Чтение 71–й страницы книги ~Золото на крови~

она выпустила бритву, лихорадочно нашарила ручку на дверце и с криком
выскочила наружу. Похоже, она даже не думала куда бежит, и попала прямо на
капот с ревом несущегося мимо нас "КамАЗа"-дальнобойщика. Оглянувшись, я
успел увидеть, как ее тело закувыркалось по дороге, бесформенным комком
прокатилось по обочине и исчезло в кювете.

"КамАЗ" даже не притормозил. Не знаю, видел ли что- нибудь шофер. Во
всяком случае, то, что он не остановился, оказалось нам на руку. Да и пурга
уже разыгрывалась все сильней и сильней.

Все это случилось за какие-то секунды. Обернувшись, я увидел, как
Андрей со стоном разжал кулак и бросил на пол бритву. Кровь хлестала из его
ладони. Мадам располосовала ее до самой кости. Первой очнулась Ленка. Сорвав
с шеи свой злополучный шарф, она протянула его лейтенанту. Тот обмотал шарф
вокруг кисти, стараясь затянуть повязку потуже. Я удивлялся, как он еще не
потерял сознания. Лоб Андрея покрылся крупными каплями пота, зрачки
расширились, он тяжело дышал.

Елена забрала у него ребенка, а он еще нашел силы приказать мне:

- Этих... сзади... в кювет.

Я выскочил из машины, оглянулся по сторонам и, убедившись, что
поблизости нет ни машин, ни людей, затащил в кювет оба трупа. Закапывать я
их не стал, над этим уже вовсю трудилась пурга. Бегом я вернулся в машину и
дальше уже летел, как никогда прежде.

Слава Богу, ближайший городок оказался всего в десяти километрах.
Больницу мы нашли быстро, большое трехэтажное здание, окрашенное
ядовито-желтой краской. Оставив Елену в машине, мы с Андреем прошли в
приемный покой.

Сонная пожилая медсестра долго будила дежурного хирурга. Высокий
седовласый старик с сердитым голосом долго отказывался верить в нашу версию
о несчастном случае, но Андрюхину ладонь при этом продолжал штопать.
Обошлось это

Лейтенанту в двенадцать швов и в парочку крупных ассигнаций, Андрей
сунул их врачу с умоляющей улыбкой на побелевших губах. Выйдя провожать нас
на крыльцо и закурив, старый врач все-таки упрямо заметил:

- И все же это не лопасть вентилятора "Жигулей", а нож или бритва. Я
таких ран много видел на своем веку. Уж очень специфический разрез.

В этом же городе мы наконец пересели на поезд, бросив машину на одной
из улиц. Сели в мягкий вагон, билетов в одно купе не было, но Андрей пустил
в ход все свое обаяние и остатки сил, и через час мы оказались все вместе.
Проводник,

принявший на лапу и активно способствовавший нашему воссоединению,
шепотом поинтересовался:

- Спиртного не желаете?

- А что есть? - спросил я.

- Портвейн, водка.

- Давай водки. Бутылки две, - велел Андрей.

Прошедшая ночь стоила нам огромных нервов и сил, так что даже Ленка
приняла полстакана исконно русского лекарства. После этого мы просто
замертво упали на полки.

В СТОЛИЦУ!

Впрочем, Елене поспать толком так и не удалось. Вскоре поднялась
выспавшаяся Валерия и начала своими капризами допекать сонную мать. Мы же
дрыхли до двенадцати дня, и разбудил нас зычный голос разносчицы обедов,
заглянувшей в наше купе.

- Обеды горячие, щи и каша с подливой!

- Сколько у тебя тут?

- Пять порций.

- Все давай, - скомандовал Андрей, пытаясь одной рукой отсчитать
разносчице деньги.

После завтрака мы закрылись в купе и до вечера рассказывали Елене про
наши приключения. Выслушав нас до конца, она тяжело вздохнула, покачала
головой и с горечью заметила:

- Нет, зря вы ввязались во все это.

- А что было делать? - удивился Андрей. - Мы и не хотели ввязываться,
само собой так получилось.

- Да я не об этом. Не стоило брать это золото. Столько на нем крови...

- О! Типично женская точка зрения, - хмыкнул Андрей.

- Что дальше-то делать будем? - спросил я.

- Доедем до первопрестальной, а там посмотрим. Совать голову в пасть
льву я тоже так просто не собираюсь. Надо немного осмотреться.

За двое суток пути основной нашей проблемой была рана Андрея. На одной
из долгих остановок я накупил в вокзальной аптеке бинтов, ваты, йода. На мое
удивление, мой "фиалковый цветок" быстро привык к жуткому виду раны и
спокойно обрабатывал ее каждый день. Мы боялись осложнений, загноения, но
Бог миловал. Ранним утром в начале декабря мы высадились в столице.

Первым делом определили багаж в камеру хранения, а наших женщин в
комнату матери и ребенка. После этого Андрей надолго оккупировал
телефон-автомат и, листая старую записную книжку, звонил своим знакомым.

Присев рядом с будкой на железные перила я разглядывал суетливую жизнь
столицы и думал о том, что еще совсем недавно брел по тайге, где на сотни
километров в округе не было ни одной человеческой души. Наверное, я отвык от

городской жизни. Москва показалась мне чересчур перенаселенной. Тут
всего было много: людей, домов, машин. На меня просто давил этот поток шума,
людских лиц и глаз. Поэтому я с облегчением вздохнул, когда наконец
расставшийся с телефонной трубкой Андрей с довольным видом подошел ко мне.

- Порядок в танковых войсках. О жилье договорился. К одиннадцати часам
к Казанскому вокзалу подъедет Колька Фомин. Он все устроит.

- Кто он такой? - насторожился я.

- Друг мой, еще по училищу и ЗГВ. Хоть папа у него и генерал, но по
Кольке этого никогда не скажешь. Мужик отличный. Уже майора получил.

Без пяти одиннадцать к стоянке такси подкатила бежевая "Волга". Из нее
выскочил невысокий круглолицый слегка уже лысоватый офицер с погонами
майора. Несмотря на явную полноту, он с энергией выпущенного из пушки
снаряда кинулся обнимать Андрея. При этом приговаривал:

- Ах, чертяка, где ж тебя носило?! Прямо как снег на голову. А
изменился-то, поседел, бороду отпустил! Не узнать.

- Ну так ты узнал все-таки.

- Ну я! Восемь лет рядом! С женой и то меньше живу. Ты проездом или
насовсем?

- На время, хотя бы на месяц. Как насчет дачи, не раздумал?

- Да ты что! На прошлой неделе у Никитиных дачу обчистили, так что
хорошо, что ты там поживешь, хоть под присмотром будет.

Тут Андрей вспомнил и про нас.

- Познакомься. Это мой друг Юрий, его жена Лена. А это Валерия. Дочка у
них приболела, надо хорошим врачам ее показать.

- Ну, в чем же дело? Пробьемся.

Глядя на подвижного как ртуть майора, я поверил, что этот сможет
пробиться куда захочет.

- Ну, поехали, - скомандовал майор, когда все уселись по своим местам.
- Тут недалеко.

Может это по московским меркам и было недалеко, но ехали мы не менее
сорока минут. Вскоре замелькали за окном машины дачные заборы, подмосковные
рощицы. К самому дому мы подъехать не смогли, поэтому оставили машину на
обочине и дальше пошли пешком.

- Черт, выбрал отец в свое время этот участок на отшибе. Зимой к нему
не подберешься, - ворчал майор, вытирая вспотевший лоб. Хотя он нес самый
легкий чемодан, но снега навалило по колено, и ему, как идущему впереди,
приходилось нелегко.

- Зато платформа рядом, - заметил Андрей.

Действительно, где-то не так уж и далеко стучали колеса резвой
электрички.

- Да, вам будет как раз. Кстати, - он обернулся к Андрею, - с прошлого
года это уже моя дача.

- Да ну! А как же отец?

- Он себе новую строит. Там вообще дворец. Ну вот и пришли, - вскоре
сказал майор. - Узнаешь?

- Ну как же! - усмехнулся Андрей. - Много тут всего было по молодости.
Помнишь, Микола?!

- Ой, не трави душу! - замахал руками Николай. - Сейчас бы и рад, да
куда там. Режим хуже армейского, расписан по минутам. В армии хоть один
особый отдел, а у меня два: жена и теща, и все с допросами.

- Ты все с тещей живешь? - удивился Андрей.

- А куда мне ее девать? Разменивать генеральскую квартиру Наталья не
хочет. Так и живем.

- Говорили тебе - женись на Любке-буфетчице, никаких проблем бы не
было. Но тебе же обязательно нужно было генеральскую дочку захомутать. Вот
теперь мучайся.

Под этот солдафонский треп мы подошли к дому. Генеральская дача нас с
Ленкой просто поразила. Двухэтажный деревянный особняк с застекленной
верандой показался нам верхом роскоши. Да и участок вокруг дачи занимал не
менее полугектара соснового леса. Уже на крыльце, поставив чемодан и вытерев
пот с лица, майор с раздражением заметил:

- Вот видишь, прошли средь бела дня, и никаких сторожей. За что мы им
только деньги платим?

Он открыл дверь, и навстречу нам пахнуло теплом прогретого дома.

- Ого! Ты что, автономку сделал? А я думал, сейчас дрова рубить будем
да печь топить. - Восхитился Андрей.

- Папа постарался, газ провел, котел поставил, так что теперь здесь
можно жить хоть круглый год.

Проинструктировав нас по части пользования газом, светом и водой,
Николай отбыл, на прощание сказав, что в ближайшие дни будет занят, но
как-нибудь обязательно навестит.