возвращался, они
сразу же говорили "sorry" (а то и бросали что-нибудь покрепче) и исчезали.
Юки почернела, похорошела, поздоровела. А кроме того, успокоилась и
научилась радоваться жизни каждый день.
- А что, мужчины действительно так сильно хотят женщин? - спросила она
однажды, когда мы валялись на пляже.
- Ну, в общем, да... Кто сильнее, кто слабее - но по своей природе,
физически, мужчины хотят женщин, это факт. Что такое секс, ты, в целом,
представляешь?
- В целом - представляю, - ледяным тоном ответила она.
- Существует такая штука, как половое влечение, - пояснил я. - Желание
спать с женщиной. Природный инстинкт. Для продолжения рода.
- Я тебя не спрашиваю о продолжении рода. Ты бы мне еще о страховании
жизни рассказал. Я спрашиваю об этом самом половом влечении. На что это
похоже?
- Представь, что ты птица, - сказал я. - И любишь летать высоко в небе.
Тебе от этого очень хорошо. Вот только летать, когда хочешь, не
получается: мешают всякие обстоятельства. Ну, скажем, погода плохая, или
ветер сильный, или время года неподходящее - и поэтому когда-то можешь
летать, а когда-то - нет. Когда долго не можешь летать, внутри
накапливается слишком много нерастраченных сил - и тебя охватывает
беспокойство. Начинаешь подозревать, что тебя как-то несправедливо
принизили, ущемили. И даже возмущаешься - чего это тебе летать не дают.
Такое чувство тебе понятно?
- Понятно, - кивнула она. - Всю жизнь только это и чувствую...
- Ну, тогда и объяснять больше нечего. Это и есть половое влечение.
- И когда ты в последний раз... по небу летал? Ну, до того, как папа купил
тебе женщину?
- В конце прошлого месяца, - подсчитал я.
- Тебе было хорошо?
Я кивнул.
- И что - это всегда хорошо?
- Не обязательно, - сказал я. - Когда два несовершенных существа пробуют
что-нибудь вместе, у них не всегда получается хорошо. Разочарования тоже
случаются. А бывает, взлетишь, от радости забудешь про все на свете, и -
бабах клювом об дерево...
- Хм-м, - протянула Юки и задумалась. Наверное, пыталась представить
птицу, которая засмотрелась на что-нибудь в полете и врезалась клювом в
дерево. Я даже заволновался. Нормально ли я объяснил? Не забиваю ли
девчонке в таком нежном возрасте голову ерундой? Впрочем, ладно. Приходит
время, и каждый разбирается сам.
- Но с годами шансы на то, что все будет хорошо, возрастают, - продолжил я
лекцию. - Постепенно понимаешь, что делать. Как предсказывать погоду,
угадывать ветер... Хотя само влечение, как правило, с возрастом
ослабевает. Вот примерно так это все и устроено.
- Какое убожество, - покачала Юки головой.
- И не говори, - согласился я.
* * *
Гавайи...
Сколько я уже болтаюсь на этом острове? Само понятие времени исчезло.
Вчера было вчера, завтра будет завтра - вот и все, что я понимал. Солнце
вставало и садилось, луна появлялась и исчезала, за приливом наступал
отлив. Я попробовал подсчитать ушедшее время по календарю. Получилось, что
с нашего приезда сюда прошло десять дней. Апрель подходил к концу. Месяц,
на который я думал когда-то взять отпуск, давно истек. Что происходит? -
спросил я себя. Болты, скреплявшие мозг, слишком ослабли и держатся
еле-еле. Дни напролет - сплошной с"рфинг и "пинья-колада". Что, конечно,
само по себе неплохо, но на самом-то деле я хотел найти Кики! Именно с
этого все началось! Я отслеживал этот сюжет и смотрел, куда все течет. И
совершенно неожиданно оказался там, где я сейчас. Меня окружили странные
люди, все перевернулось вверх дном. И вот я уже валяюсь под пальмой с
тропическим напитком в руке и слушаю "Калапану"""Kalapana" ("Черный
Песок") - музыкальная группа 70-90-х гг., ведущий состав гавайского
этно-рока". События потекли не в то русло. Срочно нужно что-то
восстановить... Мэй умерла. Ее убили. Ко мне заявилась полиция. Да, кстати
- чем закончилось дело с Мэй? Удалось ли Рыбаку с Гимназистом поймать
убийцу? А как там Готанда? Слишком помятым и жалким выглядел он в
последний раз. О чем же мы с ним говорили? Так или иначе - дела
недоделаны. Нельзя бросать все на полдороге. Я должен вернуться в Японию.
Только сдвинуться с места было выше моих сил. Как и Юки, я просто упивался
давно забытым чувством отсутствия всякого напряжения. Ибо, как оказалось,
нуждался в этом ничуть не меньше. Я почти ни о чем не думал. Поджаривался
на солнце, купался, пил пиво и разъезжал по острову на машине под Брюса
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Корнев Павел
Лукин Евгений
Сертаков Виталий