славянскими и балтскими племенами и то, что совершилась она благодаря
продолжению линии св. Ольги и союзу с могучей Византией.
Казалось бы, произошла смена вех, но она оказалась кратким эпизодом. В 989
г. Владимир, уже будучи христианином, вернулся к политической линии своего
отца и совершил поход на Херсонес (Корсунь). Город, осажденный с моря и
суши, пал после того, как лишился воды, поступавшей в него по подземным
трубам*7. Местоположение водопровода было указано Владимиру предателем,
названным в одних источниках попом Анастасом, в других - варягом
Жъдьберном*8, пустившим из крепости стрелу с запиской. Впрочем, русы
покинули город, и он вернулся к Византии. Почему? Неужели только как плата
за царственную невесту?
Нет, дело обстояло куда серьезнее. С 990 г. Византия перешла от обороны к
контрнаступлению, подчинив Грузию, часть Армении и возобновив войну против
болгарского царя Самуила. Набег Владимира на Корсунь вызвал ответную
реплику в виде нападения на Русь союзников Византии - печенегов. Война
длилась с 989 по 997 г., и тогда Русь потеряла причерноморские степи, а
границу лесостепи пришлось укрепить валами и частоколом. Корсунская
эскапада дорого обошлась Руси.
При возврате к политическому курсу прошлого, казалось бы, был естественным
отказ от принятого исповедания, но тут снова проявилось сходство
исторических судеб Византии и Древней Руси: процесс, начатый Константином и
Владимиром, оказался необратимым и пошел лавинообразно. Город за городом
принимали православие как государственную религию, дававшую утешение и
надежду на жизнь вечную. Это увлекало людей, получивших вместе с религией
блага культуры через письменность и изобразительное искусство. А если
начальство что-то там передумало, воюет с печенегами-язычниками, ссорится с
заморскими императорами, то это его дело не имеющее отношения к спасению
души. Православие на Руси перехватило у язычества инициативу и шло от
победы к победе.
Решающим компонентом сложного процесса смены веры была позиция города
Киева, который по богатству и значению считался третьим в Европе, после
Константинополя*9 и Кордовы. Выразительное и лаконичное описание Киева
сделано историком Нориком Титмаром со слов поляков, побывавших в Киеве в
1117 г.: "В большом городе, который был столицей этого государства,
находилось более 400 церквей, 8 торговых плошадей и необычное скопление
народа, который, как и вся эта область, состоит из беглых рабов, стекшихся
сюда отовсюду, и весьма проворных данов (датчан. - Л.Г.). Киев оказывал
постоянное сопротивление печенегам, приносящим много вреда, и подчинял себе
других"*10.
Вот и разгадка могущества Киева, его преимущества перед прочими городами
Руси! Для того, чтобы бежать из плена, надо иметь незаурядное мужество,
физическую выносливость и заряд биохимической энергии живого вещества,
проявление которой мы назвали пассионарностью. Киев, как губка, всасывал в
себя пассионарность всей огромной страны, подобно тому как то же самое
сделал во Франции Париж несколькими веками позже. И в Киеве не возникало
беспорядочности, или "броуновского движения пассионариев", так как
православие было этнической доминантой киевлян задолго до Владимира. Каждый
славянин или варяг, приехавший в Киев и желавший в нем жить, мог это
делать, приняв православие и установив тем самым связи с местными
христианами, предки которых пережили захват их города Олегом в 882 г. и
спасли себя от репрессий Святослава в 972 г. Из их среды Владимир получал
самых верных и храбрых воинов, предприимчивых купцов и трудолюбивых
земледельцев. То, что он быстро сумел это уяснить и использовать,
действительно ставит его в один ряд с Константином Равноапостольным. В
таком деле, как обращение целой страны, личные качества правителя -
величина столь малая, что не подлежит учету. Умные советники Владимира это
поняли и не стали мешать процессам, идущим помимо их воли. Но они держали в
руках бразды внешней политики и нашли выход именно здесь. Вместо союза с
Константинопольским патриархатом Русь завязала отношения с Болгарской
патриархией в Охриде. Так как с 976 г. Западная Болгария была охвачена
антигреческим восстанием, которым руководили комитопулы - сыновья Комита
Николы: Давид, Моисей, Аарон и Самуил, то оттуда можно было получать книги,
иконы и просвещенных священников - учителей. Наличие болгаро-русского
контакта отметил М.Д. Приселков в цитированной выше книге. И, видимо, с
этим контактом связаны дуалистические мотивы в древнерусской литературе. Но
эти сюжеты лежат вне нашей темы.
В начале XI в. Владимир установил союзные отношения "с Болеславом Лядским,
и с Стефаном Угорским, и с Андрихом Чешским"*11, т.е. с новыми христианами,
воспринявшими веру от Рима. Конечно, тогда еще не произошло официального
разделения церквей, но различие между Римом и Константинополем уже
ощущалось остро. Дипломатия Владимира показывает, что он искал возможности
порвать с традициями и Святослава, и Ольги. А третьей возможностью в тех
условиях был контакт с Западом, потому что мусульманский Восток находился в
состоянии войны с Русью. В 997 г. Владимир вынужден был идти походом на
камских болгар*12 и тем самым снять часть войск с южной границы, чем
немедленно воспользовались печенеги, среди которых уже шла пропаганда
ислама*13.
73. ПРОИГРАННАЯ СТАВКА
Одна ошибка иногда влечет за собой длинный ряд последствий. Ссора с
Византией из-за грабительского похода на Корсунь в 989 г. повлекла, кроме
тяжелой войны с печенегами, уже упомянутый выше контакт с Болгарией, так
как молодой Русской церкви надо было получать книги, иконы, поучения и
разъяснения от квалифицированных богословов. Таких ученых теологов не было
в Х в. не только в Польше, Чехии и Венгрии, но и в Германии и Италии, ибо
Римская церковь переживала очередной кризис. А в Болгарии духовенство было
очень ученое, даже слишком ученое. Манихейская и маркионитская пропаганда
не могла не задеть тех, кто был с нею рядом. Для того чтобы спорить с
манихеями, надо было знать их учение, а оно завлекало своей безукоризненной
логикой. И ведь не всякий богослов столь гениален, чтобы найти опровержение
весьма талантливой аргументации. Поэтому контакт с Болгарией таил для Руси
немалую опасность.
С другой стороны, царь Самуил жестоко опустошал Грецию и Фракию, а
император Василий, оправившись от первых неудач, затем своей беспощадностью
заслужил прозвище Болгаробойца. В 1001 г. он начал планомерное наступление,
ослепляя захваченных в плен болгар. Любопытно, что православное духовенство
Болгарии при осаде крепости Видина помогло не Самуилу, а Василию. Наконец
болгары потерпели тяжелое поражение. Царь Самуил умер от нервного шока 6
октября 1014 г. Его сын Гавриил-Радомир погиб от рук заговорщиков, а новый
правитель был убит в 1018 г., после чего Болгария капитулировала.
Гибель союзника не могла не отразиться на положении Руси. Для киевлян стало
очевидно, что союз с Византией, т.е. традиция Ольги, гораздо перспективнее
поисков друзей на Западе. В столице нарастало разочарование правительством.
Еще сложнее были проблемы управления языческой страной при помощи
христианского административного аппарата. В Ростово-Суздальской земле вели
агитацию волхвы, которые в отличие от жрецов Перуна пользовались
популярностью в народе. В Новгороде князь Ярослав Владимирович, сын
Рогнеды, ссорился с горожанами, защищая свою варяжскую дружину от ярости
новгородцев, раздраженных буйством варягов. Текла кровь*14.
Однако князь Ярослав даже в этих стесненных обстоятельствах порвал с отцом,
ибо, будучи обязан отсылать в Киев 2/3 собираемой дани, оставил всю ее
себе. Это вызвало конфликт. Владимир в 1015 г. собрал войско для похода на
Новгород.
Старший сын Владимира - Святополк*15, сын греческой монахини, взятой в плен
Святославом. Он был нелюбим отцом и искал утешения в дружбе с епископом
Рейнберном Колобережским*16, приехавшим из Польши вместе с сестрой короля
Болеслава I, невестой, а потом женой Святополка. Хотя время церковного
раскола еще не настало, но Владимир посадил сына под арест, а епископа - в
тюрьму, где тот умер*17.
Любимым сыном Владимира был Борис, старший брат Глеба- юноши, сидевшего в
пограничном Муроме. Борису старый князь доверил командование войском,
собранным в 1015 г. против печенегов. Всего у Владимира было 12 сыновей, но
остальных мы описывать не будем*18, за исключением Мстислава
Тьмутараканского, о коем пойдет речь особо.
Три названных здесь князя являлись выразителями трех сложившихся на Руси
направлений: языческой реакции - Ярослав, западничества - Святополк и
болгарофильства - Борис. Видимо, было и грекофильское направление - былые
сторонники преданного Ярополка, вождь коих - убежал к печенегам. Эти
помалкивали, ибо князь был грозен. Но 15 июня 1015 г. Владимир внезапно
умер. И все, что было зажато в его твердой руке, пришло в движение.
Выяснилось, что за четверть века спокойной жизни (ибо печенежская война
сводилась к ряду пограничных стычек и не влияла на экономику страны) города
набрали такую силу, что князья-правители всецело зависели от их поддержки,
а следовательно, должны были исполнять волю своих подданных. И второе -
режим князя Владимира потерял популярность среди киевлян. Эти два
Мережковский Дмитрий
Буджолд Лоис
Скальци Джон
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Перумов Ник