Чтение 71–й страницы книги ~Антикиллер 2~

такого скандала, не могло быть и речи.

От бесплатного адвоката Трофимов отказался: тот сразу объяснил, что
"за так" работают только дураки, и даже если он будет участвовать в про-
цессе, то лишь бы отбыть номер, а на помощь сержант пусть и не рассчиты-
вает. Жена ни разу не приезжала, да это и понятно: откуда деньги...
Раньше она работала в санатории ванщицей, потом уборщицей, потом отдыха-
ющих почти не стало, и ее сократили совсем. После его увольнения Валюшка
осталась без средств к существованию: рабочих мест в агонизирующем ку-
рортном городке не было. Так что ни передач, ни свиданий, ни защитника.
Оставалось надеяться на себя.

- Для пресечения нападения на граждан, угрожающего их жизни и здо-
ровью...

- Не так. Для защиты граждан от нападения, опасного для их жизни или
здоровья. Дальше.

- Для отражения нападения на сотрудника милиции, опасного для его
жизни или здоровья...

- Не так. Когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности.
Дальше.

- Для задержания опасного преступника, при попытке задерживаемого
сократить дистанцию и дотронуться до оружия, при побеге из-под стражи...

- Стоп, стоп! Все не так! Для задержания лица, застигнутого при со-
вершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности и
пытающегося скрыться. Вот как правильно! А сокращение дистанции это во-
обще в следующей статье...

Иван Иванович мусолил в руке замызганную шариковую ручку и заглядывал
в закон "О милиции". Вначале он записывал ответ Трофимова в протокол, а
потом комментировал его соответствие букве закона.

- Какая разница... Разве в словах дело! Он пер на меня, хотел писто-
лет отобрать... А совком мог голову пополам раскроить!

- То, что "мог", - нас не интересует. Нас интересует то, что произош-
ло.

Следователь, в общем, был неплохим парнем: бесплатного адвоката приг-
нал, приносил сигареты, разрешил написать Вальке письмо, даже заверил
доверенность и позвонил в финчасть, попросив деньги, причитающиеся под
расчет старшему сержанту Трофимову, выплатить его законной супруге. Он
не делал никаких подлянок, не прессовал обвиняемого, не грозил бросить в
общую камеру и не требовал обязательного признания.

Просто он не понимал чувств, руководивших сержантами тогда в поезде,
не понимал обстановки скоротечной ночной драки и побуждений, заставивших
Трофимова нажимать на спуск. Может, он не мог этого понять, может, не
хотел. В конце концов, он и не обязан влазить в шкуру каждого обвиняемо-
го, вон их у него сколько...

- Я стрелял, отражая нападение. И из-за сокращения дистанции. Вот два
основания. Я их назвал. Статья пятнадцатая закона.

- Ясно. Что сказано, то и записано. На, подписывай! - следователь по-
вернул бланк, чтобы Трофимов мог прочитать текст. - Правильно?

- Правильно.

- Вот видишь... Я ведь против тебя ничего не имею... Просто есть уби-
тый, есть раненый, есть уголовное дело. А я следователь. Вот я его и
расследую. Ты говоришь, я пишу, потом проверяю. А суд уже будет решать.

Следак стал складывать бумаги в черную папку на "молнии". Сегодня ли-
цо у него шелушилось меньше, чем обычно.

- Слышь, Иван Иванович... В Железноводске вода есть, источник красоты
называется, если месяц поумываться, лицо как у младенца становится.

- Что? А... Да нет. Это, наверное, диабет проклятый. От матери по
наследству перешел. Тут никакая вода не поможет, хоть мой, хоть пей...

- Валька моя ничего не пишет, не звонит?

- Не-а... Если бы приехала, я б тебе и свиданку разрешил. В моем при-
сутствии, конечно. Ну ладно, пока. Если надумаешь какое ходатайство -
давай. А то поздно будет, скоро думаю дело в суд направлять.

Иван Иванович подошел к хлипкой, выкрашенной унылой краской двери.
Напоследок обернулся: не забыл ли чего. Кабинет для допросов представлял
собой узкую, вытянутую, как пенал, комнату. Грязно-серые стены, зареше-
ченное окно под потолком, стол, привинченные по обе стороны от него та-
буретки. На одной сидел измученный человек в мятой выношенной одежде.
Бывший сотрудник милиции, а сейчас никто. Больше в кабинете ничего не
было.

- Сиди, я скажу, чтоб тебя забрали.

Дверь закрылась. Обычное дело: выводных не хватает, и ходить им лиш-
ний раз лень, вот и тянут, чтобы сразу двоих вести в корпус. Приходится
сидеть. Хотя в тюрьме все время сидишь. И ждешь... Вызова на допрос, из-
менения статьи, передачи, суда. А больше всего ждешь освобождения. Есть
же счастливцы: выходят под расписку, под залог... Но это крутые. Простых
гноят до последнего.

В семьдесят шестой ментовской камере сидели известный адвокат и за-
меститель прокурора, каждый шел по громкому делу о крупных взятках, о
них говорили по радио, изобличали в газетах, и что же? Когда шумиха
улеглась, и тот и другой выскочили под залог. Остался сержант, задушив-
ший с целью грабежа водителя такси, лейтенант, сбивший по пьянке на лич-
ной машине мужа с женой, дознаватель-взяточник, торговавший оружием
старшина, двое из ночной охраны, насиловавшие припозднившихся женщин, и
здоровяк прапор из вытрезвителя, насмерть забивший клиента. Освобождение
им не светит, гадают целыми днями, сколько кому дадут.

Трофимов в этих разговорах участия не принимает, он себя виновным не
считает и надеется на оправдательный приговор. Потому сидит в сторонке и
даже беспочвенными фантазиями время убить не может. А в тюрьме нельзя
жить сегодняшним - только завтрашним или вчерашним.

Вот и вспоминает, как здорово раньше было: приходил после работы к
Валюшке, она ему ванну нарзана напустит, и лежит товарищ сержант, отмо-
кает. Кожа пузырьками газа покрывается, и расслабляется все внутри, как
будто не махался с пьяными, не заталкивал задержанных в "собачник" ПА,
не замирал сердцем у двери, за которой неизвестно что - в лучшем случае
нож или топор, а то и ружье...

Ванна огромная, метра два, он ногами в толстую палку упирается, кото-
рую Валюшка поперек ставит, тут глаз нужен: кто повыше - тому подпорку
подальше, и наоборот. Она никогда не ошибалась... И с температурой тоже:
горячую сделаешь - отдыхающий кричит, да и вредно, может сердце остано-
виться, прохладную - тоже плохо, неприятно, отдыхающий недоволен. А она
всегда в самый раз угадывала, благодарили ее, специально к ней норовили
попасть, цветы дарили, духи, конфеты... Валюшке работа нравилась, она
про нее рассказывать любила, да и подарки приносила, в общаге все зави-
довали: "Опять Валька Трофимова с цветами да конфетами!" Сам-то он этого
не слышал, но жена в красках рассказывала, да еще изображала, какое лицо
было у соседки.

В нарзанной ванне хорошо лежать, полезно: усталость уходит, мышцы си-
лой наливаются, и шишка начинает подергиваться. Он старался попозже под-
гадать, когда все уйдут: Валюшка тогда двери запирала, халатик сдергива-
ла - и бултых голышом к нему! Понятно зачем... Только приходилось воду
наполовину выпускать - они маленькие, так и захлебнуться недолго.

А после шли в парк гулять, он себе портвешка позволял сто пятьдесят,
Валюшка мороженое ела, кофе пила...

- Скоро санаторий дом начнет строить, - как всегда, начинала мечтать
она. - Я уже давно работаю, да и ты милиционер, тебе льготы положены,
принесешь справку или письмо от начальства... Должны же нам однокомнат-
ную дать?

Трофимов знал, что от положенной льготы и справки до квартиры рассто-
яние агромадное, некоторые состариться успели, да все в очереди стоят.
Но санаторий - дело другое, тем более если свой дом... Валюшка медработ-
ник, он милиционер. У санаторских-то таких льгот нет. Может, и проско-
чит! Надежда была, и перспектива сержанту нравилась.

Ему только то не нравилось, что жена на голых мужиков смотрит. Она
хоть и маленькая - сто шестьдесят два, не симпатичная, и фигура хорошая.
А тут за день тридцать ванн, ну пусть половина на мужиков приходится.
Тут такого насмотришься!

- Ну и чудик ты, Вань, - смеялась жена. - Я же ванну подготовлю и
ухожу, а он пока разденется, потом бултых! Я зайду спросить, как вода,
так уже ничего и не видно, только голова торчит. И потом, я что, расс-
матриваю?

- Да, а когда воду выпускать? - заедался он. - Ты заходишь, а он сто-
ит и елдак у него по колено! Сама говорила!

- Ой, и правда, было такое! - Валюшка всплескивала руками и конфузли-
во хихикала. - Потом девчонкам рассказывала, они не верили! Вот так ви-
сел, и толстый! Я аж испугалась...

- Тебе-то чего пугаться, - хмуро говорил он. - Пусть его жена пугает-
ся!

И будто невзначай спрашивал:

- А он высокий, этот мужик?

Сам Ваня из-за низкого роста комплексовал и думал, что у высоких все
побольше, а значит, и самое главное, что есть у мужчины, тоже покрупнее.
А раз так, то насмотрится Валюшка, соблазнится, да и бросит его к черто-
вой матери!

- Да не особо и высокий, - отвечала жена, вспоминая. - Как наш Миха-
лыч. Может, чуть выше.

Тут Трофимова и вовсе начинало корежить. Михалыч был заведующим ван-
ным отделением и подбивал к Вальке клинья. Она и сама рассказывала
кое-что, и от других слухи доходили. Город-то маленький, все друг друга
знают. Потому и старался Иван забирать жену после работы, да и днем, бы-
вало, заскакивал, чтобы контроль чувствовала. А сомнения все-таки грыз-
ли: а ну как не уследил, вдруг она и с Михалычем в ванне кувыркается...
Сколько раз подступался: расскажи начистоту, все прошу, только чтобы