read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



<Вольво>. Кажется, плотину прорвало. Николай Иванович тоже не стал дремать
и, включив скорость, дал газ.
- Так как же насчет растений, Людмила Викторовна? - опять спросил
Люсин.
- Видите ли, Владимир Константинович, - с усилием возвращаясь из
своего далека, произнесла Людмила Викторовна, - Аркашенька открыл, что
растения, все равно как мы с вами, чувствуют.
- Простите, не совсем понял.
- Что же здесь непонятного? Он доказал, что растения способны
чувствовать и понимать. Когда их любят, ухаживают за ними, они радуются.
Если их мучают - страдают. Совсем как люди.
- Как же он установил такое? - спросил, несколько опешив, Люсин. -
Они же не говорят. - Чего-чего, но такого он не ожидал. Все-таки
образованная женщина, не гадалка Вера Фабиановна.
- В том-то и дело, что говорят! - Людмила Викторовна немного
оживилась и даже порозовела. - Аркашенька присоединил к корням и листьям
датчики, которые улавливают биопотенциалы, и вывел их на самописец.
Представляете?
- Вон оно что! - Люсин припомнил проволоку, которая тянулась от
опрокинутого с подоконника цветка к потенциометру. Кажется, в комнате были
еще и другие горшки, опутанные медной, завитой в пружину проводкой. Все
это обретало теперь неожиданный смысл. Его вновь поразило, как мало
способен заметить невежда. - Теперь я, кажется, начинаю понимать. Но при
чем здесь камни?
- Аркадий Викторович, сколько я его помню, всегда любил цветы. Никто
не любил их так, как он. Он постоянно учил меня чувствовать душу растения.
<Люси, - говорил он, бывало, - первыми богами человечества были Луна и
Солнце, на смену им пришли камень и древо>. Когда он начал изучать
электрическую активность корней и листьев, то сразу же открылись
удивительные вещи. У меня прямо пелена с глаз спала. Я вдруг увидела, что
мои комнатные цветы, которые я, чего греха таить, порой даже полить
забывала, действительно живые! Они узнавали меня и Аркашеньку, реагировали
на наше настроение, откликались буквально на каждый чих. Аркашенька, когда
я болела воспалением легких, принес в мою комнату горшочек с коланхоэ и
записал все его реакции. Потом он сравнил показания самописца с моей
температурой...
- Как так? - удивился Люсин.
- Что? - не сразу поняла вопрос Людмила Викторовна. - Как он это
сделал? Просто вычертил кривую температуры и сопоставил ее с лентой, на
которой были записаны биопотенциалы цветка. И представьте себе, пики почти
совпали! Цветок чувствовал, что я больна, тревожился за меня, переживал.
- Даже переживал?
- А вы как думаете? Переживал. - Она назидательно погрозила пальцем:
- Растение все чувствует... Аркадий Викторович приступил потом к опытам
Любовь-Ненависть и доказал это со всей очевидностью. Только меня это уже
тяготило. С тех пор как я узнала, что цветы все понимают, мне становилось
не по себе, когда их начинали мучить.
- Мучить? Любовь-Ненависть? - Люсин заинтересовался всерьез.
Нет, эта женщина отнюдь не молола чепуху, как он было подумал
вначале. Теперь он вспомнил, что еще два года назад прочел в английском
журнале <Проблемы криминалистики> статью изобретателя <детектора лжи>
Бекстера о его опытах с креветками и растениями. Теперь все становилось на
свои места: датчики, самописцы, аквариум с пресноводными рачками, сосуд с
подвижной крышкой. Все, что рассказывала Людмила Викторовна об
экспериментах Ковского, было правдой. Она грешила против истины только
тогда, когда незаслуженно приписывала брату чужие открытия. Восстановив в
памяти статью Бекстера, Люсин понял это со всей очевидностью. Но он понял
и другое: всю глубину привязанности, которую испытывала к брату одинокая,
обделенная простым человеческим счастьем женщина. Всю жизнь ей светило
одно солнце, которое ныне закатилось навсегда. Всем своим существом Люсин
вдруг ощутил безмерность постигшего Людмилу Викторовну крушения, и ему
стало страшно за нее. Сумеет ли она устоять, приспособиться к ожидающей ее
пустоте, найти или хотя бы просто придумать смысл дальнейшей жизни?
Истина, кто установил первым, что у растений есть нервная система (а
именно об этом и писал Бекстер в авторитетном американском журнале),
казалась совершенно не существенной. Люсину не было до нее дела. Какая
разница?
- Любовь и ненависть, - задумчиво и уже без вопроса повторил он. -
Как он ставил свои опыты?
- Подробностями я не очень интересовалась. - Ковская убрала
выбившуюся прядь волос под траурную косынку. - Они были мне неприятны.
Знаю только, что роль злодея всегда играл Марик, Марк Модестович, а
Аркашенька, как и прежде, лелеял наши цветочки, он олицетворял любовь.
Уверена, что он просто не смог бы причинить страдание живому существу.
- А Марк Модестович смог?
- Это требовалось для науки.
- Между прочим, он так вам больше и не позвонил?
- Какое это может иметь значение? - Она взглянула на Люсина так
горько и безнадежно, что он поневоле отвел глаза.
- Возможно, - кивнул он, испытывая безотчетную неловкость и
сопротивляясь ей. - Как же мучил растения Сударевский?
- Лучше не спрашивайте! Прижигал сигаретой, ошпаривал кипятком,
раздражал током от электрической батарейки...
- А ваш брат записывал реакции?
- Бывало, начну их стыдить за такую жестокость, но они оба только
смеются. Марик отшучивался, что собак и кроликов резать куда хуже. Какая
разница, говорю, если цветы тоже живые? Если и они чувствуют?.. Но
Аркадий, конечно, прав: наука невозможна без жертв.
- А креветок кто убивал?
- Аркашенька. - Она потупилась, но тут же с запальчивой
непоследовательностью возразила: - Он же исследователь, в конце концов! Не
толстовец какой-нибудь!
- Конечно, Людмила Викторовна. - Люсин повернулся к ней, положив руки
на спинку кресла. - Конечно... Интересы науки требуют. Ваш брат все очень
правильно делал. Но мне надо точно разобраться, что к чему. Вы понимаете?
- Не знаю, право... Теперь мне все равно.
- Но если речь идет о преступлении?
- Пусть... Аркашеньку все равно не воскресить.
- Но дело его не должно погибнуть!
- И это уже неважно.
- Нет, важно! - Люсин отчетливо сознавал, что ему нечем ей возразить,
но все-таки искал подходящие слова. - Он бы порадовался, если бы узнал,
что труд всей его жизни не пропал даром, - сказал Люсин со всей
убежденностью, на которую только был способен, сознавая при этом тщету и
беспомощность своих слов. - Уверяю вас, он бы порадовался.
- Вы в самом деле так думаете? - встрепенулась она.
- Не сомневаюсь!
- Мне Аркашенька говорил, что со смертью кончается все. - Она
смахнула слезинку.
- Да? - У Люсина перехватило дыхание, и он не нашелся, что сказать.
Помедлив, задал первый пришедший на ум вопрос: - Как они умерщвляли
креветок? - Возможно, это действительно его интересовало, и подсознательно
он думал об этом с тех самых пор, как увидел впервые на даче в Жаворонках
аквариум и банку возле него. Теперь, когда он догадался, для чего нужна
подвижная опрокидывающаяся крышка, начало казаться, что в тот
первоначальный момент он тоже все или почти все понял. - В банке? Рядом с
растением?
- Да. Иногда в банку наливали кипятку, иногда хлороформ.
- И цветок реагировал?
- Еще как! Взрывом! Аркаша назвал характерный двойной всплеск на
ленте пиками негодования и тоски.
- Приехали, - деликатно намекнул шофер.
- Действительно! - Люсин глянул в окно. - А я и не заметил...
Приехали, Людмила Викторовна, - ободряюще кивнул он.
- Я должна буду выйти? - Она испуганно сжалась на заднем сиденье. -
Сейчас я увижу его? Нет, нет! Я боюсь, не могу, этого я не перенесу... Мне
нужно собраться с силами.
- Хорошо, - грустно согласился Люсин. - Давайте посидим просто так.

Глава третья
ЖУРНАЛИСТСКИЙ ПОГРЕБОК
Погребок Дома журналистов, как всегда, был забит до отказа, не
протолкнуться. В жарком, прокуренном воздухе дышалось с трудом. Табачный
дым висел под низким потолком малоподвижной облачной пеленой. Запах
свежеподжаренного арахиса явственно перешибал стойкий бродильный дух. Но
ради запотевшей кружки холодного, упоительно свежего пива стоило пойти на
кое-какие жертвы.
Люсин и Березовский топтались в <предбаннике> возле бочек и зорко
следили за столиками. Но, судя по количеству полных кружек, никто в
обозримом будущем уходить не собирался.
- По-моему, нам не светит. - Люсин огорченно поскреб макушку. - Как
полагаешь?
- Очередь продвигается, отец. - Березовский присел на каменную
ступеньку. - В крайнем случае можно и стоя. По кружечке.
- Что - по кружечке? - Люсин сунул ему под нос завернутую в газету
воблу: - А это? Нет уж, братец, ты как хочешь, а мне нужен столик. Я,
может, целый год этого ожидал. Да и покалякать хочется. Генрих придет?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 [ 71 ] 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.