чтобы все было вечным.
Двигайтесь, ноги! Крылья, летите! Вдаль! Вверх! Скорбь!" Ну что
ж! Да будет! О мое старое сердце! Скорбь шепчет: сгинь!
я? Сновидец? Опьяненный? Толкователь снов? Полночный колокол?
слышите? Разве вы не чувствуете? Мой мир сейчас стал
совершенным, полночь -- тот же полдень. --
тоже солнце, -- уходите! или вы научитесь: мудрец тот же
безумец.
утверждали вы также и всякую скорбь. Все сцеплено, все
спутано, все влюблено одно в другое, --
говорили ли вы когда-нибудь: "Ты нравишься мне, счастье! миг!
мгновенье!" Так хотели вы, чтобы все вернулось!
влюблено одно в другое, о, так любили вы мир, --
говорите также к скорби: сгинь, но вернись назад! А радость
рвется -- в отчий дом!
хочет дрожжей, хочет опьяненной полуночи, хочет могил, хочет
слез утешения на могилах, хочет золотой вечерней зари --
жаждущая, более сердечная, более алчущая, более ужасная, более
таинственная, чем всякая скорбь, она хочет себя; она
впивается в себя, воля кольца борется в ней, --
богата, она дарит, отвергает, просит, как милостыни, чтобы
кто-нибудь взял ее, благодарит берущего, она хотела бы, чтобы
ее ненавидели, --
ненависти, позора, уродства, мира, ибо этот мир, о, вы,
конечно, знаете его!
блаженная, -- по скорби вашей, вы, неудачники! По всему
неудавшемуся томится всякая вечная радость.
также сердечной муки! О счастье, о скорбь! О сердце, разбейся!
Высшие люди, научитесь же, радость хочет вечности,
в свой кровный, вековечный дом!
хочет она? Ну что ж! Да будет! О высшие люди, так спойте же мне
теперь все вместе песню мою!
а смысл -- "во веки веков, -- спойте же все вместе, о высшие
люди, песнь Заратустры!
своего, опоясал чресла свои и вышел из пещеры своей, сияющий и
сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за темных гор.
он, -- ты, глубокое око счастья, к чему свелось бы счастье
твое, если бы не было у тебя тех, кому ты светишь!
уже проснулось и идешь, чтобы одарять и наделять, -- как
негодовала бы на это гордая стыдливость твоя!
я уже бодрствую: это не настоящие спутники мои!
Не их жду я здесь в горах моих.
не понимают, каковы знамения утра моего, мои шаги -- для них не
призыв к пробужденью.
песнями опьянения. Ушей, слушающих меня, -- ушей
послушных недостает им".
солнце поднималось; тогда он вопросительно взглянул на небо,
ибо услышал над собою резкий крик орла своего: "Ну что ж! --
крикнул он в вышину. -- Это нравится мне, это подобает мне.
Звери мои проснулись, ибо я проснулся.
когтями хватает он новый свет. Вы настоящие звери мои; я люблю
вас.
почувствовал себя как бы окруженным множеством птиц, летавших
вокруг него, -- шум от такого множества крыльев и давка над
головою его были так велики, что он закрыл глаза. И, поистине,
на него спустилась как бы туча из стрел, которые сыплются на
нового врага. Но здесь это была туча любви, спускавшаяся на
нового друга.
сердце своем, и медленно опустился на большой камень, лежавший
у входа в пещеру его. Но пока он махал руками вокруг себя и над
собою, защищаясь от нежности птиц, случилось с ним нечто еще
более изумительное: ибо он незаметно ухватился за густую,
теплую, косматую гриву; и в то же мгновение раздался перед ним
рев -- кроткий, протяжный рев льва.
сердце его преобразилось. И, поистине, когда перед ним
просветлело, он увидел, что у ног его лежал огромный желтый
зверь, прижимаясь головою к коленям его; из любви он не хотел
покидать его и походил на собаку, нашедшую старого хозяина
своего. Но и голуби были не менее усердны в любви своей, чем
лев; и всякий раз, когда голубь порхал перед носом льва, лев с
удивлением качал головою и начинал смеяться.
мои близко, мои дети" -- затем стал он совершенно нем. Но
сердце его было утешено, и из глаз его текли слезы и падали на
руки ему. А он ни на что не обращал больше внимания и сидел
неподвижно, не защищаясь уже от зверей. Голуби же улетали и
прилетали, садились на плечи ему, ласкали седые волосы его и не
уставали в нежности и блаженстве своем. А могучий лев
беспрестанно лизал слезы, падавшие на руки Заратустры, и робко
рычал при этом. Так вели себя эти звери.
время: ибо, в действительности, не существует для таких
вещей на земле времени. -- Между тем высшие люди проснулись в
пещере Заратустры и готовились устроить шествие, чтобы идти
навстречу Заратустре и принести ему утреннее приветствие: ибо,
проснувшись, они заметили, что его уже нет между ними. Но когда
они подошли к выходу из пещеры, предшествуемые шумом шагов
своих, лев грозно навострил уши и, отвернувшись сразу от
Заратустры, с диким ревом прыгнул к пещере; а высшие люди,
услыхав рев его, вскрикнули в один голос и, побежав
обратно, исчезли в одно мгновение.
места своего, оглянулся с удивлением, вопрошая сердце свое,
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Березин Федор
Шилова Юлия