Чтение 71–й страницы книги ~Корабль призраков~

- Ну что? - На Мухе я попробую отыграться. - Свидание вслепую
накрылось?

На том конце провода молчали - только едва уловимый шорох, как будто
на трубку набросили платок или что-то в этом роде...

- Алло! Муха, ты заснул, что ли? Или это вы, Антон?

Я даже не успела договорить, не успела ничего понять, когда услышала
этот глухой, искаженный, совершенно бесплотный голос. Голос, заставивший
меня вздрогнуть.

- PELLIT ЕТ ATTRAHIT. - Прерывающаяся латынь змеей вползла в мой
готовый взорваться мозг, обвилась вокруг шеи, и я почувствовала, что
задыхаюсь.

Трубку мягко положили на рычаг, и, как сквозь толщу воды я услышала
короткие гудки.

Отбой, отбой, отбой... Pellit et attrahit.

Притягивает и отталкивает. Притягивает добро и отталкивает зло.
Притягивает зло и отталкивает добро. Надпись, которую прочел на груди у
убийцы чудом спасшийся Калью Тамм.

Он показался. Он вышел на тропу.

- Нет! - закричала я. - Нет! Нет! Нет!..

Мой собственный крик, ударившийся о стены рубки, вернулся ко мне и
ударил меня под дых. Он позвонил мне - именно мне, - он знал, что я
здесь, что Муха разговаривал со мной. Он произнес слова нежно, он хотел
утешить меня, сообщить мне о себе.

Он знает, что я знаю о нем.

Конечно же, папка. Она пропала из моего собственного чемодана, и я
сочла за лучшее забыть о ней. Теперь, на исходе ночи, я буду
расплачиваться за это. Я буду сидеть и ждать, пока он не поднимется
сюда, чтобы разделаться со мной так же, как он разделался с Митько. Или
еще страшнее, - конечно же, страшнее... Я судорожно обвела глазами рубку
- мне нечем даже защититься, дура, дура, дура, даже увалень Антон брал с
собой нож.

Антон брал с собой нож...

Нет, я не могу здесь оставаться и ждать, пока меня не исполосуют, как
кролика, срежут кожу и бросят ее на один из этих чертовых гидравлических
манипуляторов, заменяющих штурвал...

Почему я никому ничего не сказала, почему он был уверен, что я ничего
никому не скажу?.. Он уже несколько дней знал о том, что я прочитала
папку... Но как он мог ее найти? Почему он решил, что папка может быть у
меня... Я не могу здесь оставаться.

Не могу.

Я оттолкнула кресло от входа в рубку и выскочила на трап. Я скатилась
по нему вниз и увидела Антона. Он неотвратимо приближался ко мне, я даже
заметила легкую извинительную улыбку у него на губах. Времени, чтобы
подняться сюда из кают-компании, у него было достаточно.

Неужели это ты?.. Нет, нет, только не ты.

Я сжалась в комок, страх парализовал меня, я не могла сдвинуться с
места.

- Что с вами, Ева? - спросил он, приближаясь. - Что-то случилось?

Я всхлипнула. Я знала, что если придет расплата, то она будет
неотвратимой. И я ничего не смогу сделать, ничего...

- Не подходите ко мне! Слышите! Так просто!..

- Да что с вами?! - По его лицу пробежала легкая тень ужаса. - Что с
вами происходит?

- Я знаю, что это вы...

- Конечно, я. Не пугайте меня... Нет, он спокоен, он чересчур
спокоен, никаких следов борьбы.

- Что вы здесь делаете? - Я попыталась взять себя в руки; я
ухватилась за край полыньи, в которую провалилась, и не собиралась
выпускать твердый сопревший наст.

- Ничего. Я хотел... Я просто шел к вам.

- Зачем?

- Хотел узнать, как вы... Там что-то случилось в машинном. С
сепаратором. Макс отправился туда, чинить... Я не хотел оставаться один.

Я немного успокоилась. Звучит не очень убедительно, но убивать меня
он явно не собирается.

- Идемте, Антон.

- Куда?

- В кают-компанию.

- Я должен вернуться в машинное отделение: Макс может прийти в любую
минуту и наверняка подумает, что я пропал. Как Лаккай.

Ты же только что сказал, что идешь ко мне, следовательно, собирался
пробыть здесь какое-то время. Не очень-то ты последователен, друг мой. И
почему ты так боишься кают-компании?..

- Идемте, - твердо сказала я. - Кажется, там что-то произошло.

- С чего вы взяли?

"Притягивает и отталкивает, притягивает и отталкивает...?

- Я разговаривала с Мухой... А потом нас прервали. Идемте. У вас
есть... что-нибудь для обороны?

- Вы же знаете. - Он виновато улыбнулся и вытащил из-за пазухи нож. Я
вздрогнула.

- Тогда быстрее...

...Дверь в кают-компанию была приоткрыта. Да, то, что я услышала по
телефону, не было бредом воспаленного сознания.

- Подождите... - Я ухватилась за руку Антона. - Сейчас.

Впрочем, готовить себя к тому, что я могу увидеть, - бесполезно. Я
знаю, что должна увидеть... Но я все еще надеялась...

- Муха, - позвала я. - Муха. Где ты, Мухамеджан?

Уже от двери мы увидели голые ноги Мухи, едва скрытые стойкой. Теряя
сознание, я подошла к лежащему телу.

- Что это? - спросил Антон сразу же севшим голосом.

Муха лежал на боку возле одного из столиков. Он был полностью
обнажен, но его голову и торс скрывал пиджак, небрежно брошенный на
тело. В ярком свете кают-компании я ясно увидела пуговицы этого пиджака.
Они назойливо лезли мне в глаза, их количество все время увеличивалось,
и спустя секунду, не в силах выдержать это, я прикрыла веки.

Совершенно одинаковые пуговицы. Монеты в пять рейхсмарок тысяча
девятьсот тридцать восьмого года... Одну из них нашла Карпик в машинном
отделении. Антон подошел к телу Мухи и протянул руку к пиджаку.

- Нет! - закричала я. - Нет, не нужно! Не стоит.

Но было уже поздно. Антон сдернул пиджак и едва не упал. Он повернул
ко мне разом постаревшее, посеревшее лицо, губы его прыгали, по вискам
струился пот.

- Боже мой, как чудовищно...

Я все знала. Я уже читала об этом в папке старпома, - но там все было
заключено в старые, полустертые буквы, они потрясали, но не давали
полного представления об ужасе реальном. Теперь я увидела все. И
оказалась к этому не готова.

Отброшенный пиджак обнажил картину чудовищного надругательства над
телом несчастного Мухамеджана: в его вылизанном, тщательно подбритом
паху теперь зияла страшная рана: половые органы были варварски отрезаны
и запихнуты в рот, исказившийся в нечеловеческой муке. На спине, пониже
лопаток, был вырезан небольшой треугольник кожи. Он был заполнен
лепестками каких-то цветов: определить их первоначальный цвет не
представлялось возможным - они уже пропитались кровью и сукровицей.

- Боже мой... - Прерывающийся голос Антона вывел меня из состояния
кошмарного созерцания.

- Накройте его... - сказала я, даже не соображая, о чем говорю.

- Боже мой, как чудовищно...

- Нужно принести что-нибудь... Завернуть его... В одеяло, в
простыню... Нельзя так его оставлять...

- Да... Просто бред какой-то...

- Принесите... Одеяло... - Я бережно накрыла тело Мухи пиджаком,
чтобы не дать взорваться от ужаса собственным глазам.

- Да, - как сомнамбула повторял Антон, не двигаясь с места.

- Возьмите себя в руки! - закричала я. - Вы же врач...

- Я врач, а не живодер...

Антон медленно приходил в себя. Он подошел к телефону (тому самому,
по которому разговаривал Муха перед тем, как его убили) и снял трубку.
Через секунду я услышала:

- Макс, это Антон... Ты вернулся, слава богу... У нас здесь просто
кошмар... Нет, не в рубке... В кают-компании. Ты не слушаешь... Его
убили... Муху...

Антон почти рухнул на стойку и повернул ко мне изможденное лицо. -
Макс сейчас придет...

- Принесите одеяло, Антон, - сжав зубы, повторила я.

- А вы?

- Я пока останусь с ним.

- Да. - Антон наконец-то подчинился и, натыкаясь на стулья, вышел из
кают-компании.

Я и Муха остались вдвоем. Совершенно обезумев, я пыталась хоть как-то
справиться с пиджаком, хоть как-то защитить поруганное тело Мухи. Я не
слышала никого и ничего, пока над самым моим ухом не расплылся пьяный
голос:

- Эй, где здесь наливают, бармен! Куда ты пропал, черт тебя дери?!
Нажрусь в стельку за упокой души великой певицы...

Я подняла голову: недалеко от меня стоял совершенно пьяный Вадик
Лебедев.

- Ева? - спросил он заплетающимся языком. - Ты уже и дома не ночуешь,
по мужикам шляешься, отрываешься... А каюта стоит открытой, специально
оставил, чтобы ?нечто? передало мне привет... А вы на полу устроились?..